Я уже упоминал, что в начале октября 1943 года маршал А.М. Василевский в штабе южного фронта ознакомил меня с доложенным в Ставку планом овладения Крымом. По этому замыслу южный фронт, обходя Мелитополь, должен был быстро захватить Сиваш, Перекоп, район Джанкоя и ворваться в Крым. Одновременно намечалось высадить воздушный десант в районе Джанкоя, а в Геническе силами Азовской флотилии – морской десант. После этого разговора я отдал соответствующие распоряжения командующему Азовской флотилией.
Но, вернувшись в Москву, я узнал, что Ставка приняла другой план. Было решено сначала высадкой десантов захватить плацдарм на Керченском полуострове, а затем совместно с войсками южного фронта повести решительное наступление на Крым. В директиве Ставки говорилось: «Задачу по овладению Крымом надо решать совместными ударами войск Толбухина и Петрова с привлечением Черноморского флота и Азовской флотилии».
Решение это, безусловно, было правильным. Беда в том, что на подготовку к крупнейшей операции отводилось мало времени – всего около трех недель.
В двадцатых числах октября Верховный Главнокомандующий приказал мне вылететь на Черноморский флот.
– Не задерживайтесь там, – сказал он и добавил: – Там находится Тимошенко, – намекая, что я обязан встретиться с представителем Ставки.
Я вылетел в Краснодар. И.Е. Петров при первой же встрече пожаловался, что Черноморский флот не может добиться полного господства в Керченском проливе и что средств высадки недостаточно, и к тому же они по своим размерам сильно зависят от погоды.
В Новороссийск, а затем в Геленджик я ехал на машине теперь уже по хорошей дороге. Остановился у старого знакомого, командира Новороссийской базы Г.Н. Холостякова. Ему предстояло руководить высадкой десанта в самом узком месте пролива. В Геленджике находился и комфлота Л.А. Владимирский.
Я подтвердил указание Ставки, что для флота и флотилии предстоящая операция является главным делом и ей необходимо уделить все внимание и силы. Покончив с делами в Геленджике, я выехал на Азовскую флотилию. По обеим сторонам дороги от Новороссийска до Темрюка стояли разбитые, а то и совершенно исправные немецкие орудия, танки, машины. Да, на Таманском полуострове гитлеровцы потерпели основательный разгром. Им пришлось оставить здесь всю свою тяжелую технику.
В Темрюке я встретился с контр-адмиралом С.Г. Горшковым. Заслушали доклад начальника штаба капитана 1-го ранга А.В. Свердлова. Помнится, операция представлялась весьма рискованной. Погода в ноябре даже здесь, на сравнительно малых водных просторах, могла стать помехой для небольших кораблей. Пляжей, пригодных для высадки, не было. К тому же в целях внезапности нападения приходилось иногда намеренно выбирать наиболее «трудные» участки берега, где немцы меньше всего ожидали десант и потому не создавали укреплений.
Вместе с С.Г. Горшковым мы отправились к командующему армией генерал-лейтенанту А.А. Гречко. Его штаб размещался недалеко от Темрюка. Как флотилия, так и армия готовились к крупной и серьезной десантной операции. В те дни она еще не называлась Керченско-Эльтигенской. Речь шла просто о высадке десанта на Керченский полуостров и создании там плацдарма.
На Таманском полуострове я встретился с представителем Ставки маршалом С.К. Тимошенко. Несколько раз мы бывали у него вместе с генералом И.Е. Петровым и вице-адмиралом Л.А. Владимирским, увязывая вопросы взаимодействия фронта и флота. Как представитель Ставки, Семен Константинович обладал большими полномочиями и умением улаживать сложнейшие проблемы. К тому же острых разногласий между армейским и флотским командованием в то время еще не было. Они возникли позднее, в ходе самих боев, и чаще всего объяснялись слишком коротким временем, отведенным на подготовку к операции.
Опыт учит, что десантные операции бывают лишь тогда удачны, когда продуманы до конца. Сама высадка – это ведь лишь первый этап. Часто самое трудное начинается после. Десанту мало высадиться и удержаться на узкой береговой полосе. Плацдарм создается для дальнейшего наступления. А если это наступление не удается, теряется весь смысл десанта.
Командование, принявшее решение о высадке десанта, особенно крупного, обязано детально проанализировать обстановку и предусмотреть все перипетии дальнейшей борьбы. Иначе операция может застопориться, десант придется снимать, или, что еще хуже, он будет окружен и погибнет.
При обороне Одессы был высажен десант у Григорьевки. Был он невелик, но хорошо поддержан сухопутными частями. В результате десантники успешно выполнили задачу. Противник был отброшен от самого опасного для Одессы района, откуда он мог обстреливать порт.
В декабре 1941 года были высажены десанты в Феодосии и на Керченский полуостров. Это было большой помощью для защитников Севастополя, которые в то время отражали вражеский штурм. Десант, таким образом, выполнил очень важную, но только одну из своих задач. В январе Феодосию пришлось оставить: не хватило резервов. Пришлось ограничиться плацдармом на Керченском полуострове. Он был невелик. Поэтому общего наступления на Крым тогда организовать не удалось. И причина здесь не только в ошибках командования фронта. Главное – недооценка возможностей гитлеровской военной машины к весне 1942 года. Требовалось еще больше измотать врага, чтобы перейти в общее наступление. Это и свершилось после Сталинграда и Курской дуги.
Керченско-Эльтигенская операция в этом отношении проходила в более благоприятной обстановке. Противник был блокирован в Крыму, силы его в значительной мере ослаблены. Но, предвидя наше наступление, немцы укрепляли свои позиции на всем побережье Крыма. Особо укрепляли Керченский полуостров, как наиболее вероятное место высадки советских десантов. Мы имели все основания ожидать самого активного вмешательства немецкого флота в этом районе.
Поэтому командованию Черноморского флота приходилось думать не только о переброске войск. Надо было обезопасить десантные средства от нападения немецких кораблей и авиации еще в пунктах сосредоточения. Вспоминается вызов меня в Ставку в середине октября – подготовка к операции в те дни уже шла полным ходом – для доклада о готовности черноморцев к выполнению поставленных перед ними задач. Мне было приказано лично контролировать подготовку кораблей и частей к высадке десанта.
Черноморскому флоту и Азовской флотилии предстояло с боем высадить на Керченский полуостров десант моряков и отборных частей 18-й и 56-й армий, а затем обеспечивать десанты пополнением, вооружением, боеприпасами до конца операции.
Было известно, что противник построил на Керченском полуострове целую систему опорных пунктов, насыщенных огневыми средствами, инженерно-оборонительными сооружениями, средствами наблюдения и минными заграждениями. На море он сосредоточил более 30 быстроходных десантных барж, 37 торпедных катеров, 25 сторожевых катеров и 6 тральщиков. Все эти силы препятствовали движению наших кораблей вдоль Таманского полуострова, ставили мины и несли дозор на подходах к Феодосии и в Керченском проливе. Противник готовился к отчаянному сопротивлению.
В директиве Ставки десантная операция рассматривалась как первый этап наступательных действий нашей армии по освобождению Керченского полуострова. Ее основная цель заключалась в захвате двух плацдармов на Керченском полуострове и последующем накоплении на них основных сил 56-й и 18-й армий. Десант 56-й армии в составе трех стрелковых дивизий с частями усиления должен был высадиться северо-восточнее и восточное Керчи и захватить плацдарм на участке Вардовка, Баксы, Опасная. 18-я армия должна была захватить плацдарм на участке Камыш-Бурун, мыс Такиль. Местом десанта в составе стрелковой дивизии с частями усиления был избран поселок Эльтиген, южнее порта Камыш-Бурун. Поэтому операция получила наименование Керченско-Эльтигенской.
