Вся наука тренера Никомеда куда-то делась. Прыгнуть на Синида? Ударить коленом в лицо? Кулаком по темени? Идеи не воплощались в действия: напасть первым? Даже подумать об этом было страшно.
– Я злюсь, – пробормотал Синид. Вряд ли он сейчас говорил с Икаром. – Когда они быкуют, я всегда злюсь. Отец говорит, это золотое дно. Надо потерпеть, говорит он. Нельзя злиться. Я что-то придумаю, говорит отец. Я не хочу, чтобы он что-то придумал. Я хочу так, как есть.
Речь инспектора упрощалась. Интонации исчезали – бешенство стирало все краски, кроме своей.
– Отец говорит: дело в нём. Он – инициатор. Он стимулирует процесс. Ложь! Дело во мне. Я инициатор. Первый. Главный. Самый. «Он полубог. А ты кто?!»
Вопрос Синид задал чужим голосом, раздраженным и брюзгливым. Казалось, речевой аппарат инспектора способен безошибочно воспроизводить аудиозаписи. И сразу же вернулся предыдущий бешеный примитив:
– Я первый! Первый!!!
Инспектор был машиной на заправке. Бензин хлестал по шлангу, раздувая его волдырями. Трещала нитяная оплетка, наружный армирующий слой грозил лопнуть в любой момент. Топливный бак переполнился, горючее лилось на землю: искра, и полыхнет.
«Ты говорил с Паламедом. Говорил с Никомедом. Парни видели, донесли. Тебе поручили тайно следить за мной, да?! Внутреннее расследование?! Под меня копаешь?!»
– Тренажёры, – сказал Икар. – Это ты заказал их Талосу, да?
Страх ушел. Тело сделалось лёгким-лёгким, вечер превратился в день. За плечами распахнулись два могучих крыла.
Взлечу, понял Икар. Ей-богу, сейчас взлечу.
– Я не говорил с Паламедом о тебе. Мы говорили о чертежах Талоса. Если ты считаешь, что разговор о чертежах – это разговор о тебе… Отец убил Талоса из-за этих чертежей. Случайно или умышленно, какая разница? Конструкция, софт…
«Ты что, идиот? Не видишь, зачем ему это надо? Или ты притворяешься, что не видишь?! Ты у него на крючке, да?! Идиот, ты же этим от него не откупишься…»
– Талос не мог справиться с новым софтом? Он обратился к отцу, отец пришел в ярость, да? Что это за тренажёры? Зачем они тебе?
Инспектор засмеялся. Прежний Синид стоял перед Икаром, мотая головой на уровне Икаровых колен, и смех его был прежним, необидным, дружеским.
– Зачем нужны тренажеры, шалопай? Чтобы быть сильным!
Продолжая смеяться, он подпрыгнул, словно волейболист над сеткой, и со всего маху хлопнул Икара по груди. Так бьют атакующий удар «по ходу», вколачивая мяч в площадку.
Икар взлетел.
2
Тезей
– Один-три-четыре… три-четыре-ноль…
– С возвращением, напарник! Ф-фух! Гора с плеч, блин!
– Один-три-четыре…
– Э! Э!! Э!!!
– …три-четыре-ноль…
– Ты только обратно не вырубайся!
Хлещут по щекам. Отстаньте… Больно!
Тезей дёрнулся и резко сел. На рефлексе он поймал в захват хлещущую руку, но рука, дрянь этакая, выскользнула.
– Узнаю чемпиона!
Пирифой ухмылялся. Пирифой ликовал. Пирифой предусмотрительно отодвинулся за пределы досягаемости.
– Один-три-четыре-три…
– Да уймись ты! Записал я, всё записал. Ты мне этими цифрами всю плешь проел. Я их даже в поисковик забил.
– Зачем? – Тезей закашлялся.
Пирифой с ангельским терпением переждал приступ:
– Надо же узнать, что это за хрень?
– Ну?
– Хрень и есть! Вот, любуйся.
Он подтащил к дивану стул, установил на нём ноутбук и развернул дисплеем к Тезею.
– Харон (спутник), – вслух прочёл Тезей.
Горло драло наждаком. Хотелось кашлять и кашлять.
– Не следует путать с Хироном – астероидом из класса кентавров. У этого термина существуют и другие значения, см. Харон. При чём тут цифры?
В груди жалобно всхлипнуло. Ничего, пройдёт. Тезей обнаружил, что с висков, как вьющиеся локоны у иудеев-ортодоксов, свисают длинные прозрачные черви – трубки жидкостных интерфейсов. Присоски впились в кожу, Пирифой не рискнул их отдирать, опасаясь повредить. Правильно, напарник. Ни к чему портить ценное оборудование. Тезей принялся аккуратно отлеплять присоски – он давно наловчился делать это наощупь.
– При том. Читай дальше.
– Харо́н (Χάρων;Charon; Kharon; также (134340) Плутон I) – спутник Плутона (в другой интерпретации – меньший компонент двойной планетной системы Плутон-Харон). Поначалу для спутника было предложено название «Персефона» – имя супруги Аида/Плутона. Однако сам первооткрыватель выбрал для спутника имя Харона – перевозчика душ умерших через Стикс. Не последнюю роль сыграло то, что первые четыре буквы Char соответствовали имени жены первооткрывателя, Шарлин (Charline)…
– Вот они, твои циферки! Ты нашёл какую-то космическую байду́!
– Это номер вайфера.
– Да? Где ты видел такие номера: шесть цифр, и всё?
– Это такси. Номер диспетчерского центра.
Желая избежать лишних объяснений, Тезей недооценил деятельный характер самозваного напарника. Пирифой сунулся в ноутбук:
– Проверю! Сейчас проверю!
Тезей махнул на него рукой – чем бы дитя ни тешилось! – и медленно, по-стариковски, прислушиваясь к себе, поднялся с дивана. Ноет, тянет, булькает, дерёт. Бывало хуже. Носоглотку язвила горечь морской воды – Пирифой, как и было велено, использовал ингалятор.
– И мне! – тираня ноутбук, возвестил Пирифой.
– И тебе, – согласился Тезей, доставая из буфета бутылку хиосской «Мастихи». Откупорил, разлил по стаканам. – Заслужил.
– А то! – Пирифой расплылся в довольной улыбке. – Я ж говорил: нет такого номера…
В кармане у Тезея пробудился вайфер: завозился, запиликал. Пришло SMS-сообщение: «Машина в дороге. Черный «Styx-L-extended» KK19-78. Выходите через 15 минут. Счастливого пути!»
– Блин! Что за глюк?
Пирифой пялился на дисплей своего вайфера.
– Что пишут? – спросил Тезей.
Он уже знал, что пишут.
– «Машина в дороге. Черный «Styx-L-extended…» Я не заказывал такси…
– С какого номера пришло?
– Один-три-четыре… Нет такого номера! Я все службы такси пересмотрел! Номера нет, а SMS пришло…
«Вас отвезут, – вспомнил Тезей. – Вот номер…»
Вас. Множественное число. Вот это номер!
– Поедем вместе.
