– Каролина Притчард? – переспросила Хелен и укутала ноги шерстяным пледом. – Для нее это уже второй сезон, верно?
– Да, и до сих пор ни одного предложения! Она нацелилась на герцога. Но шансов у нее, конечно, не было. Косоглазие. Бедняжка! – Миллисента протянула Хелен коробочку. По обертке та сразу догадалась, что это сладости из кондитерской «Гюнтерс». – Фруктовый мармелад. Знаю, ты его обожаешь. – Миллисента передала Хелен подарок и пылко сжала ее руку. – Я так рада, что тебе стало лучше! Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что случилось. Поверить не могу, что Цирцея тебя скинула. Как так вышло? Она угодила ногой в яму?
Хелен облизнула губы. У нее не было времени выдумывать подробности.
– Утром я погнала ее галопом, и в какой-то момент она встала на дыбы. Наверное, что-то ее напугало. Я не заметила что именно… Не могу вспомнить. – Она поспешила сменить тему: – Прости, что не пришла на твой бал.
– Но от тебя ничего не зависело, ведь так? Ты была прикована к постели. – Миллисента подалась вперед. – Правда, мне очень тебя не хватало. Я так нервничала! Еще и та кошмарная буря… Ты о ней не слышала? – Хелен помотала головой, и девушка продолжила: – В половину девятого в дом начали стекаться гости, и в то же время небо помрачнело, раздался жуткий гром, засверкали молнии… Грандиозная сцена! Клянусь, матушка готова была поверить, что это божественное наказание за дешевое шампанское.
Хелен рассмеялась и закачалась на кушетке, ударяясь о мягкую спинку. Когда ей наконец удалось подавить смех и он превратился в тихое хихиканье, девушка внезапно осознала, что давно так заливисто не смеялась.
– Ладно, расскажи мне про герцога, – попросила Миллисента, снимая перчатки. – Похоже, с нашей прогулки по Гайд-парку я многое пропустила! Твоя тетушка сказала, что он пригласил тебя проехаться верхом по Роттен-роу, а после несчастного случая прислал не менее восьми букетов. Как думаешь… – Она сделала торжественную паузу и вскинула брови в немом вопросе.
– Не знаю. Может быть.
Миллисента хлопнула в ладоши:
– А он тебе нравится? – Она отмахнулась от своего же вопроса. – Конечно, а как иначе? Он charmant
[44]! Лучший жених сезона.
– Он мне очень симпатичен, – призналась Хелен.
Однако все, что она видела перед собой, это темная голова лорда Карлстона, склоненная к ней. Как бы оценила эту ситуацию Миллисента? Нет, разумеется, Хелен не могла поделиться этим волнующим моментом с подругой. Да и с кем бы то ни было, включая Дерби. Кроме того, лорд Карлстон ее предал и, возможно – нет, даже вполне вероятно, – полагал, что тот почти поцелуй был ошибкой.
Хелен весело улыбнулась и опустила взгляд на коробку с мармеладками:
– Ну что, попробуем по штучке?
Миллисента воодушевленно кивнула, и Хелен сорвала обертку.
– У меня тоже есть кое-какая новость, – застенчиво сказала Миллисента, рассматривая мармелад. Ее пальцы зависли над коробкой, а затем выхватили мармелад в форме ананаса. – Лорд Холбридж был крайне настойчив в своих ухаживаниях. На моем балу мы танцевали дважды, без конца болтали, и он сопроводил меня на ужин.
Хелен вызвала в памяти образ молодого виконта. Приятная внешность, хорошее чувство юмора. Она выбрала земляничную мармеладку.
– Расскажи мне все от начала до конца, – попросила Хелен и зарылась обратно в подушки: она хотела погрузиться в спокойные, незамысловатые радости своей прежней жизни. – В мельчайших подробностях!
* * *
Полчаса спустя Миллисента покинула комнату – судя по ее горячим заверениям, она боялась, что съест все мармеладки в коробке. Дерби отправилась проводить гостью. Когда дверь за ними закрылась, Хелен встала с кушетки и прошлась по спальне, чтобы слегка размяться и избавиться от тошноты. Пожалуй, пятая мармеладка была лишней. И по правде говоря, короткой прогулки в комнате от стены до стены было недостаточно.
Хелен принялась исполнять jetés
[45] то одной ногой, то другой, каждый раз вскидывая их все выше и быстрее. Мышцы растягивались, кровь пульсировала, комната расплывалась перед глазами, и руки и ноги работали в идеальном согласии. Какое блаженство – двигаться с уверенностью и неземной скоростью! И этого она лишится, если воспользуется медальоном. Девушка закружилась в безумном пируэте, как вдруг раздался стук в дверь. Хелен замерла и часто-часто задышала.
– Кто там? – спросила она.
– Твой дядя, Хелен. Я желаю с тобой побеседовать.
Хелен зажала рот рукой, стараясь как можно скорее выровнять дыхание. Она подбежала к кушетке, упала на нее и накинула плед на ноги.
– Конечно, дядюшка. Войдите, – сказала она, глубоко вдохнув.
Дверь открылась. Лорд Пеннуорт стоял на пороге, раздув ноздри, на которых остались следы нюхательного табака – казалось, он почуял, что его племянница занималась чем-то неподобающим.
– Полагаю, ты достаточно поправилась, чтобы меня принять.
Лорд Пеннуорт зашел в спальню, не дождавшись ответа племянницы. Хелен подалась вперед, но дядюшка махнул рукой, показывая, что вставать и делать реверанс нет необходимости. Его рот вытянулся в тонкую белую линию, лицо побагровело от гнева, а узловатые синие жилы выпирали и пульсировали.
Хелен подтянула к груди плед – шерстяной, мягкий щит – и стала ждать, пока дядюшка заговорит.
Он подошел к бюро и остановил взгляд на украшавших его букетах:
– Представить себе не могу, что подтолкнуло тебя на такой неженственный, омерзительный поступок – отправиться на повешение в одиночку! – Дядюшка развернулся к девушке лицом. Его голос дрожал от гнева. – Выйти в мир без горничной, подобно доступной распутной девке! – Он с шипением втянул воздух ртом, обнажив зубы. – Неужели ты не понимаешь, что подозрительные незнакомцы могли трогать твое тело в толпе?
Хелен прижалась спиной к кушетке, силясь уберечься от его слов, но тут же выпрямилась. Нет, она не поморщится.
– Твой брат раздавлен, – покачал головой дядюшка. – Ты опозорила Эндрю перед его лучшим другом, герцогом. Если бы не его милость, на ваш род легло бы еще одно черное пятно. Мне жаль это признавать, но ты и правда дочь своей матери.
Хелен поджала губы. Дядюшка и вообразить себе не может, насколько они с леди Кэтрин похожи.
– Герцог только что ушел, – продолжил дядюшка. – Он попросил у меня твоей руки. Ожидай предложения. Не знаю, как так вышло, но он полагает, будто у тебя бойкий, а не дурной нрав и твою энергию всего лишь необходимо направить в нужное русло.
– Герцог попросил моей руки? – потрясенно переспросила Хелен. Почему Сельбурн хочет жениться на ней после того, как она себя опозорила?
