Июль уже перевалил за середину, когда я понял мое дело дрянь. Я еще както справлялся со своими служебными обязанностями, но дома все валилось из рук. Я уже не помышлял о плотских удовольствиях. Может быть, будь я человеком семейным, или даже имей я постоянную добрую подругу, я бы выкарабкался. Но я в свои двадцать пять был человеком одиноким так сложилось. И шансов вылезти у меня не было.
Воздух понемногу свежел, ночь перевалила за середину. Как выбираться?
И вдруг я понял совершенно отчетливо не хочу. Не хочу выбираться. Не хочу ничего забывать. Это мое счастье или несчастье, но мое.
Ладно. Как говаривал мой отец, главное ввязаться, а дальше покажет бой.
Хорошо, что с понедельника у меня отпуск. Гора никогда не идет к Магомету, и пора уже Магомету привыкнуть.
До скорого свидания, Ирочка!
С тех пор, как наш славный экипаж покинул заколдованный лес, никто ни словом не обмолвился о невероятном происшествии. Я пытался, прямо и вскользь бесполезно. Не проходили даже туманные, отдаленные намеки. Доктор Маша знала свое дело.
Ради спортивного интереса я пробовал записать свои мемуары. Все как по нотам рука выводила непонятные каракули, достойные дауна среднего уровня развития. Левая рука, которой я в свое время тоже научился писать, не отставала от правой.
Я даже попробовал отпечатать текст на компьютере вдруг хоть какаято лазейка осталась? Пальцы бойко колотили по клавишам, но когда я попробовал просмотреть текст, мне стало нехорошо. "Ахыр аыаи", и так далее. И только одно слово в тексте имело смысл Иолла.
Вероятно, мои друзья испытывали те же проблемы с мемуарами. Я не знал.
Не вспоминалась и дорога к затерянному в гуще леса старому скиту. Но все остальное запомнилось намертво.
Подумаешь, потеря дорога. Найдем!
- …Простите, могу я видеть Геннадия Александровича?
Секретарша оторвала свой взор от текста на экране компьютера и спросила так, как это умеют секретарши: вежливо, но с еле заметным холодком, должным обозначать дистанцию между людьми, облеченными полномочиями, и людьми простыми.
- Вы договаривались о встрече?
Ого! Не так это, оказывается, просто попасть на прием к господину Меньшикову. Как там его охарактеризовал дед Иваныч: адвокат и акула бизнеса?
- Ни в коем случае. Но увидеться нам необходимо сегодня.
Твердость и уверенность клиента почти всегда благотворно влияют на секретарш.
- Одну минуту смягчилась она. Нажав на клавишу селектора, спросила Геннадий Александрович, к вам… она вопросительно посмотрела на меня, и я торопливо подсказал Белясов Роман Романович. Нет, как раз окно. Да, хорошо и уже мне Присядьте, пожалуйста. Сейчас Геннадий Александрович закончит с посетителем и вас примет.
Ждать пришлось недолго, минут десять. Из кабинета выкатился шариком какойто толстяк, на ходу вытирая лоб смятым платком. Вероятно, разговор был серьезный.
- Проходите, пожалуйста это мне.
Я вошел в кабинет, попытавшись плотнее закрыть за собой дверь. Не вышло импортный доводчик двери мягко ограничил мои излишние усилия. Доводчик был прав не надо излишне напрягаться, вредно для дела. Ладно, попробуем.
За стандартным офисным столом сидел мой давний знакомый, Геннадий Александрович Меньшиков, адвокат и акула бизнеса. Тайный агент инопланетной спецслужбы.
Именно сидел за столом. Я достаточно нагляделся на крупных боссов, и могу смело утверждать редко кто из них в присутствии рядового посетителя сидит за столом, большинство восседает.
- Здравствуйте, Роман Романович. Прошу, присаживайтесь. Слушаю вас внимательно.
Не узнал, что ли?
- Здравствуйте, Геннадий Александрович. Дело вот в чем…
Дальше мой язык отказывался излагать дело. Психоблокада. Меня же предупреждали. Ладно, попробуем сказать иначе.
- Я хотел бы…
Но это я хотел. А язык мой не хотел.
- Мне необходимо…
Да, мне необходимо. А языку моему до лампочки. Доктор Маша к работе относится серьезно.
Геннадий Александрович внимательно слушал меня. И вдруг меня прошиб пот. А что, если он обладает даром телепатии только со своими, такими же?
Если так, все пропало. Я никак не смогу объяснить ему, что мне необходимо, нет, не нужно, и даже не нужно позарез, а именно необходимо видеть ее глаза. Еще хоть раз, а дальше будет видно.
Геннадий Александрович внимательно разглядывал меня, чуть наклонив голову набок. Как интересный экспонат с выставки дураков. Вот сейчас он тепло попрощается со мной и пожелает дальнейших успехов.
Я с мольбой поднял глаза, встретив его чуть насмешливый взгляд. Ну помоги, человек ты или кто?! Я не могу не видеть ее, понятно тебе, акула бизнеса?!!
Насмешка в глазах пропала, но глаз он не отвел.
- А ты не дуришь, Рома?
Я выдержал его взгляд. Раз читает мысли, поймет.
Теперь он опустил глаза. Задумчиво побарабанил пальцами по столу. Я только сейчас увидел на безымянном пальце правой руки красовался изящный перстень, с необычным камушком. Или совпадение?
- Выдали в связи с обострением обстановки. Береженого бог бережет. усмехнулся Геннадий, своими словами окончательно признавая меня за своего.
Я чуть расслабился. Раз признал, какнибудь поможет. Да отвези меня туда, всего и делов! Ты же знаешь дорогу, разве нет?
Взгляд Геннадия опять стал насмешливым.
- Типично русский подход к проблеме. Всех кругом перехитрит умный доктор Айболит. Раздва, и в дамки!
- А что мешает? не выдержал я.
Его взгляд вновь стал серьезным.
- Многое. Вопервых, там не санаторий для душевнобольных. Вовторых, дорогу я найду без тебя, а с тобой буду кататься долго и зря. Ты не считай их за простачков. И втретьих…
Он замолчал, вертя в руках карандаш. Я угрюмо спросил:
- Так что же втретьих?
Он прямо взглянул мне в глаза.
- А втретьих, Рома, проблему эту тебе придется решать самому. А не решишь значит, и нет у тебя такой проблемы.
Я со вздохом поднялся.
- Извини, что побеспокоил.
Он наконецто немного смутился. Правда, совсем немного.
- Зря обижаешься. Я действительно не могу тебе здесь помочь. И не ищи Хруста ответ будет тот же. Ты вот что… Дорога на заимку к деду тебе не заказана. Он имеет право и возможность тебе помочь. Если ты его убедишь, конечно. Как зватьто, помнишь?
Я протянул ему руку.
- Спасибо тебе. Нет, правда, спасибо.
Он пожал мне руку, улыбнулся.
- Каких только диких сюжетов не выдумает старушка жизнь. И знаешь что я всетаки пожелаю тебе удачи в абсолютно безнадежном деле.
