– У меня нет доказательств, – пробормотала я, доставая сигареты из сумки. – У меня нет никаких доказательств, и всё, что я сейчас скажу, просто плоды моей писательской фантазии.
– Доча, у тебя охренительная фантазия, которая охренительно сочетается с реальностью, – подбодрил меня Сазон и захрустел огурцом.
– Огурец оставьте! – подскочил Вася.
– Зачем тебе, Вася, такой порнографический фрукт? Сядь и вникай в ситуацию. Давай, доча, выкладывай синопсис своего нового детектива!
– А ваш дедуля всех канареек на волю выпустил, – мстительно наябедничал Вася. – Они улетать не хотели, так он их феном выдул!!
– Дед! – возмутилась я. – Это хозяйские птицы! Мне за них голову оторвут.
– Они орали, – поморщился дед. – А я страсть не люблю, когда кто-то в клетках орёт. Ты мне зубы не заговаривай, доча, диктуй свой художественный вымысел.
Я закурила и приготовилась к недолгому рассказу, но у Бизона зазвонил телефон. Я видела – он не хотел отвечать на звонок, и чуть было не сбросил вызов, но в последний момент ответил.
– Прохор?! – прошептала я, видя, как он бледнеет. – Прохора нашли?!
– В Ирму стреляли, – упавшим голосом сказал он, отключившись.
– Она жива?! – подскочила я.
– Не знаю! Позвонила Мария, визжала что-то невразумительное, я только понял, что в Ирму стреляли! – Бизя сорвался с места, выскочил из дома и помчался к калитке.
Я понеслась за ним.
– Ирма, это которая «колёса» глотает и дрыхнет без просыпу? – уточнил, догоняя нас, дед.
– Ирма – это мать Прохора, – на бегу пояснила я. – Если её убьют, все мои писательские фантазии полетят к чёрту!
Сзади тяжело топал Сом, и сопел Вася.
– Рота, все в вертолёт! – приказал Сазон.
– Какой вертолёт, дед?! – заартачился Бизя. – Вся противовоздушная оборона страны мечтает подбить его!
– А мы не дадимся! По коням!
Дед легко заскочил в «Робинсон», сел за штурвал и напялил шлем.
Мы по очереди впихнулись в салон и замерли.
Зашумел винт, вертолёт дёрнулся, неторопливо оторвался от земли и начал набирать высоту. Трансформаторная будка осталась внизу.
– Если нас не подстрелят, то за пять минут долетим, – пообещал Сазон.
БИЗОН
Мы долетели за три минуты.
Воздушный коридор до дома Громовых оказался свободен от снайперов и прочих недоброжелателей.
Сазон долго кружил, выбирая посадочную площадку, и наконец приземлился на пляже. Нас обдало песком и сильным ветром от крутящегося винта, когда мы, словно рота десантников, организованно высаживались из вертолёта.
Ирма лежала на диване в гостиной. Над ней хлопотал дядька добрейшей наружности. Голубой халат и чемодан с лекарствами выдавали в дядьке врача.
– Жива, жива, – успокоил он нашу команду, валившуюся в гостиную с топотом стада слонов. – Живёхонька, и даже серьёзно не ранена! Только висок оцарапан, да волосы опалены.
– Пустите! – оттолкнула его Ирма Андреевна и попыталась встать. – Идите к чёрту с вашими примочками!
– Лежите, лежите, – удержал её врач. – Всё-таки, может быть лёгкое сотрясение мозга и стресс!
– Да у меня всю жизнь сотрясение мозга и стресс! – заорала Ирма и села. На виске у неё алела длинная царапина, кровь тонкой струйкой стекала на щёку. – Вы представляете, – обратилась она к нашей компании, появление которой не вызвало у неё удивления, – нет, вы представляете, сижу я в кабинете, просматриваю рабочие документы, вдруг – хлоп! – пуля в окно. Висок обожгло, я под стол и визжать! Прибежала Мария и тоже – визжать! Это что же получается, меня заказали?!
Ирма вдруг подскочила ко мне и начала трясти за грудки.
– Меня заказали, да?! В моём городе?! В моём доме меня пытались убить?! Хлопнуть, как муху?!
Сазон, сделав выпад, словно в сражении на шпагах, вдруг ущипнул Ирму за зад.
Ирма завизжала, как нормальная баба, отпустила мои обшлага и уставилась на Сазона.
– У тебя состояние миллионное? – спросил дед.
– Обижаешь, – фыркнула Громова. – Миллиардное!
– И ты удивляешься, что в тебя стреляют? Где твоя охрана, курица?
– А хрен её знает. Был тут один, да сбежал…
– Как всё запущено! – заорал Сазон. – Как у тебя всё запущено! Скажи мне как деловая курица деловому солдату, кабинет на каком этаже?
– На втором, старый пердун.
– Как раз напротив вышки в бассейне, – пояснил я.
– Тьфу, ты! И шторы на окнах ты не задёргиваешь? – усмехнулся Сазон.
– Не задёргиваю! Более того, я окна настежь распахиваю, потому что никого не боюсь. Меня все боятся!
– Понты дешёвые! – подпрыгнул Сазон. – Я тоже миллиарды имею, и меня тоже все боятся, но я никогда, слышишь ты, курица деловая, – ни-ког-да! – потряс он скрюченным пальцем у Ирмы перед носом, – не сяду перед распахнутым окном с незадёрнутыми шторами!
– Я раньше тоже не садилась, – всхлипнула вдруг Ирма Андреевна. – Мне Арно не разрешал. Но он сбежал! Верный, тихий, добрый Арно сбежал, и есть все основания считать его преступником. – Она утёрла кровь со щеки тыльной стороной руки, а руку вытерла о светлый брючный костюм. – Скажите, – прошептала Громова, обводя взглядом всю нашу честную компанию, – меня хотел убить Арно?! Это он во всём виноват?! Он похитил Прохора, убил Настю, опоил меня лекарствами, а когда я перестала их пить, попытался убить меня?! Он маньяк, сумасшедший, дебил?! Но у него были очень хорошие рекомендации, справки от нарколога и психиатра… Его проверяла моя служба безопасности!
– Служба безопасности! – передразнил её дед. – Тупые пингвины, твоя служба безопасности.
– Вы кто? – уставилась на него Ирма.
– Царь зверей, блин.
– А вы? – ткнула она пальцем в Сома.
– Я?! – удивился Сом. – Я тоже в некотором роде… царь.
– Ясно. Тогда вас я даже не спрашиваю, – сказала Ирма Васе, на что тот благодарно кивнул.
– Я здесь больше не нужен? – попятился к двери врач.
– Спирт оставляй и свободен, – распорядился дед.
Врач убежал, забыв на диване свой чемоданчик.
– Кошмар какой-то, – пробормотала Ирма Андреевна, рукавом утирая кровь со щеки. – Ещё и Никас куда-то делся… И Прохора до сих пор не нашли! – топнула она ногой. – Я никогда не чувствовала себя такой дурой. Лучше бы я отдала пятьдесят миллионов долларов за своего мальчика! Да я бы сто отдала, не поморщившись!
– Ты подожди деньгами-то разбрасываться, – ухватил её за локоть Сазон. – Просто непонятно как ты свои миллионы заработала с такой невиданной щедростью? Может, позвонишь своему бультерьеру?
