В это время я уже летел в Читу. Моим летчиком был полярник майор А.И. Бехтинов. В Иркутске, несмотря на предостережение метеорологов о плохой погоде на трассе, он заявил: «Доберемся благополучно»! И снова блеснул своим искусством: в дождь, при низкой облачности, маневрируя между горами, он нашел нужный аэродром. Никто нас не ожидал: все считали, что в такую погоду лететь невозможно.
– Откуда вы взялись? – удивился маршал А.М. Василевский, когда я вошел к нему на КП.
А.М. Василевский, назначенный главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке, познакомил меня с обстановкой и замыслом операции.
План Ставки Верховного Главнокомандования предусматривал стремительное наступление одновременно на трех направлениях – из Приморья, из района Хабаровска и со стороны Забайкалья, с тем чтобы расчленить и уничтожить по частям Квантунскую армию.
Руководство всей кампанией было возложено на маршала А.М. Василевского. На западной границе Маньчжурии был развернут Забайкальский фронт, которым командовал маршал Р.Я. Малиновский, на северо-восточной границе – 2-й Дальневосточный фронт под командованием генерала армии М.А. Пуркаева, а на востоке, упираясь своим флангом в Японское море, сосредоточились войска 1-го Дальневосточного фронта под командованием маршала К.А. Мерецкова. Тихоокеанским флотом командовал адмирал И.С. Юмашев, Амурской флотилией – контр-адмирал Н.В. Антонов.
Советское правительство объявило войну Японии 8 августа, а в ночь на 9 августа начались боевые действия.
Наступая одновременно с трех направлений, наши войска начали продвижение. Они преодолевали труднопроходимую, сильно пересеченную высокими хребтами местность. Сражения начались по фронту, протянувшемуся на пять тысяч километров.
Сразу же в боевые действия включились наши моряки.
Тихоокеанский флот (командующий адмирал И.С. Юмашев, член Военного Совета генерал-лейтенант береговой службы С.Е. Захаров, начальник штаба вице-адмирал А.С. Фролов) к тому времени имел в своем составе 2 крейсера, 1 лидер эсминцев, 12 эсминцев и миноносцев, 78 подводных лодок, 204 торпедных катера, десантные суда, тральщики и другие корабли. ВВС Тихоокеанского флота насчитывали более 1,5 тысячи самолетов. Японский флот к августу 1945 года имел до 500 боевых кораблей. Хотя основные силы его были отвлечены на борьбу против военно-морских сил США, мы не могли забывать, что японцы имеют возможность быстро перебросить свои корабли в Японское море.
Еще до начала войны СССР с Японией были определены зоны действия морских, воздушных и сухопутных сил Советского Союза и США. Разграничительная линия между зонами проходила в 90—120 милях от материка в Японском море и в 15–25 милях от нашего побережья в Тихом океане и Беринговом море.
Тихоокеанский флот был переведен на оперативную готовность № 1 еще на рассвете 8 августа 1945 года. Торговые суда укрылись в заранее установленных пунктах, а на морских коммуникациях была введена система конвоев. К старым минным заграждениям, поставленным еще в 1941 году, пришлось добавить новые.
Флоту следовало в первые же дни войны высадить ряд десантов на Корейском полуострове. Кроме того, на флот и Северную Тихоокеанскую флотилию возлагались оборона всего морского побережья и нарушение коммуникаций противника. Ближайшими портами, через которые могли поступать грузы и войска для Квантунской армии, были Юки, Расин и Сейсин. К высадке десантов в этих портах и был подготовлен флот. По сведениям разведки, порты охраняла сильная береговая артиллерия. Наиболее укрепленным считался порт Сейсин, где находились гарнизон до 4 тысяч человек и сильная береговая оборона.
Для поддержки наших десантов были использованы дивизии пикировщиков и штурмовиков. Одновременно с воздушными налетами на порты должны были нанести удар наши торпедные катера. Их действиями руководил командир 1-й бригады торпедных катеров капитан 2-го ранга П.Ф. Кухта, а дивизионами катеров – капитаны 3-го ранга К.В. Казачинский, С.П. Кострицкий и капитан-лейтенант М.Г. Малик.
Первые атаки с воздуха и с моря были смелыми и удачными. Уже к 11 августа создалась благоприятная обстановка для высадки десантов в портах Юки и Расин, что и было сделано в течение двух дней, несмотря на плохую погоду. Захват этих портов позволил приступить к боям за Сейсин. Для этого потребовались более крупные силы. В десант вошли 335-я стрелковая дивизия, 13-я бригада и 355-й батальон морской пехоты Тихоокеанского флота. Командиром высадки назначили капитана 1-го ранга А.Ф. Студеничникова, а десант возглавил командир бригады морской пехоты генерал-майор В.П. Трушин.
Бои за Сейсин были чрезвычайно тяжелыми. Японцы бросали в бой все новые и новые подкрепления. Первому эшелону, состоявшему из 355-го батальона морской пехоты, в течение только одной ночи (на 15 августа) пришлось отбить четырнадцать вражеских атак.
Несмотря на фанатически упорное сопротивление противника, 16 августа военно-морская база Сейсин была занята десантными частями флота и 335-й стрелковой дивизией из состава Чугуевской оперативной группы.
Мне доложили, что в этих боях отличился флагманский артиллерист сторожевых кораблей капитан 3-го ранга Г.В. Терновский. Когда наши десантники в порту оказались в тяжелом положении, Терновский сформировал отряд из двадцати пяти моряков с кораблей и с ними высадился на берег.
– Это не тот ли Терновский, что служил на Черном море? – спросил я.
– Тот самый.
Я хорошо помнил Терновского еще по Новороссийску. Там он прославился тем, что поставил «катюши» на торпедные катера. Реактивные установки на море оказались грозным оружием. С легкой руки Терновского в конце войны «катюши» появились на многих кораблях.
За свой подвиг в Сейсине Г.В. Терновский был удостоен звания Героя Советского Союза.
После освобождения Юки, Расина и Сейсина генерал-лейтенант С.И. Кабанов, назначенный командующим южным морским оборонительным районом, получил возможность организовать оборону портов, чтобы там могли базироваться наши корабли.
В середине августа мы вместе с А.М. Василевским вылетели из Читы в Приморье. Маршал хотел лично проследить за действиями 1-го Дальневосточного фронта, а мне в эти дни следовало быть ближе к штабу флота. Погода в момент вылета была сносной, но примерно на полпути от Хабаровска самолет попал в сильные грозовые облака. Молнии сверкали совсем рядом, а ливень буквально ослеплял летчиков. Все же удалось пилоту отыскать площадку, пригодную для посадки. Еле приземлились. Видимости никакой. Оказались мы на небольшом полузаброшенном аэродроме. Имевшаяся на нем рация, как и рация самолета, обладала небольшой дальностью. Чтобы связаться со штабом и с Москвой, Александру Михайловичу пришлось добираться до ближайшей железнодорожной станции. А на следующее утро небо было ясным, и мы спокойно добрались до Уссурийска. До чего же переменчива погода на Дальнем Востоке!
Вместе с А.М. Василевским мы побывали в штабе 1-го Дальневосточного фронта. Маршал К.А. Мерецков с похвалой отозвался о действиях моряков-тихоокеанцев.
На другой день я вылетел во Владивосток.
