— Куда едем, командир? — крикнул Звягин, скорчившийся на переднем сиденье.
— Кататься! — захохотал Павел. Азарт боя пьянил, выдувал остатки разума. Откуда-то стреляли, сохранились еще очаги сопротивления. Пули попадали в корпус амфибии. — Пробиваемся к той горе! — крикнул он. — Бросим машину в лесу, там есть где затеряться!
Вездеход уже катил со стоянки в обход штабелей. Не было времени огибать тела, прыгали прямо по ним. Мост совсем рядом, пронестись по нему — и ты уже на той стороне! Машина дребезжала, скрипели борта. Ей-богу, корыто на колесах! До моста оставались жалкие десятки метров, выезд был неплохо накатан. В кустах осталась огневая точка, но ее успешно подавляли Котов с Окулиничем. Павел обернулся. И как же вовремя, черт возьми! Со ступеней скатился рослый солдат, вскинул ручной противотанковый гранатомет и прицелился, прищурив левый глаз. Павел ахнул, вывернул руль влево. Амфибия резко ушла с дороги, граната просвистела мимо и взорвалась в начале моста, разнеся покрытие. Забились в падучей автоматы.
— Командир, ты куда?! — взревел Звягин.
К черту мост! По нему все равно не дадут проехать! На той стороне тоже посты. А вот если зайти с реки…
— Пригнитесь, мужики! — Амфибия резво запрыгала по бездорожью, направляясь к берегу. Верест утопил педаль акселератора, машина перелетела небольшой обрыв, плюхнулась на каменистый берег.
— Командир, мать твою, не дрова везешь! — разорялся Котов. — Без зуба же оставил!
Какой-то дикий хохот рвался из груди. Серьезный офицер из серьезной организации, а ведет себя… Ну, ничего, советская стоматология — самая передовая стоматология в мире!
«Корыто» вкатилось в текущую воду. Она подхватила амфибию, понесла на опору моста! Хреново потрудились конструкторы этой штуки: высоты бортов не хватало, ее края почти касались воды. Небольшая качка — и захлестнет, к божьей матери!
— А весла где?! — взвыл Окулинич, стреляя по берегу. Число желающих отправить их на дно кормить рыб явно прибавилось.
Снова выстрелил гранатомет. Рвануло в воде недалеко от берега. Верест потянул неприметную рукоятку. В кормовую часть был вмонтирован трехлопастный винт, обеспечивающий плавучесть. Посредством передач он соединялся с рулем. Котов сообразил, отцепил ремни, держащие винт в поднятом состоянии. Тяжелая конструкция плюхнулась в реку, и Верест налег на руль, обогнул бетонную опору моста, и амфибия, рассекая воду, устремилась к противоположному берегу. Свистели пули, что-то возбужденно кричал Окулинич, изводя боезапас. Амфибия двигалась рывками. Ее сносило течение. Три автомата долбили рядом с ушами, рвали в лохмотья барабанные перепонки. Пули плюхались в воду, стучали по корпусу. Берег был рядом — сложный, каменистый, здесь не выбраться, машина застрянет, надо чуть правее, где имелась хотя бы относительная покатость…
Положение создавалось критическое. Несколько человек уже бежали от «подгорного» цеха к мосту. Разместятся на переправе, начнут палить сверху — пиши пропало! Оперативники не жалели патронов, двоих или троих удалось срезать, остальные залегли…
Амфибия под проливным огнем с ревом вынеслась на берег. Покатый склон с буграми и трещинами — спасай же, полный привод! Двигатель работал на пределе, колеса прокручивались, вышвыривая глину. Медленно, предельно медленно… Рывок — машину вынесло на относительно ровный участок, она пробила кустарник, выпрыгнула на петляющую среди кустов дорогу. Огонь в тылу становился уже не актуальным, но тут откуда-то сзади из-за поворота с ревом вырулил мотоцикл «БМВ R-75» с двумя солдатами и «косторезом» в коляске. Пулеметчик долбил, не целясь, что-то вопил, разевая черную глотку!
Амфибия перенеслась через дорогу, и Окулинич с кормы метнул гранату. Взрыв прогремел перед колесами мотоцикла. Детина за рулем выжал тормоз, а уж после этого его напичкало осколками. Мотоцикл клюнул носом, взлетела задняя часть, и он закувыркался в пыли и пороховом дыму, теряя содержимое…
Амфибия рвала кустарник, прыгала по кочкам. Пошли деревья, приходилось лавировать между ними. Искомая гора была где-то рядом, пряталась за шапками зелени. Резкое торможение перед баррикадой из бурелома. Одолеть эту гору амфибия бы не смогла. Павел вывернул задним ходом, загнал ее в глухой кустарник. Ветки сомкнулись за кормой…
— Все из машины! — скомандовал он.
Старший лейтенант Котов попытался выбраться, схватился за борт, но тут же закачался, помертвев лицом. Как же теплилась в нем жизнь после двух попаданий в спину? Кровь расползалась по рабочему комбинезону. Он как-то неуверенно улыбнулся, отпустил борт и повалился с машины вниз головой. Ругаясь, все бросились к нему, перевернули. Он не дышал, глаза оставались приоткрытыми, источали пугающий холод. Поверили не сразу, как такое возможно? Звягин тряс его: Дима, подъем, ты чего, Дима? Растерянно посмотрел на командира, может, он чем поможет?
Словно серные пробки выбило из ушей! Мир снова взорвался, заискрил. Противник пешим порядком преодолел мост, рассыпался, чтобы прочесывать лес. Верест что-то хрипло командовал. Мертвое тело затащили в канаву, наспех присыпали ветками, травой и дружно бросились вверх по склону, пробиваясь сквозь колкий кустарник. Гора уже мелькала в прорехах листвы, туда должны вести рельсы, но не здесь, левее или правее…
Слева зарычал тяжелый грузовик, откинулись борта, из него высыпалась солдатня под гортанные выкрики: «Рассыпаться цепью! Приготовиться к бою!»
Они ускорялись, оставалась надежда, что облава пройдет южнее. Бежали, экономя дыхание, растянулись в цепь. «Огонь!» — надрывался офицер. Захлебывались автоматы. Пули сшибали ветки, бились в деревья. Охнул Окулинич, схватился за плечо, словно оса ужалила. Ноги подкосились, он повалился неловко, боком, стал отталкиваться ногами, чтобы привалиться к дереву здоровым плечом. Поначалу не поняли, ну, споткнулся человек. Потом Звягин, исторгнув витиеватую руладу, кинулся к товарищу, подхватил Рому за плечо, поволок дальше. Но это было глупо — Окулинич стонал, закатывал глаза. Пуля пробила плечо и застряла в мышечных тканях, заставляя зеленеть от острой боли.
— Леха, стой, брось… — хрипел он. — Брось, говорю, куда ты меня тащишь, не донесешь…
Хватило одного взгляда провести «диагностику»: ранение непростое, но ничего смертельного, если вовремя вытащить пулю.
— Мужики, уходите, на хрен… — выдавливал из себя Окулинич. — Где мой автомат, я задержу их, не поминайте лихом… Идите, командир, выполняйте задание…
Ага, сейчас, придумает же такое, герой недоделанный!
Совместными усилиями затащили Окулинича под корень вывороченного бурей дерева, засунули туда, стараясь не третировать пострадавшую конечность. Стали забрасывать сухой листвой, которой в округе было предостаточно.
— Приказываю жить, Рома… — прохрипел Верест. — И не дай тебе бог ослушаться, схватиться за оружие без видимой причины…
— Приказываешь долго жить, командир? — Лейтенант закатывал глаза, еще находил в себе силы шутить. — Ну, спасибо, какой ты добрый…
