– Просто устал. – Лорд Карлстон вздохнул. – Уведите свою госпожу и мальчика, – обратился он к Дерби.
– Миледи, послушайтесь его светлость.
– Дерби! – воскликнула Хелен. Ее поразил твердый тон горничной.
– Пойдем, малец. – Дерби приблизилась к смятой постели, подняла худые ноги ребенка и спустила их на пол.
Джеремайя встал и тут же покачнулся. Его слабость заставила Хелен забыть о протесте. Она подхватила мальчика за руку и помогла Дерби отвести его к выходу в коридор.
– С его светлостью все будет в порядке? – шепотом спросила Хелен у террина, когда тот отворил им дверь.
Лорд Карлстон сел на кровать, склонив голову и сжав кулаки. Он дрожал всем телом.
– Ему надо отдохнуть, только и всего, – невозмутимо ответил Куинн и поспешно выдворил всех из комнаты.
Миссис Котс уже ждала их в коридоре. Бедняжка места себе не находила от волнения. Когда девушки вывели к ней Джеремайю, она тут же ринулась к сыну.
– Любовь Божья велика и творит чудеса, – улыбнулся священник.
Леди Маргарет, стоявшая за ним, не сводила глаз с двери в комнату. Хелен оглянулась. Она была закрыта, и Куинна рядом не было – он вернулся к хозяину.
Миссис Котс взяла сына за плечи и вгляделась ему в лицо:
– Ты в порядке, милый? – Мальчик кивнул и тут же оказался в крепких объятиях. – Ох, слава богу! – Женщина положила голову на узкое плечо Джеремайи и обратилась к Хелен: – Спасибо, спасибо вам, сестра! – Ее взгляд метнулся к запертой двери. – А где брат Уильям? Я хочу и его поблагодарить. Вы сотворили чудо!
– Ему нужен отдых, – объяснила Хелен и подтолкнула Дерби вперед. – Помоги миссис Котс отвести Джеремайю в другую комнату, сестра, – приказала она и переглянулась с леди Маргарет. – Думаю, он голоден и хочет пить.
– Само собой, – подтвердила леди Маргарет и повела радостную мать и ее не до конца пришедшего в себя сына ко входу в соседнее помещение.
В глазах Дерби читалось беспокойство, но она последовала за ними.
Оставшись одна, Хелен повернулась к запертой двери. Если граф отдыхает, лучше ему не мешать. Однако после очищения в его глазах мелькнуло нечто тревожное. Он словно страдал от сильной боли.
Девушка тихо шагнула к двери и поднесла руку, чтобы постучать. Ее прервал еле слышный стон, такой, что способен различить лишь острый слух чистильщиков. Вежливость, присущая Хелен от рождения, столкнулась с любопытством. Забота – с уколом совести. Хелен не выдержала и заглянула в узкую щель.
Она ахнула. Лорд Карлстон не сидел на кровати. Он свернулся калачиком на полу, а его голова и плечи покоились на коленях Куинна. Он весь дрожал, будто его лихорадило, а влажные от пота волосы налипли на мокрый лоб. Террин обхватил торс хозяина, сдерживая бьющееся в судорогах тело. Хелен разглядела стул, стоявший прямо под ручкой двери. Куинн позаботился о том, чтобы в комнату никто не вошел.
– Черт возьми! – выругался лорд Карлстон и еще сильнее сжался от жестокого приступа боли.
Хелен моргнула. Она и прежде видела, как страдает граф, но в этот раз он мучился от чего-то глубинного, что терзало его изнутри.
Куинн накрыл ладонью лоб графа, удерживая на месте его голову.
– Вы ее защитили, – с укором прошелестел он, однако от Хелен его тихие слова не ускользнули.
– Само собой, – выдохнул лорд Карлстон.
Хелен прижалась щекой к грубому дереву, стараясь найти удачный угол обзора. Разумеется, лорд Карлстон загородил ее от сгустка энергии, как изначально и было задумано. Он очищал душу, она наблюдала. Или Куинн имел в виду нечто совсем иное?
Здоровяк вздохнул:
– Не хочется этого говорить, милорд, но мистер Бенчли, возможно, прав.
Лорд Карлстон тяжело задышал, содрогаясь от очередного спазма.
– Гореть ему в аду, – пробормотал он.
– Поздно. Он уже там, – мрачно усмехнулся Куинн и крепче обхватил грудь хозяина, заходившую ходуном от невыносимой боли. Дождавшись, когда боль отпустит, он продолжил: – В одном Бенчли прав, милорд. Полагать, что она может сражаться – чистой воды безумие. Вы хотя бы поразмыслили над его словами?
Лорд Карлстон издал хриплый смешок:
– Сейчас я только об этом и думаю. – Он поднял взгляд на Куинна. По хмурому лицу графа было видно, что он разговаривает через силу. – Она еще не обрела свою мощь, а без этого чистильщик ни на что не способен.
– Сестра Хелен? Вы идете?
Хелен резко развернулась и оказалась лицом к лицу с леди Маргарет. Она тут же залилась краской:
– Да.
– Миссис Котс хотела бы предложить вам промочить горло. – Леди Маргарет посмотрела на щель в двери, перевела взгляд на Хелен и облизала губы: собирается задать вопрос.
– Разумеется, я сейчас же приду, – ответила Хелен и направилась в соседнюю комнату к счастливой компании.
Если поспешить, возможно, разговора с леди Маргарет удастся избежать. Однако дама оказалась проворней.
– Он в порядке? – спросила она очень тихо.
– Да, – ответила Хелен. – Просто отдыхает.
Леди Маргарет кивнула, и от облегчения на лице появилась улыбка. Хелен улыбнулась в ответ, сама не понимая, зачем солгала.
Глава двадцатая
Понедельник, 11 мая 1812 года
К неудовольствию Хелен, ложь вошла у нее в привычку. Пожалуй, это была даже не привычка, а печальная необходимость. Когда тетушка спросила, почему она провела не один час в магазине Хатчкарда, а вернулась без книг, Хелен ответила, что ей ничего не приглянулось и они с Дерби решили прогуляться по Пикадилли. Теперь она сидела в гостиной лорда и леди Фаррингтон, и стоявший рядом герцог Сельбурнский с крайне серьезным видом спрашивал ее, не досаждает ли ей в последнее время лорд Карлстон.
– Вовсе нет, – улыбнулась девушка.
Спасаясь от его пристального взгляда, Хелен отпила кофе, но не почувствовала вкуса. Она не сидела с ним за одним столом – это счастье выпало Аннабелле Милбэнк, – но герцог немедленно подошел к Хелен, как только джентльмены присоединились к дамам в гостиной. Хелен это польстило, и она получала от беседы искреннее удовольствие, пока Сельбурн не задал этот вопрос, вынудивший ее пойти на обман.
– Лорд Карлстон? – вскинула брови тетушка. Она сидела на диване рядом с племянницей. – Хелен с ним не виделась с того вечера в «Олмаке». Верно, моя дорогая?
– Да, так и есть, – согласилась девушка.
– Благодарю, что вызволили мою племянницу из его компании в тот вечер. Вы очень добры, – добавила тетушка.
– Пустяки, мадам, – поклонился Сельбурн. – Рад служить.
– Печально, что он надеется вернуться в общество посредством моей семьи, – вздохнула леди Леонора. – Род Стэндфилдов оставался вне пересудов вплоть до этого, шестого графа.
