Армия все еще не начала движение. Никаких известий о причине остановки не поступало. Тулл пока не тревожился. Он разрешил солдатам снять щиты со спин и поставить их на твердую землю. Каждый третий легионер получил возможность присесть, если пожелает. Отдыхать они будут по очереди.
– Поешьте чего-нибудь, если голодны. Отлейте еще раз. Облегчите кишечник. Но оставайтесь настороже, черви, – посоветовал он и поехал вдоль когорты.
Все шло как следует, а это уже обнадеживало. Тулл останавливался, чтобы поприветствовать знакомых и сказать несколько ободряющих слов их товарищам. Его центурионы воспринимали отсутствие известий с той же покорностью, что и он. Ничего сделать они не могли – и просто жарились на солнце и ждали.
Когда впереди неожиданно запели трубы, Тулл беседовал с командиром Пятой центурии. Ошибки быть не могло – они подавали сигнал «вижу врага».
– Следи за людьми! – приказал Тулл, отъезжая от центуриона, и поскакал вдоль колонны, командуя: – Поклажу на обочину! Снять чехлы со щитов! Приготовить копья!
Подъехав к Первой центурии, центурион увидел, что Фенестела уже поднял солдат на ноги и ждет дальнейших распоряжений. Тулл удовлетворенно кивнул опциону.
– Из авангарда вестей не поступало?
– Ни слова, – Фенестела откашлялся и сглотнул слюну. – Что думаешь?
– Кто его знает… Может, всего несколько горячих голов, а может, крупное нападение. – Тулл всматривался вдаль: блестели на солнце доспехи, перемещались гребни командирских шлемов, но вся колонна не двигалась. – Думаю проехать вдоль строя. Высшие командиры больше знают.
– Я послежу за людьми.
Уверенность в надежности Фенестелы развеяла последние сомнения Тулла.
– Скоро буду.
Не успев далеко отъехать, он заметил вестового, скакавшего ему навстречу. Солдаты стоявшей впереди Шестой когорты уже снимали с плеч поклажу и лишнее снаряжение и складывали по обе стороны дороги. Встревоженный, Тулл потянул поводья и подождал, пока всадник подъедет ближе. Тот резко осадил коня и отдал честь.
– Центурион, разведчики и фуражиры попали в засаду. По какой-то причине конница запаниковала и поскакала назад – прямо на авангард.
Сообщение это совсем не понравилось Туллу.
– Как действовал Двадцать первый?
– Похоже, они тоже перепугались, центурион. Не удержали строй. Варвары усилили натиск и нанесли легиону большой урон. Двадцать первый отступает по левому флангу, удаляясь от армии.
С растущей тревогой Тулл переваривал услышанное. Частям предписывалось без четкого приказа не отделяться от основных сил.
– Почему они так сделали?
На лице вестового появилось отсутствующее выражение.
– Что приказано нам? – требовательно спросил центурион.
– Весь Пятый должен сейчас же двинуться по обеим сторонам колонны к месту нахождения Германика. Наместник поведет легион в сражение. С твоего разрешения, центурион, я должен передать приказ дальше.
– Скачи. – Тулл развернул лошадь. Это удача, что вокруг открытая местность. Его когорта сможет двигаться параллельно дороге. Сейчас все зависело от скорости продвижения.
Вернувшись к Фенестеле, Тулл велел передать приказ Германика в следующую центурию и далее. Его люди построились – половина слева и половина справа от дороги, чтобы проследовать мимо частей, остающихся на месте. Затем они медленно двинулись вслед за Шестой и остальными когортами, находящимися впереди. Нервничая от нетерпения, Тулл то и дело приподнимался в седле, но не мог разобрать, что происходит ближе к голове колонны. Он стиснул зубы и решил набраться терпения.
По мере продвижения его когорты смятение, которое центурион наблюдал в рядах колонны, нарастало. Зачинщиками были старшие командиры, затеявшие споры друг с другом. Легаты обвиняли всех вокруг, кроме себя, в том числе и трибунов, маячивших в стороне. В самой гуще событий Тулл заметил Туберона, выступавшего со своей теорией, что и почему пошло не так. Его почти никто не слушал.
Дальше они шли мимо повозок с метательными орудиями. Здесь деревья подступали к дороге ближе, так что приходилось петлять между телегами с разобранными баллистами и катапультами. Теперь его люди продвигались со скоростью улитки, и у Тулла появилась возможность подслушать разговоры артиллеристов, которые называли легионеров авангарда глупцами и жаловались, что почти не используют свое тяжелое вооружение. Даже их мулы злились, кусали друг друга и старались лягнуть всякого, кто оказывался слишком близко.
Меньше всего Туллу понравилось то обстоятельство, что артиллеристы почти не обращают внимания на окружавший их лес. Между тем некоторые из них понимали, что следующая атака противника может быть произведена именно здесь. Тулл посоветовал командирам выставить охрану. У центуриона не оставалось времени убедиться, последуют ли они его совету, потому что когорта двигалась дальше. Отставание от Шестой считалось недопустимым.
В следующих частях, кавалерийских, дела обстояли не лучше. Здесь всю вину возлагали на разведчиков, от которых «только и требовалось, что ехать впереди армии». И здесь за лесом никто не следил. Снова пришлось переговорить с командирами. Пехота с конницей всегда недолюбливали друг друга, поэтому его замечания встречали по большей части с плохо скрытым пренебрежением.
Деревья подступили к дороге с обеих сторон, когда издалека донеслись знакомые звуки боя – крики, сигналы труб и звон оружия. Шестая когорта ускорила шаг, и Тулл приказал своим солдатам двигаться быстрее. Они шагали мимо взволнованных саперов и лагерных землемеров, которые подгоняли их ободряющими криками.
– Только и могут, что кричать, – услышал Тулл замечание Пизона. – В бою от кирок и молотков толку мало.
– Возьми у землемера инструмент, раскрути над головой и запусти во врага – может, свалишь одного-двух, – сострил другой солдат, вызвав короткий смешок.
Несмотря на неразбериху, Туллу не терпелось снова встретиться с врагом.
– Проделаем Арминию и его дикарям новые дырки в задницах! – крикнул он. – Так, братья?
– ТАК!
Дружный рев поднялся в выгоревшее небо и растаял.
Вскоре деревья уступили место низкой траве и дроку; слева виднелся поросший дубами невысокий холм. Невозможно было сказать, прячется там кто-нибудь или нет. По центру и справа Тулл увидел римские части, пребывающие в явном замешательстве. Он не успел выяснить почему, так как поджидавший их командир приказал когортам разделиться. Шеренга за шеренгой Шестая свернула направо, и Туллу приказали следовать за ней. Когда он поинтересовался о плане действий, ему ответили, что вскоре последуют дальнейшие распоряжения.
Шум сражения становился громче. Теперь Тулл мог различить пронзительные крики и дикое ржание раненых лошадей. Он сотни раз бывал в сражениях, но не смог справиться с судорогой, которая свела желудок. Скоро начнут гибнуть люди – не только враги, но и римляне. И его солдаты тоже. Если Арминий сделает, как задумал, то к закату все они лягут лицом в грязь.
