– Вам понравился ужин, миледи?
Хелен кивнула. Дерби обожала расспрашивать ее о блюдах, которые подавали в гостях.
– Нас угостили свежей спаржей, приправленной миндальным маслом, хорошо прожаренным филе ягненка, – Хелен растопырила пальцы, помогая Дерби стянуть перчатку, – и десертами из кондитерской «Гюнтерс». Я съела мороженое и превосходную тарталетку с земляникой.
– Мороженое! – восторженно ахнула Дерби. – С каким вкусом?
– Малиновое.
– А ведь сейчас даже не сезон! – поразилась горничная. – И по вкусу походило на ягоду?
– Вкус был точно такой же. – Хелен проводила взглядом перчатки, исчезнувшие в верхнем ящике комода. – Скажи, Дерби, ты все еще готова пробраться со мной к сундучку Берты?
На усталом лице девушки отразилось удивление.
– Само собой, миледи. Почему вы спрашиваете?
– Мне кажется, тебя смутило мое умение ловить предметы. – Хелен скривила рот, давая понять, что и ее оно тревожит.
Дерби разгладила уже убранную в комод шаль:
– Честно говоря, я думала об этом весь вечер. Простите мои слова, но это и правда неестественный дар. Я гадала о том, откуда он у вас. Я знаю, что душа у вас добрая, а значит, здесь приложил руку Бог, а не лукавый искуситель.
Хелен уставилась на служанку. Божий дар? Ошеломляющее предположение.
– Это смелое высказывание, – улыбнулась она.
– Да, – не мигая, ответила Дерби и наклонилась, чтобы выдвинуть нижний ящик комода.
Внезапно Хелен охватил ужас. Вдруг горничная ошиблась? И на самом деле ее неожиданная ловкость – заслуга дьявола? Возможно, дядюшка был прав, и ей суждено пойти по греховному пути, проложенному матерью.
Нет, они все-таки разные. Конечно, до идеала женской добродетели в дядюшкиных глазах Хелен не дотягивала. Нелегко соединять в себе невинность, скромность и бездумную покорность. И все же неполное соответствие идеалу не превращало девушку в орудие ада. В конце концов, она каждую неделю причащалась в церкви. Дитя дьявола не приняло бы тело Христово. Омочив губы освященным вином или поднеся ко рту просвиру, она тут же растворилась бы с диким воплем в адском пламени.
Хелен обхватила себя руками. Логичное объяснение ее успокоило, и она уже представила себе забавную картину того, как священник тушит окутавший ее инфернальный огонь. Преподобный Хейли любил порядок, и такое проявление дьявольщины непременно бы его рассердило. Но даже эта фантазия не смогла отвлечь девушку от тревожной мысли, летавшей в голове, как оса в улье. Если уж кто и забыл милость Божью, став исчадием ада, то это лорд Карлстон – человек, обладавший ответами на все ее вопросы. А это не добавляло ей доверия к новым способностям.
Дерби оторвала Хелен от мрачных размышлений, вытащив из нижнего ящика комода плоский кусок металла.
– Это для сундука, миледи.
Рашпиль для обработки копыт. Умно.
– Отлично, Дерби. Он как раз подойдет.
– Я прокралась в конюшню сразу после вашего ухода и стащила его, пока конюх не видел. Теперь вы не сомневаетесь, что я хочу пойти с вами? – Горничная протянула хозяйке рашпиль, явно ожидая какой-то реакции.
Хелен поднесла напильник к глазам и заметила, что он довольно крепкий, хоть и сужается к концу.
– Ты уверена, что он протиснется между крышкой и самим сундуком? – спросила она.
Дерби вздохнула и прижала руку к груди:
– Какое счастье, миледи! Вы не одержимы.
– Прости?
– Рашпиль железный, а демоны, да и любые волшебные создания не переносят железо. Оно их обжигает. – Дерби широко улыбнулась. – Я рада, что вы не обожглись.
Хелен посмотрела на металл, приятно холодящий ладонь. Испытание железом?
– И что бы ты сделала в противном случае? – усмехнулась она.
– Об этом я не думала, – пожала плечами горничная. – Я не сомневалась, что все обойдется, миледи.
Хелен вернула ей напильник:
– Спасибо тебе за уверенность.
То, что бесы страшатся железа, всего лишь сельское предубеждение, но даже от него Хелен полегчало, хотя полностью ее сомнения не рассеялись.
Она прошлась по комнате, силясь успокоить душу и тело.
– Подождем, пока все в доме уснут, и проберемся в комнату экономки.
Так они и поступили. Дерби вернулась к штопке, а Хелен устроилась на кушетке и заставила себя отбросить мысли о том, что она орудие в руках дьявола. А может, Бога. Девушка разрабатывала план встречи с лордом Карлстоном (например, он будет ехать по Роттен-роу
[24], и она как бы случайно наткнется на него во время прогулки) и прислушивалась к каждому шороху, гадая, все ли разошлись по спальням. Мягкие шаги одной из горничных, взбирающейся по лестнице на чердак. Тихие щелчки – это Барнетт проверяет затворы на дверях первого этажа и окнах. Затем все улеглось. Даже уличный шум стих. Лишь изредка тишину нарушал стук колес запоздавшей кареты.
Часы внизу пробили три, и Хелен поднялась с кушетки.
– Проверь коридор, – прошептала она служанке.
Дерби подкралась к двери, приоткрыла ее и выглянула в щелку. Никого. Девушка кивнула, на цыпочках подошла к камину и забрала с полки железный рашпиль.
Хелен подобрала юбку и незаметно ступила в полутемный коридор. Подняв взгляд, она увидела между столбиками перил дверь спальни миссис Грант. Она была слишком близко. Да, ее дверь заперта, но все же экономка может поймать их с поличным, и от этой мысли Хелен чуть было не вздрогнула. Больше всего во время своих ночных вылазок она боялась именно миссис Грант, которая готова была доложить тетушке о любой провинности. В этот раз ставка повысилась: она рисковала еще и Дерби. Уж на горничную, чересчур быстро заслужившую почетное место в доме, экономка доложит быстрее молнии. Хелен сжала в руках муслин. Может, лучше отослать Дерби?
Горничная как раз вышла из будуара и закрыла за собой дверь. Свет, сочащийся из-под двери, слабо освещал мрачный коридор и возбужденное лицо Дерби. Хелен замерла, сражаясь сама с собой. Будет несправедливо подвергать горничную риску. С другой стороны, с ней пускаться в авантюру как-то приятнее. Странно это признавать.
– Ты должна вернуться, – решила Хелен.
Дерби недовольно нахмурилась:
– Нет, миледи. Я сделаю это ради Берты.
Действительно, они тут не забавы ради. У них важная задача.
Хелен кивнула и повела служанку к лестнице.
У первой ступеньки они остановились, всматриваясь в нижние этажи, покрытые ночной тьмой. Единственным источником света была лампочка у входной двери в главном холле на первом этаже, которая располагалась снаружи дома. Ее тусклое свечение проникало в окошечко под потолком, рисуя желтый кружевной полумесяц на мраморном полу. Хелен затаила дыхание и прислушалась. Ни единого шороха. Должно быть, все уже спят. Пора спускаться.
