Во-вторых, отдельной стопкой у Ольги лежали фотографии большой компании. Основная часть снимков была сделана на чьей-то даче – деревянный стол в саду, шашлыки и прочая атрибутика дачного застолья. Несколько фото запечатлели компанию на пляже – не у моря, а у озера или реки; и в художественной мастерской, и у кого-то дома в новогоднюю ночь – елка, серпантин, шампанское. Состав компании не всегда одинаковый, но некоторые лица присутствовали везде. Ольга была тогда моложе – студенческие годы? Друзья по учебе? Сохранилась ли дружба? Нет ли у этих людей зависти или каких-то иных претензий к Ольге? Не украла ли она чью-то идею? В творческой среде это не редкость, а обворованный талант мог отомстить…
И еще один нюанс: тот, кто фотографировал компанию, всегда помещал Ольгу на первый план. И снимал ее в самом выгодном ракурсе – так, что она казалась настоящей красавицей. Фотографом был явно мужчина, влюбленный в Ольгу. Кто он? Николай из списка ее контактов в телефоне, писавший страстные смс? Судя по ответам Ольги, она своего воздыхателя окончательно не прогоняла, время от времени позволяя ему приблизиться. Уж на какое расстояние, судить трудно – принимала приглашение поужинать, а там… Собственно, это не столь уж важно. Николай не исчезал с ее орбиты, – значит, «морковка для ослика» действовала исправно. Ольга, видать, его придерживала на всякий случай, пока партии получше не найдется. Если он давний поклонник, то на время романа с Гришей она должна была отправить Николая полностью в отставку, казак бы воздыхателя не потерпел, – а теперь позволила ему вернуться. И он вернулся, несмотря на то что Ольга родила ребенка от другого… В принципе, Николай мог потерять терпение. Потребовать четкого ответа. А Ольга, пребывая в состоянии постоянной истерики, послала его. Вспыхнула ссора, и мужчина схватил мешок для йоги…
Так, стоп. Уже сюжет для романа набросал, вполне можно знакомой писательнице подарить. Все это лишь расширяло сферы поиска, к большому неудовольствию детектива. Для начала надо с этим Николаем встретиться. А там посмотрим.
Третье открытие поджидало детектива в холодильнике. Точнее, в морозильной камере оного. За упаковками полуфабрикатов он обнаружил небольшую пластиковую папку, герметично закрытую на «молнию». А в ней несколько листков, сложенных вчетверо. Алексей пакет вскрыл, листки развернул…
Это был результат генетической экспертизы на отцовство и три ксерокопии с него. Отцом признан Григорий Емельченко, так что сомнений не осталось. А копии означали, что Ольга собиралась предъявить ему результат. Или уже предъявила. Догадка о шантаже, посетившая детектива в ресторане, стала принимать черты реальности.
Ну что ж, завтра придется встретиться с Григорием Емельченко. Он, конечно, будет отпираться и доказывать, что не виноват… А мы посмотрим, как он будет отпираться и доказывать.
Да, еще Николай и сестра Светлана в списке встреч. Между прочим, в квартире украшений не оказалось. Никаких, даже дешевых. И сюда приходила какая-то родственница. Уж не сестра ли? Что она еще взяла отсюда?
И надо узнать, где находится ребенок.
А сейчас все, рабочий день закончился. Домой! Домой!
По дороге Алексей неожиданно вспомнил рассказ Полины Кавериной о том, как Кирилл, ее кратковременный ухажер, загляделся в кафе на Асю, после чего экстренно сбежал из кафе. Поля решила, будто парень так восхитился ее сестрой, что решил разорвать начинающиеся отношения с ней, с Полиной. Ее уязвленное самолюбие трактовало эту сцену примерно так: увидев эталон красоты, молодой человек решил, что Полина недотягивает до нужного уровня.
Но это полный бред. Самолюбие способно нагородить черт знает что, как известно, – и вот нагородило. На самом же деле Ася и Полина очень разные, но каждая из них хороша по-своему. В некотором смысле Полина даже выигрывает: она более раскованна, более сексапильна, а это действует на мужчину куда сильнее, чем абстрактная «красота».
Что-то в этой сцене не то. Что-то в ней не так. Может, Кирилл был знаком с Асей раньше? У них имелись отношения? И сбежал он не от «эталона красоты», как решила Полина, – а от своей бывшей?
Да, конечно, детектив не забыл, что семья считает, будто Ася до брака была едва ли не девственницей. Но девушка могла скрыть ото всех свои возможные отношения, женщины умеют это делать…
Ладно, хорошо, допустим, что так и было. И что с того? К разгадке преступления это не приблизит ни на шаг. Ася теперь замужем за другим, с Кириллом явно больше не встречается, и он подставить ее не мог: просто не имел возможности, поскольку его не было в Москве. К тому же Ася, если б они были раньше знакомы, тоже бы как-то себя выдала – восклицанием, выражением лица. Но ее сестра ничего такого не заметила. Так что забудем. Эта история не имеет отношения к делу. Разве что к чувствам Полины…
День третий
Полина
«…У нас с сестрой отношения близкие, но взгляды почти никогда не совпадают. В том числе и на любовь. Вот, например, Ася ничего не делает для того, чтобы привлечь к себе мужское внимание, даже не красится. Ну изредка чуть помадой губы тронет. Будто мужчины ее совсем не интересуют. А как же тогда встретить свою любовь?
Я как-то спросила Аську: ты что, замуж не хочешь?
Она пожала плечами. «Глупости говоришь. Замуж – это за мужа. То есть стать женой. Но чьей? Как можно стремиться стать женой, когда я не знаю, кого захочу видеть своим мужем?»
Конечно, если так подойти к вопросу, то Аська права. Девушки часто говорят: «хочу замуж». Но имеется в виду, на самом деле, хочу семью. Свою, взрослую, – а не ту, где ты ребенок своих родителей. К тому же у нас с Аськой родителей толком не было. Папаня – самодур, маме жизнь поломал, а нас с сестрой ее любви лишил… Так он наказал маму за то, что ушла. Хотя сам же сделал ее жизнь с ним невыносимой! Кто бы только знал, как ждали мы, маленькие тогда девочки, редких встреч с мамой; как мечтали увидеть ее, прижаться к ней, ощутить ее ласковые руки на своих плечах, вдохнуть ее запах, раствориться в ее любви… Отец нас, наверное, тоже любил по-своему, но в его любви не было доброй, ласковой энергии, направленной на нас. Была муштра, дисциплина, запреты, требования… А детям ведь нужна ласка! Ася постоянно объясняет это своим пациенткам…
Мамочка была у нас красавицей. Мы с Аськой, к счастью, почти все в нашей внешности взяли от мамы, бабушек-дедушек, счастливо отделавшись от генов папочки, – обе хорошенькие, хоть и разные. Какой черт надоумил маму выйти за нашего отца, – тому черту только и известно. Может, ей, как всем слишком добрым и мягким людям, привиделось в его жесткости некое глубокое знание жизни, недоступное ей? К тому же он был старше на двенадцать лет, это тоже добавляло авторитета в ее глазах… В то время отношения между мужчинами и женщинами были иными, это очень заметно в поколении наших родителей. В мужчине ценились черты повелителя. То есть женщины часто соглашались на роль подчиненную, уступая мужчине руководство не только семьей, но и всей своей жизнью, своим мировоззрением, своими принципами. Мужчины в ту эпоху были авторитарны, как вся идеология нашей страны.
