Особенно Токарев. Малютин доверял ему все меньше.
«Откуда он узнал, где искать радиоузел? Как он вообще тут ориентируется?»
– Я заметил антенну за окном, – словно отвечая на его вопрос, произнес военный, поднимая стул и садясь на него. – И ветряк. Кто-то прицепил его там, примотал проволокой.
Малютин в очередной раз попенял себе за невнимательность. Та штука показалась ему чем-то вроде флюгера, и он тут же выбросил ее из головы. Конечно, это были лопасти от миниатюрного ветрогенератора. А под столом стоял аккумулятор. И провод проходил.
«Значит, здесь был человек. А кто еще? Ты можешь представить себе любую из тварей, бродящих снаружи, способную набить азбукой Морзе десять цифр? Да хотя бы подключить шнур в розетку?»
К стыду своему, он и сам не знал морзянку.
Малютин обвел глазами комнату. Ничего интересного в ней не было: в углу тянулась вверх труба – стояк водоснабжения, выцветшие плакаты на стенах, на плакатах – люди в противогазах, оказывающие первую помощь человеку без защиты… «Он все равно сдохнет, чего вы паритесь», – так и хотелось сказать им.
Еще в комнате были один стул да узкая раскладная койка, криво стоящая в углу. И человеческий скелет на ней. Вернее, не совсем скелет, а кости, покрытые ссохшейся плотью и полуистлевшей одеждой.
Костяки редко бывали чистыми – разве что снаружи, на улице, открытые солнцу, ветрам и зверью. Или если обуглились… Но в зданиях и подвалах чаще попадались мумии, а не скелеты. А еще люди в последние годы жрали слишком много консервантов и антибиотиков… на радость тем, кто остался лицезреть их останки.
Вбежал запыхавшийся Якут. Автомат он держал в руках так же уверенно, как недавно винтовку.
– Да тут жмур.
– Повреждений не заметно… – Николай подошел к останкам мужчины, одетого в халат хирурга или лаборанта. – Вроде умер он от естественных причин.
– Херовый ты криминалист, – возразил майор. – Я могу убить тебя сотней способов, и труп будет выглядеть так, будто ты умер сам. А тут скелет. И что скажешь на то, что его руки-ноги к кровати примотаны? Проволокой.
«Ах да. Я сначала не заметил». Обманчивое ощущение сложилось от того, что погибший лежал ровно, на спине, будто спал.
Приглядевшись, Николай понял, что умер незнакомец отнюдь не легко, хотя и не ясно было, от чего конкретно. На руках мужчины, вернее, на лучевых костях – там, где они соприкасались с проволокой, которой он был примотан к перекладинам кровати, – остались заметные царапины. Судя по всему, он пытался вырваться, причем так, что проволока прорезала плоть даже не до мяса, а до костей. А значит, у него на это были причины.
Еще у него недоставало нескольких фаланг пальцев.
– Оставайтесь здесь, – распорядился майор. – Якут, присмотри за нашим… волонтером. Тут в здании опасно, может пораниться… А мы с Борисом и Длинным осмотрим этаж. Потом, вместе с Потапом и Джигитом, обойдем остальные.
Малютин хотел было возразить, но, видя бешеный взгляд Токарева, решил не высовываться.
– Подожди, Роман… – Полковник ввалился в комнату, красный, как рак, обливаясь потом. Ему явно тяжело дался этот подъем, но он это сделал! Бунчук был без головного убора, без маски, с расстегнутым воротом. – Ну и черт… с ним… с этим радио… любителем. Ты его… не поймаешь. Да и не надо. Ты что, не видишь, что это псих? А ты заладил: тайная ячейка, шпионы, секретные коды. Ха-ха! Фильмов насмотрелся… А тут – всего лишь долбанушка с погремушкой. И черт с ним! Давай лучше поищем добро… и свалим отсюда.
– Чуть попозже, Сергеич. Надо проверить одну вещь.
«Никакой он ему не подчиненный и вряд ли когда-то им был. Я мог бы и раньше сообразить», – подумал Николай.
Трое – майор и его бойцы – быстро ушли, скорее даже выбежали из комнаты, а полковник сел на стул, отхлебнул из фляги и погрузился в апатичную дремоту. Видимо, здоровье его было совсем ни к черту. Уж очень нехороший у него был цвет лица.
Николай, чувствуя на себе бдительный взгляд Якута, продолжил осматриваться в этой каморке. Он заметил в комнате еще один элемент, который вначале не бросился ему в глаза. Книжную полку.
Полка как полка. Ничего необычного. А вот ее содержимое повергло Малютина в легкий ступор. «Хочу все знать». «Мир вокруг нас». «Тысяча и один факт о планете Земля». Все цветные, с картинками и очень уж простенькие… Написаны для младшего школьного возраста… А еще ворох журналов «Вокруг света».
Ну, «Занимательная радиотехника» – это еще понятно. И журналы о путешествиях вопросов у него не вызывали (мало ли что читают военные ученые в свободное время; да хоть «Плейбой»). Но книжки с картинками для детей Николая удивили.
«Кто-то с собой на работу брал отпрысков? Бред. В таком месте это невозможно. Наверное, этот кто-то взял из дома первую попавшуюся книжку, чтобы полистать во время ночного дежурства. Потом еще одну. И еще… Другого объяснения не могу найти».
– Ты давай руками ничего не трогай, – услышал он над ухом окрик Якута. – Начальник не велел.
– А чем можно потрогать, если не руками? – хмыкнул Малютин. – Это плеоназм.
Тот буркнул что-то угрожающе-неразборчивое и отошел к стене, продолжая грозить автоматом. «Как будто, сволочь, не учил, что если направил – стреляй, а не хочешь стрелять – не направляй. Как будто этот козлина майор уже пожалел, что взял меня с собой. Или я увидел то, что мне не предназначалось?»
Голова пухла от загадок, решать которые мозг за время простой и однозначной жизни в Мирном полностью разучился.
Через полчаса вернулись майор и его команда – уже впятером. Все они, включая и Якута, во время путешествия держалась особняком среди солдат и ходили слегка задрав нос.
Остальные относились к ним тоже без особой приязни. Краем глаза Малютин видел, что, пока их не было, другие бойцы свободно, без всякой дисциплины бродили по этажу. Полковник в это время развалился на стуле и, похоже, дремал.
Судя по угрюмым лицам, майор и компания ничего не нашли, хотя очень запыхались, будто бегали как угорелые.
Майор достал из кармана сигареты и закурил. Комната наполнилась вонючим дымом, и Малютин пожалел, что не может снова открыть прикрытое окно, ведь Якут не спускал с него глаз.
Глядя на майора, Николай заметил на его лице сомнения и внутреннюю борьбу. Бывший ученый неплохо разбирался в людях, даже в таких закрытых. И тут к Токареву вернулся его самоуверенный вид. Борьба завершилась.
– Всё. Баста, – произнес военный. – Все эти радиопослания… дырка от бублика. Возвращаемся назад. К вам в поселок.
Неожиданно эти слова вывели из сонного оцепенения полковника.
– Минутку… минутку. – Бунчук приподнял свое массивное тело над стулом. – Ты обещал… говорил, тут хранится… непри… – Он закашлялся, и Малютин на секунду испугался, что Бунчука сейчас хватит кондрашка.
