Загадка из тайника
– Ну что, внучок, рассказывай, давай… – сладкий голос Елизаветы Петровны, как водится, скрывал иронический подтекст.
Андрей предпочёл бы сию секунду запереться в комнате, открыть папку с извлечённым из тайника содержимым и досконально изучить, что же это такое. Но вместо этого он принял игру и ответил в той же тональности:
– Что тебе рассказать? Я расскажу, знать бы только, что именно тебе хочется услышать. Стих, басню, сказку? Свежую сплетню из области политики? Насчёт шоу-бизнеса вот только промашка вышла – не силён я в личной жизни актёров и певцов, но если ты ждёшь от меня именно этого – расскажу, в крайнем случае, сам сочиню чегой-нибудь…
– Нет… Про актёров не надо, ты лучше. Андрюша, поведай мне о своих успехах на личном фронте… – Бабушкин голос теперь звучал на редкость ехидно.
– Да о чём ты вообще, бабулечка? Какая такая у меня личная жизнь? Как не было, так и нет…
– Ой, ли?
– Не ты ли, часом, твердила мне, что женщины, вино и карты до добра не доведут. При этом основной акцент делала на первом пункте. А? Или не было? – Андрей дурашливо захлопал ресницами, часто-часто моргая.
– Ох, да я и сейчас готова подписаться под этим… Но ты – виданное ли дело? В кои-то веки не ночевал! Как это понимать, а?
– Понимать это, бабушка моя разлюбезная, следует буквально. Внук Андрейко не ночевал дома. Как говорили древние римляне, жившие в античные времена – сапиенти сэт!
– Да-да, припоминаю… Сапиенсу, значит, достаточно. Сапиенсы способны догадаться сами – вот я и догадалась, что мой внучек провёл полноценную ночь в гостях…
– Догадка не лишена логики. Как вариант. – Андрей развеселился. Это была одна из версий их с бабушкой иронической пикировки «словесные поддавки». Окажись рядом с ними человек со стороны, мог бы вполне принять их препирательства за чистую монету.
– Однако я пошла дальше. Скорее всего, мой Андрюшенька провёл эту полноценную ночь в гостях у прекрасной дамы в качестве её верного рыцаря.
Андрей усмехнулся, вспомнив вчерашний разговор с Агриппиной, назвавшей его «рыцарем» вроде бы в шутку, – но позднее, после «турнира» в электричке, вполне серьёзно принявшей его именно в этом качестве.
– Так вот чему вы, Елизавета Петровна, обрадовались, когда я по телефону предупредил вас о моих планах? То у вас «женщины, внучок, до добра не доводят», то «наконец-то внучок ночует в гостях у…»
– Один ноль в твою пользу, – согласилась Елизавета Петровна и добавила, переходя на серьезный тон. – И всё-таки, кто она?
– Она – чудесная…
– Это ответ на вопрос «какая?» А я спросила «кто?» Следовательно, ответом должно быть существительное, а не прилагательное…
– Она – рыжее солнце, она спускается с небес, и диктофон наперевес… – ответил Андрей, и в шутку и всерьёз, как говорится.
– Диктофо-о-он! Может, и ты выучишься с ним обращаться. Будешь брать интервью у знаменитостей, и продавать в журналы с силиконовыми бюстами на обложке. Такие журналы неплохо платят за эксклюзив, а лишние денежки тебе не помешают.
– Знаю-знаю, не помешают, – согласился Андрей. – Потерпи, бабуля, вот защищу диссер, стану кандидатом наук – и подамся в бизнес. Тогда начну лопатой грести презренный металл, только бы тебе радость доставить…
– Радость от презренного металла? Фи, внучек, какой моветон!.. Ладно, Андрюша, я спать иду, а то целый день сегодня на ногах, – умаялась. Ужин на столе. – Она поцеловала внука и ушла в свою комнату.
Ужин… Какой там к черту ужин!!! Загадочная, сложенная вчетверо бумага, казалось, насквозь прожигала его черную папку. Как любой истинный ученый, в руки которому попала некая ТАЙНА, Андрей испытывал теперь чувство, близкое к наслаждению. Нет, он не торопился! Включил настольную лампу и аккуратно расстелил на столе белый лист бумаги. Потом извлек из ящика письменного стола лупу, надел белые матерчатые перчатки, которые не раз служили ему верой и правдой при чтении старинных книг, и только после этих приготовлений открыл заветную папку и с превеликими предосторожностями достал оттуда пожелтевший от времени листок бумаги. Бумага, пролежавшая в тайнике, судя по всему, не один век, слежалась. Он взял пинцет и попытался осторожно расправить ее на столе. Как ни странно, это удалось ему довольно легко. Он впился взглядом в документ: увы, чернила на нем выцвели, так что видны были лишь отдельные буквы. Прочесть документ не представлялось никакой возможности.
Разочарованный Андрей откинулся на стуле, не отрывая глаз от листка. И вдруг его осенило: Виктор – вот кто ему может помочь! Он совершенно забыл о времени, а ведь стрелка уже давно перевалила за полночь. Трубку долго не брали, наконец, с другого конца провода донесся сонный Витькин голос: «Алло…»
– Витя, ты не спишь? – нагло поинтересовался Андрей.
– Еще как сплю, – недовольно отозвался тот. – Я, между прочим, человек трудящийся, мне на работу каждый день к девяти. Позавчера из-за тебя не выспался, сегодня опять разбудил… Ну, чего случилось-то?
– Помнишь, о чем мы позавчера говорили?
– О мальтийском ордене… – слышно было, как Виктор смачно зевнул. – Ты меня посреди ночи разбудил, чтобы об этом спросить? Ну, ты и гад!..
– О каком еще ордене? Нет, я тебе о призраке рассказывал – припоминаешь?
– Ну, было.
– Сегодня я опять его видел.
– Да ты что? – голос Виктора в трубке сразу сделался энергичным, он явно окончательно проснулся. – И в каком виде, в смысле, что случилось, если ты мне ночью звонишь?
– Он мне записку передал.
В трубке надолго замолчали.
– Виктор, ты здесь? Ты меня слышишь?
– Кто тебе записку передал? – осторожно переспросил Виктор. – Что-то я не врубаюсь, наверно еще не проснулся.
– Да призрак же, призрак! Граф Кутасов, Иван Павлович.
На том конце провода снова повисло молчание. Андрей подождал, потом заговорил снова.
– Витя, уверяю тебя, я в полном рассудке. Конечно, он не прямо мне записку передал из рук в руки. Представляешь, я в раме картины, на которой изображен граф и в которую он, как я сегодня видел, уходит, обнаружил тайник, а в нем – сложенный вчетверо листок с каким-то текстом. Беда в том, что за пару веков чернила настолько выцвели, что сохранились только отдельные буквы. Я бы тебя не стал будить, извини, не сообразил, что уже поздно, – но тут такое произошло…
– Да-а, дела… – пробормотала трубка. – А от меня тебе чего надо?
– Хочу, чтобы ты пришел и захватил свой ценный фотоаппарат.
– Цифровик, что ли?
– Ну да! И еще второй, который сразу снимки делает.
– Понятно. Полароид. А зачем? Впрочем, ясно. Сфотографируем документ и на компьютере постараемся восстановить. Черт бы тебя подрал, парень! – с чувством произнес он. – Короче, жди!
