Кругом тихо так, почти романтично… Птички какие-то чирикают… И меня опять начало мутить. Сильно.
— Марлена? — поймал мой взгляд будущий благоверный. — Ты как? Слышишь меня?
— Ой, жутик! — Жениху обрадовалась как родному. — Спаси меня, а?
Реальность перед глазами качалась, и зажмуриться ничуточки не помогало. Меня подташнивало, а еще запястье почему-то опять начало гореть, хоть и не так мучительно, как в прошлый раз.
— Именно этим я тут и занимаюсь, — устало вздохнул темный целитель и аккуратно поднял меня на руки. — Он с тобой что-то сделал?
Приткнув голову на широкое плечо, я закрыла глаза. Аромат трав, исходящий от Алескара, обволакивал, убаюкивал. Похоже, он недавно готовил какое-то лекарство.
— Он меня околдовал. — Чары еще не до конца отпустили, только этим могу объяснить свою внезапную болтливость. — Потом спросил, чего я хочу. А когда я сказала про долгие ухаживания, подарки, верность и проверку папой и бабушкой, почему-то обиделся.
Теперь реальность еще и затряслась. Это бессовестный жених нагло хохотал над моей бедой.
— Ужас какой!
— Правда он гад?
— Угу.
— И ты тоже гад, — нежно так прошептали чары на ухо моему жениху.
Приступ веселья у него резко так прекратился.
— И почему же? — изволил полюбопытствовать Алескар.
— Я еще точно не знаю, но пяткой чувствую — как есть гад, — признались чары.
Жених длинно, тягостно вздохнул.
Как раз в этот момент неподалеку послышался топот нескольких пар ног в тяжелых сапогах. Кажется, к нам гости…
— Марлена, ты бы не могла помолчать минутку? — вежливо попросил мой сегодняшний защитник. — А еще не дергаться и держаться крепче.
По правде сказать, только на это я сейчас и была способна, даже тошноту сдерживала исключительно благодаря исходящему от него травяному аромату. А потому сознательно кивнула. И от этого маленького движения чуть не уплыла в беспамятство… Тьма темная, как же мне плохо!
— Мы что, убегаем? — спросила тихим-тихим шепотом.
— Да, — поразил честностью редкий вид нечисти.
Так приятно почему-то стало.
— А можно мы ведьму с собой возьмем? — из последних сил попросила я.
— Обязательно, — как-то уж очень легко согласился жених.
Стоило ему ускорить шаг, как меня окончательно поглотило головокружение. И все, на что хватало сил, это прижиматься щекой к его плечу, обтянутому синим камзолом, и тихонько дышать.
Кажется, я видела сияющий росчерк, какой обычно бывает при открытии портала… Потом — темную улицу и большой дом.
Алескар заклинанием заставил вспыхнуть магические светильники, но их было мало, и те покрывал такой слой пыли, что освещение вышло совсем тусклым. Натыкаясь на предметы и сквозь зубы ругаясь себе под нос, жених донес меня до ванной и только там спустил на пол.
Дальше было вот совсем не романтично. Меня долго рвало, а он придерживал мне волосы и время от времени подсовывал выпить что-то горькое и травяное. Может быть, даже приворотное. В любом случае оно долго во мне не задерживалось. Разве что от последней порции немного.
Мучение длилось целую вечность. В конце концов жених меня снова куда-то повел, по дороге избавляя от платья. От комментариев он благоразумно воздержался. Я не менее благоразумно воздержалась от того, чтобы врезать ему за такие дела. Когда же получилось принять горизонтальное положение, вообще почувствовала себя самой счастливой бестией на свете и мгновенно провалилась в темноту, из которой иногда выплывала, чтобы чихнуть. Потому что пыль тут была ни разу не декоративная, а самая что ни на есть настоящая.
Глава 6
Тот, кто сказал, что утро добрым быть не может, явно не сравнивал его с жутчайшим вечером накануне. Первое, что я поняла, проснувшись, — мне не было плохо, чары полностью ушли, прихватив с собой дурноту, и в носу больше не чесалось от желания чихнуть. Так что даже несмотря на яркое солнце, немного пробивающееся сквозь плотные шторы, и сидящего в кресле рядом с кроватью жениха, это утро было зачислено в разряд самых чудесных.
Опершись локтем на мягкий подлокотник и забавно сгорбившись, Алескар спал. А значит, у одной застигнутой в минуту слабости нечисти была возможность улизнуть, но… Я не стала. Кто меня знает почему?
Вместо этого осторожно покашляла.
Жених вздрогнул и тут же открыл глаза.
— Если ты вчера под шумок угостил меня приворотным, спешу сообщить, оно не подействовало, — первая заговорила.
Синие-пресиние глаза потемнели от недовольства.
— Я спас тебя, заботился… И это благодарность? — воззвал к моей совести целитель.
Совесть сегодня была какой-то особенно кусачей, так что я поспешила смущенно улыбнуться.
— Приглашение на свидание еще в силе? Если да, я согласна. Вот это моя благодарность.
А хорошо получилось! И не пришлось за ним бегать, чтобы сообщить об изменившемся решении.
Алескар мгновенно подобрел.
— Тогда умывайся, там на вешалке платье, — он кивнул на дверь ванной. — Я пока раздобуду что-нибудь поесть.
— Платье? А… чей это дом? И где моя ведьма? И… папа, наверное, дома с ума сходит…
Реальность будто распалась на кусочки. Я села в подушках и потрясла головой, но приводиться в порядок мысли упрямо не хотели.
Губы целителя тронула мягкая улыбка.
— Спокойно. — Он поднял раскрытые ладони, таким образом показывая, что не опасен. — Дом моего знакомого, он сам здесь давно не живет. Платье передала твоя бабушка, она же отправила тебе домой записку с предупреждением, что ночью забрала тебя к себе. А ведьма внизу, сражается с похмельем и прыщами. Осторожнее с ней, она бедовая.
Как и все ведьмы. Нашел чему удивляться.
— Что еще за прыщи? — Я растерянно моргнула. — Вчера не было.
— Видимо, у нее тоже выдалась бурная ночь, — пожал плечами Алескар. — Не волнуйся, я дал ей лекарство. Скоро станет краше прежнего.
Значит, стычка с Багряной и ее прихлебательницами все же состоялась. Ну что ж… зато ценный опыт!
— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя себя крайне неловко.
Мужчина изобразил намек на галантный поклон и удалился. Очевидно, в сторону завтрака.
Войдя в ванную, я тихонько хмыкнула. Непростые у него друзья, что внизу, что здесь. Судя по желтой с розовыми прожилками мраморной чаше, в которой надлежало купаться, золотым кранам и прочим деталям роскоши, ненавязчиво и вполне органично вплетенным в интерьер, мы разместились в доме какого-то богача. А теперь объясните мне, какой знатный горожанин оставит ключ от родного жилища нечисти? И… где слуги? Чутье уверенно подсказывало, что в доме только мы трое. А вчера тут была еще и пыль.
