— Мы ничего не скрывали, — нервно и быстро произнесла мать.
— Думаю, мы не станем выяснять отношения при постороннем человеке. Будет лучше,
если ты сейчас поднимешься к себе. Потом мы обязательно с тобой поговорим.
Сын хотел было возразить, но, посмотрев на гостя и бабушку,
промолчал. Пожав плечами, он вышел из комнаты. Мать молча проводила его
взглядом и лишь затем, сняв плащ, положила его на спинку стула.
— Вас невозможно оставить одних, — строго сказала она,
обращаясь к матери. — Зачем ты пустила постороннего человека? И при нем начала
обсуждать Омара.
— Мы ничего не обсуждали, — возразила пожилая женщина, — я
только и сказала, что ему давно нужно было взяться за ум…
— И об этом не нужно было говорить, — перебила ее дочь. И,
обращаясь к Дронго, строго произнесла: — Пожалуйста, уходите. Не знаю, кто вы
такой и зачем приехали, но я не буду с вами обсуждать дела моего мужа, пусть
даже и бывшего. В своих семейных проблемах мы как-нибудь разберемся без помощи
посторонних. Не буду доискиваться, как вы нашли наш дом, скажу одно: сейчас вам
лучше уйти. Никаких показаний против Омара я давать не буду и ничего вам не
скажу.
— Мне не нужны показания против вашего мужа, — возразил
Дронго, — я прилетел сюда, чтобы ему помочь.
— Он его адвокат, — пояснила бабушка. — Человек приехал
поговорить с тобой, а ты его гонишь. Он мне очень помог с Русланом. Сказал, что
отец за границей и что у него возникли проблемы.
— Какие проблемы? — Лена нахмурилась.
— Налоговые, — пояснил Дронго. — Я подумал, что мальчику не
следует знать, в чем именно обвиняют его отца. И объяснил, что из-за искажения
финансовой отчетности у Омара возникли некоторые проблемы с налоговыми
службами. Когда с детьми говоришь доверительно, они тебя лучше понимают.
— Даже если им откровенно врать? — мрачно спросила Лена.
— Даже в таких случаях, — не обиделся Дронго. — Или вы
считаете, что мне следовало рассказать вашему сыну всю правду?
Она не ответила. Прошла к столу, села на стул и скорбно
произнесла:
— О, Господи, как я от всего этого устала! — Дронго
терпеливо ждал. — Кто вы такой, — спросила Лена, — как вас зовут?
— Меня обычно называют Дронго, — привычно ответил он.
— Вы действительно его адвокат?
— Помощник адвоката. У меня есть документы, могу их вам
показать.
— Странно, — сказала она, глядя на высокую фигуру Дронго,
спортивную стройность которой удачно подчеркивал хороший костюм, — вы не похожи
на помощника. И вообще на адвоката.
— Я помощник только в этом процессе, — пояснил Дронго. —
Вообще-то я эксперт по расследованиям преступлении.
— Ясно, — она равнодушно кивнула головой, — садитесь. Я как
вас увидела, так и подумала, что вы приехали из-за Омара. Он еще в тюрьме?
— Вы знаете, что с ним случилось? — спросил Дронго, присаживаясь
на стул.
— Немного. Мне рассказал один из его друзей, что в Ростове
произошло убийство и Омара обвиняют в этом преступлении. Я поначалу решила туда
поехать. Хотя мы официально уже разведены. Но потом передумала. Если я уеду,
нужно будет объяснять Руслану, куда и зачем я уехала. И наш друг сказал нам,
что это недоразумение, что Омара скоро освободят. С тех пор не было никаких
известий. Я не знала, что и думать.
Дронго взглянул на мать Лены, и та отвернулась. Очевидно,
правду тут скрывают не только от мальчика. Он не знал, как начать разговор.
Мать Елены почувствовала его колебания.
— Мы все хотим защитить наших детей от неприятностей, —
примирительно начала она, — а Лена — моя дочь.
— И поэтому вы не говорили ей про звонки Фатимы? — тихо
произнес Дронго.
— Какие звонки? — удивилась Лена.
Ее мать нервно дернулась и укоризненно взглянула на Дронго.
— Я-то думала, что вы мне поможете.
— Когда звонила Фатима? — спросила Лена.
— Давно, — отрезала мать, — несколько месяцев назад. Один
или два раза. Я не обязана помнить. Раз вы развелись, его родня — это уже не
моя родня, и мне не о чем с ними разговаривать.
— Вы не сказали дочери, что произошло, — понял Дронго, —
простите, как ваше отчество? Я вспомнил, что вас зовут Галиной.
— Не нужно тебе мое отчество, — с не — понятным ожесточением
сказала женщина, — напрасно я тебе пустила.
Дронго начал понимать, что именно здесь происходит.
— Вы меня пустили только для того, чтобы быстро переговорить
со мной и выставить за дверь до того, как приедет ваша дочь. Да и то после
того, как я сказал, что приду в следующий раз с милицией. Вам не хоте — лось,
чтобы ваша дочь и внук узнали о том, что действительно произошло в Ростове. А
вы знаете, что там случилось на самом деле.
— Что происходит, мама? — нервно спросила Лена. — О чем он
говорит?
— Брешет он, вот пусть и брешет! — со злостью крикнула
Галина. — Не знаю я, чего он несет!
— Знаете, — укорил ее Дронго. — Вы вообще много знаете и
фактически обманули дочь, ничего ей не сообщив.
Галина скорбно сжала губы. Лена изумленно смотрела на нее.
— Мама, это правда? — спросила она. Та молчала. — Это
правда? — настойчиво повторила дочь.
— Чего ты от меня хочешь? — разозлилась мать. — Сама все от
Руслана скрываешь, не хочешь его огорчать. А почему я должна была свою
кровиночку мучить? Почему я должна была тебе об этом убивце рассказывать? Чтобы
ты все бросила и к нему на позор поехала? Так я должна была поступить?
— Что ты говоришь, мама! — Лена вскочила со своего места. —
Значит, ты все знала и молчала? Почему ты не сказала мне о звонках Фатимы?
— Чего говорить? Как только ее братца повязали, так она
сразу всполошилась. Звонить нам стала. Адвокат ее несколько раз звонил. Что я
должна была делать? Тебе все рассказать? И Руслану тоже сказать, что его отец
натворил?
— Не кричи, — твердо сказала Лена, — Руслан услышит.
Они стояли и смотрели друг на друга. Дронго примирительно
сказал:
— Думаю, всем нужно успокоиться и обо всем толком
поговорить.
Галина взглянула на него и тяжело вздохнула.
— Вот свалился на нашу голову, — с укором сказала она. — Как
чувствовало мое сердце, что ты нам беду принесешь. Потому и не хотела я тебя в
дом пускать.
— Что случилось с Омаром? — спросила Лена. — Я думала, там
обычное недоразумение. Мне было сказано, чтобы я в Ростов не ездила.
— Кто сказал? — спросил Дронго.
