— То есть этот козлина настолько ничтожен? — спросил я его тогда.
— Кеншин… — устало покачал головой дядя. — Просто у твоего деда не останется мотивации спорить ради этого. Да и… ты думаешь, потерять обоих детей — это фигня какая-то? Не до того ему будет.
— Но ты все равно лезешь на рожон, — поджал я губы.
— Я не могу иначе. И я верю в свою победу.
Я это понимал. Я бы сам поступил так же, но, когда это не касается нас лично, всегда легко говорить: забудь.
— Я на твоей стороне, дядя Ичиро. Что бы ни случилось.
— Спасибо, Кеншин, — положил он руку мне на плечо. И хотел уже было дальше заниматься своими делами, но остановился и произнес: — Обещай мне одну вещь.
— Смотря что, — удивился я слегка.
— Обещай, что не будешь жертвовать собой. Никогда, ни при каких обстоятельствах.
— Мм… — Я уж было хотел пообещать, но тут мне в голову пришла мысль, что если дядя будет в опасности… — Ладно. Обещаю, — произнес я твердо. — Но если потребуется рискнуть, я так и сделаю.
И даже если помру, кто мне потом что скажет? Лично мне будет уже плевать.
— Хорошо, — кивнул он. — И пусть этот мир горит синим пламенем, твоя жизнь дороже.
— Определенно, — согласился я.
К Новому году дядя собрал все нужные вещи и уже более осторожно начал обкладывать место обитания Волка капканами, которые должны сработать в день их битвы. Точнее, как я понял из его пояснений, они были предназначены спровоцировать бегство духа в нужную дяде сторону. Почему бегства? Да потому, что даже Туманный Волк с духом времени в свите не станет связываться и с ним, и с Даан одновременно. Особенно если в начале боя не активирует защиту от духа времени.
В ином случае вся бесперспективность дядиного положения будет еще более очевидна. Хотя на этот счет он еще раздумывает. Даан-то он защитить все равно не сможет, так что этого вполне должно хватить, тем более если четко прописать ее роль, которую дух времени и увидит. Как уже понятно, все это требует очень долгих расчетов, план атаки должен быть продуман до мелочей, что тоже нервировало дядю, так как такие планы имели тенденцию проваливаться, столкнувшись с реальностью. Вот он и мучился, пытаясь продумать все, но при этом оставить место для импровизации.
В начале февраля нас посетила бабушка. Вроде бы что такого, она постоянно это делает. Но тут прикол в том, кто именно составил ей компанию. Впервые на моей памяти наш дом навестил дед-козел. Нет, может, он и раньше заходил, когда меня не было дома, но при мне это впервые. О чем они там с дядей общались, я не в курсе, но уходя от нас, он посмотрел на меня особенно неприязненно.
— Лучше бы ты вообще не рождался, драбл, — бросил он с презрительной миной на лице.
— Макото! — возмутилась бабушка. — Как ты можешь, он же твой внук!
— К сожалению, — чуть ли не выплюнул он.
Что я мог на такое ответить? Да ничего, по сути. Мне было абсолютно плевать на его мнение.
— Действительно, к сожалению, — усмехнулся я ему в лицо. — Идите, Окава-сан, вам здесь не рады.
Как выяснилось чуть позже, дядя потребовал от него прикрыть меня от членов рода и молчать о том, что право отдавать приказы божеству дядя передал мне. И дело даже не в том, что козлина хотел это право забрать себе, а в том, какой хай поднимется в роду, когда об этом все-таки узнают. А это неизбежно.
— Но ты же говорил, что сторонняя привязка опасна, — напомнил я ему.
— Так то привязка. Божество уже привязано к роду и нашей семье в частности, а это просто право командовать, которое будет принадлежать именно тебе.
— Зачем?
— Почему — тебе? — переспросил он.
— И это тоже. Зачем ты вообще это сделал?
— На тебя сложнее всего будет надавить, — пожал он плечами. — Ты драбл, и это в данном случае тебе в плюс. Ты фактически обладаешь всеми привилегиями члена рода и освобожден от большей части ответственности, так как слишком слаб, чтобы ее нести. А зачем? — пожевал он губами. — На всякий случай. Не хочется, чтобы божество досталось тому, кто столько нам пакостил.
— Почему только сейчас? — настаивал я.
— Ты мой наследник, когда-нибудь это надо было сделать, — пытался он отмазаться.
— То есть это не из-за того, что ты опасаешься проиграть Волку? — спросил я с усмешкой.
— Кеншин… — задумался дядя. — Я понимаю, что в твоем отношении к роду виноват сам род, но попытайся уже понять — все, чем ты сейчас обладаешь, это благодаря тому, что члены рода веками заботились в первую очередь о будущем своих потомков. Всех потомков, а не только своей семьи. Несомненно, у меня есть опасение, что я проиграю, но такая вероятность есть всегда. Каждый раз я исхожу из того, что могу проиграть. Именно поэтому я стараюсь сделать так, чтобы оставить после себя как можно больше. Чтобы наши потомки не остались ни с чем. Понимаешь, Кеншин, я всегда это учитываю. В данном случае все не так страшно, и забочусь я только о своей семье, но это не из-за того, что боюсь проиграть. Просто шанс на это, как ни крути, есть.
— Я отказываюсь, — хмыкнул я.
— Что?
— Отказываюсь. Держи свое право командовать при себе.
— Кен… — растерялся дядя.
— Козлина с этим лучше справится.
— Кеншин, — нахмурился дядя.
— И что ты сделаешь? — уже откровенно усмехнулся я. — Я знаю о магии достаточно, чтобы понимать основы. Ты не сможешь провернуть задуманное, если я буду против.
— Я для кого все это время распинался? — произнес он хмуро. — Так надо!
— А мне плевать, что там надо и для кого. Вот женюсь, заделаю ребенка, на него и перекидывай это свое «право». А до тех пор, будь любезен, держи его при себе.
— Ты сам ведешь себя как ребенок.
— Мне всего двадцать — могу себе позволить.
— Кеншин!
— Мужики вообще дети по сути.
Это основы, и это действительно так. Если дядя погибнет, магический модуль, отвечающий за управление божеством, перейдет к более старшему по возрасту в семье, но даже старший должен согласиться принять такое право. Не знаю, как это выглядит в действительности, но примерно так. Так что, если дядя так печется о семье, пусть получше заботится о своей шкурке.
Само собой, он не отвязался от меня так сразу. Последовали и увещевания, и просьбы, и даже угрозы, но мне дороже его жизнь, чем какое-то далекое будущее рода. Так что дяде в итоге пришлось отступить. Он даже пытался изображать обиду, на какое-то время прекратив со мной разговаривать, но, как я и сказал однажды Даан, со мной такое долго он вытерпеть не мог. Тем не менее молодец, целых две недели держался. Может, и дольше бы молчал, но мне это надоело, и уже я изобразил обиду, после чего он за пару дней сломался.
