– Благодарение богам, мне никогда не приходилось делать такой выбор… – Лицо Германика побледнело. – Должно быть, тебе пришлось бросить раненых легионеров.
– Нет, господин. – Тулла резанула скорбь, острая, как лезвие. – Я лично прикончил многих, чтобы над ними не надругались варвары.
– Ты отличный командир, Тулл. Ты заботишься о своих солдатах.
Покраснев от смущения, центурион услышал, как Фенестела согласно ворчит, и снова пожалел, что не сумел вытащить из этой переделки побольше людей.
– Любой другой сделал бы то же самое, господин.
– Нет. – Германик кивнул в сторону Цецины, Туберона и других, болтающих группками по двое-трое и глазеющих на скелеты с пугливым любопытством. – Ты сделал больше остальных, которые могли бы, но не сумели. Насколько мне известно по рассказам очевидцев, группа легионеров, которую вывел ты из ловушки Арминия, была самой многочисленной. Гордись этим.
Впервые Тулл и Германик посмотрели в глаза друг другу не как гражданин и отпрыск правящего дома, не как центурион и командующий, но как солдаты, как равные. Что-то заставило центуриона оглянуться на Фенестелу, Пизона и остальных. «Проклятье, – подумал он с нарастающей гордостью. – Похоже, я все же сделал что-то достойное».
– Благодарю, господин.
– Покажи мне все поле боя. Потом начнем хоронить павших.
– Слушаюсь, господин. – Тулл направился на север, благодаря судьбу за то, что его погибшие соратники по оружию наконец обретут покой.
«Я иду, чтобы отыскать вас, братья», – думал центурион.
Два долгих дня прошло с тех пор, как Тулл привел Германика на место сражения.
Надежды найти своих павших солдат почти угасли, но он с Фенестелой и ветеранами не прекращали поиски. Время шло. Они не могли оставаться здесь вечно. Половина легионеров копала огромные братские могилы, остальные были заняты охраной места захоронения от возможного нападения. Когда похороны состоятся, Германик продолжит кампанию возмездия против враждебных племен.
Тулл брел по лесу, отводя витисом свисавшие ветки и раздвигая густую траву. Он увидел столько скелетов, что, казалось, хватило бы на половину преисподней, но желанной цели пока не достиг. За шесть лет на костяках легионеров не осталось ничего, кроме ржавых кольчуг и пластинчатых доспехов. Они так и лежали вдоль всей проклятой дороги, под деревьями и в болоте. Опознать кого-либо персонально не представлялось возможным. Разочарование и тоска нарастали с каждым часом. Предпочтительнее всего было бы найти штандарт какой-нибудь части. Похоже, все хоть немного ценное унесли после боя, а оставленное сгнило. Ни одного знамени не нашли.
Осмотр нижней части шейных ремней позволил прочесть множество нацарапанных на них имен, но знакомых не встречалось. Тулл уже начал подумывать, не смириться ли с неудачей и присоединиться к остальным воинам Германика, продолжавшим копать могилы для захоронения. Они посвятят одну из могил своим павшим братьям и совершат над ней положенный ритуал. Такой выход далек от идеального, но лучше, чем оставить солдат Восемнадцатого совсем без погребения.
Рука потянулась к керамической фляжке. Рядом протекал ручей, но Тулл сделал всего два глотка. Старые привычки живучи. Он воспользовался остановкой, чтобы посмотреть, чем заняты остальные. Пизон ходил среди деревьев слева от него; неподалеку бродили Вителлий, Сакса и Метилий. После операции по спасению семьи Дегмара четверка стала неразлучной. Это радовало сердце командира.
– Нашел что-нибудь, Пизон? – окликнул он.
– Нет, центурион.
Тулл разочарованно вздохнул:
– Продолжай искать.
Приглушенное проклятие, донесшееся справа, заставило его повернуться. Фенестела пробирался по склону сквозь заросли кустарника к болоту; там был самый труднопроходимый и грязный участок. Бормоча грязные ругательства, он поднимался с земли.
– Сандалию потерял? – спросил Тулл.
– Я споткнулся о скелет и перелетел через него.
Такое с каждым из них случалось.
– Повредил что-нибудь?
– Только свою гордость.
Усмехнувшись, Тулл заткнул фляжку пробкой и повесил ее на место с правого боку. С витисом наперевес он сделал шаг вперед, всматриваясь в траву под ногами. «Будь добра, Фортуна, – просил он, – хотя бы в этот раз».
Фенестела снова громко выругался.
– На этот раз шлепнулся на задницу? – крикнул Тулл.
– Центурион!
Голос опциона прозвучал так взволнованно, что Тулл вскинул голову и уставился на Фенестелу. Даже на расстоянии видно было, что тот напуган.
– Что?
– Иди, взгляни.
Нежелание Фенестелы объясниться заставило Тулла направиться в его сторону. Уже через три дюжины шагов он увидел, что опцион стоит у массивного ствола упавшего дерева.
– Я пробирался в обход и не видел этого бедолагу, – пояснил Фенестела, указывая на скелет, лежавший под растущей от ствола ветвью. – Похоже, он заполз сюда умирать.
– Нашел укромное место, чтобы испустить дух, – заметил Тулл. – Что еще ты нашел?
Фенестела указал пальцем.
Тулл наклонился ниже. Ржавый пластинчатый доспех, заплесневелые кожаные ремни и все еще красивые позолоченные накладки пояса – такое он видел раньше тысячу раз, но Фенестела позвал командира не из-за них. Он поднял шлем, снятый опционом с черепа, и осмотрел назатыльник. Надпись с именем отсутствовала. Тулл склонился, чтобы положить шлем возле владельца, и взгляд его упал на что-то серебряное. Он уставился на предмет, лежавший под скелетом.
– Это? – спросил, указывая пальцем.
– Да.
Тулл понял, что видит серебряный наконечник копья, служивший некогда навершием штандарта центурии. Сердце его учащенно забилось. Этот солдат, похоже, не был знаменосцем, потому что доспехи носил не усиленные. Значит, он подобрал штандарт возле павшего сигнифера и попытался спрятать его в надежном месте. «Во всяком случае, это у него получилось», – с грустью подумал Тулл, потому что варвары не нашли знамя центурии. Раненый легионер не сумел уйти далеко. Центурион надеялся, что он недолго страдал, слушая крики гибнущих товарищей.
Тулл перевернул скелет на правый бок. Древко ниже копейного наконечника сгнило, но на его месте остались лежать отличительные диски и полумесяцы из медного сплава, украшавшие штандарт центурии. Некогда золотисто-коричневые, теперь они позеленели и оказались вдавлены в землю весом солдатского тела. Линия металлических точек подсказывала очертания посеребренных подвесок, ранее свисавших с перекладины по обе стороны штандарта.
Центурион подобрал один из дисков и счистил грязь с его поверхности. Тот оказался гладким, и Тулл почувствовал сильное разочарование. Такими же безликими были второй и третий диски, но с четвертым наконец повезло. Соскребая ногтем грязь с вогнутой поверхности, Тулл жадно разбирал проступающие выпуклые буквы: «COHIILEGXIII. Вторая когорта Восемнадцатого легиона». Перечитывая надпись снова и снова, он слышал удары сердца, которые гулко отдавались в ушах. Штандарт принадлежал одной из центурий его когорты, а это значило, что некоторые из скелетов вокруг являлись останками его легионеров. Определить наверняка, в какой именно центурии они служили, было невозможно. Глаза центуриона наполнились слезами, все вокруг стало расплывчатым.
