— А остальные четырнадцать мечей? — спросил я ее.
По той же легенде, сержанту в признание поражения было передано пятнадцать мечей. Японское правительство до сих пор их ищет.
— Не слышала о таком, — ответила она слегка удивленно. — Из наших больше никто не ушел, а до простых мечей мне нет дела.
Потрясающе. Легендарный меч великого мастера, который даже не подписывал свои изделия, потому как считалось, что их невозможно подделать. Хондзё овеян… овеяна легендами и упомянута в исторических хрониках далеко не один раз.
Да, я интересуюсь такими вещами.
— Круто, — все-таки произнес я, но очень тихо.
Впрочем, Хондзё-сан стояла близко, чтобы услышать. Улыбнувшись на это, она задала вопрос:
— И все же что говорит Куфуран на твой счет?
— Он говорит, что я бездарь, — буркнул я. — Что мне никогда не стать мечником.
Парни удивились — такое они тоже слышат впервые. А Хондзё-сан, слегка приподняв голову, протянула:
— Стареет тэнгу. Стареет… — и, дернув рукой, вновь ее опустила. — Я отошла от битв, но если ты когда-нибудь захочешь пофехтовать, юный Окава, я с удовольствием приму тебя в Доме спящих мечей. А теперь пойдемте, не стоять же нам здесь весь день. Проведу для вас экскурсию. Может, и партнера себе найдете, — развернулась она к нам спиной, направляясь в другую часть помещения, и, не оборачиваясь, бросила за спину: — Только на многое не рассчитывайте — вы все-таки еще дети, а не мечники.
— Вот видишь, — ткнул меня локтем Акира, — ты тоже крут, Кен-кун. А Куфуран-сан просто ошибся.
Повезло мне с друзьями, всегда это знал.
За раздвижными дверями в дальнем конце зала нас встретил длинный коридор, по бокам которого находились точно такие же двери, через которые мы прошли.
— Так как обходить весь Дом было бы слишком долго, — произнесла Хондзё-сан, остановившись у входа, — мы посетим лишь японский уголок. Да и школа меча у вас вряд ли иностранная. Прошу, — указала она на ближайшие к нам двери.
За ними мы увидели самое настоящее додзё. Стандартного размера, но даже это впечатляло. Напомню — с улицы дом представляет собой небольшое по размеру строение. А тут — сначала огромный храмовый зал, теперь додзё…
Когда мы зашли туда, посреди зала фехтовали двое мужчин, но стоило им только заметить нас, они остановились и, подкинув свои катаны в воздух, направились в нашу сторону. Катаны же, в свою очередь превратившись на мгновенье в какую-то дымку, обернулись женщиной и еще одним мужчиной, которые тоже решили познакомиться с нами. И что я хочу сказать… Именно в этот момент, увидев преобразование райбу-ко, я осознал, что не хочу себе такой меч. Нет, все это было прикольно, несомненно, волшебно, познакомиться с легендой тоже дорогого стоит — но только если смотреть на это со стороны. А вот меч я предпочту иметь самый обычный. У учителя, например… Черт, до сих пор меня аж передергивает…
Так вот. Меч учителя, при одном взгляде на него, вызывает если и не ужас, то дрожь точно. Ярость, жажда крови, какое-то бешенство — такое впечатление, что лежащий на подставке меч всего лишь притаился, как хищник в траве, и, как тот же хищник, когда понимает, что его заметили, срывается в атаку. Вот и с тем мечом так же — смотришь на него и кажется, что он все понял и сейчас сорвется убивать тебя. Жуткая вещичка. Но стоит ему только оказаться в руках учителя, и аура меча меняется. Радость, предвкушение, кажется, что ему даже не нужно сражаться, можно просто помахать мечом, и он будет доволен, лишь бы это был учитель. Щенячья преданность и ужасающая сила. Учитель как-то говорил, что меч — это инструмент, и этот инструмент должен слушаться тебя абсолютно, но при этом ты не должен от него зависеть, ты должен взять в руки любой другой инструмент и работать точно так же. Свой меч он добыл в потасовке с разбойниками, когда ему было всего семнадцать, и забрал он его у одного из трупов. Просто как временное решение, пока не найдет что-нибудь получше. Но… Как сказал учитель, нет ничего более постоянного, чем временное. Что-то такое я и в своем мире слышал, но это лишь доказывает правоту выражения.
А что мы имеем здесь? Партнерство. То есть равноправные отношения. Уже одно это меня отталкивает. Как вообще можно сражаться, когда ты машешь живым разумным? Этак я буду постоянно опасаться сломать его. А доверие? Вон, Хондзё-сан прямым текстом сказала — не сошлись характером. Какое тут может быть доверие? Меч — это часть тебя, а я не хочу, чтобы частью меня был какой-то дядька. Да и тетка — тоже. От которых я, кстати, всегда буду ожидать подлянки!
Подошедшие райбу-ко начали знакомиться, параллельно умиляясь нашему желанию стать великими мечниками. Они даже дали подержать себя Акире и Такеши, в форме меча само собой, а те и рады. Глаза — по сто йен, улыбка до ушей, куча вопросов по делу и без.
— А юный Окава у нас, похоже, скромный мальчик, — улыбнулась Хондзё-сан, намекая на мое безучастие к происходящему.
— Познакомиться с вами, Хондзё-сан, было по-настоящему удивительно, — произнес я осторожно, — но меч я себе выберу самый обычный.
На такое мое высказывание все неожиданно замерли, глядя на меня с удивлением.
— Ты правда думаешь, — спросил один из тех, кто был в этом додзё, — что бездушная железка может сравниться с райбу-ко? — улыбнулся он под конец вопроса.
— Со временем, — пожал я плечами. — Зато мы с ним уж точно характерами сойдемся, — покосился я на Хондзё-сан.
Те, кто был в додзё изначально, выглядели удивленно, Акира и Такеши ничего не поняли, дядя стоял и хмурился, а Хондзё-сан прикрыла глаза.
— Райбу-ко не предают своих партнеров, — произнесла она безэмоционально.
— Мне не нужен партнер, мне нужен меч, — ответил я.
— Тебе нужно безмолвное оружие? Бездушный предмет? — спросила другая женщина.
— Ну да, — пожал я опять плечами. — Я же говорю — меч.
— А мы кто, по-твоему? — поинтересовался один из мужчин.
— Не знаю, — придвинулся я к дяде. Мне вдруг показалось, что этот тип сейчас на меня бросится. — Вам лучше знать.
— Давно меня так в землю не втаптывали, — покачал он головой, после чего отошел в сторону.
— Пойдемте, — вздохнула Хондзё-сан. — А то не успеем осмотреть весь корпус.
Когда мы вышли в коридор, дядя Ичиро произнес:
— Не обижайся, Хондзё, мальчик просто не воспринимает вас как оружие, все-таки вы слишком живые для того, что он знает.
— Ох, Ичиро, — качнула она головой. — Как же ты все-таки далек от мира холодного оружия. Все он прекрасно понимает и выбор свой сделал вполне осознанно. Только юный Окава, — посмотрела она на меня, — не знает, на что мы, райбу-ко, способны, вот и сравнивает нас с обычными мечами. Со временем, думаю, он изменит свое мнение.
Я промолчал. Спорить со старшими — занятие неблагодарное, так я еще и спецом по райбу-ко не был, вдруг и правда что-то не знаю.
