— Ну хватит, — решительно остановил ее Дронго, — я еще пока
не умираю с голоду. Билет до Ростова могу купить и за свои деньги, а там
посмотрим. Может, будет достаточно поговорить с адвокатом. Если вашего брата
вынудили дать показания против себя, об этом его адвокат может заявить на суде.
Или потребовать суда присяжных. Сейчас это можно требовать, когда подсудимому
грозит высшая мера наказания.
— Спасибо, — взволнованно и благодарно бормотала женщина, —
большое спасибо…
— У вас есть где жить? — поинтересовался Дронго.
— Я остановилась у родственников. Они и подсказали, как вас
найти.
«Лучше бы они ничего не говорили», — в сердцах подумал
Дронго, но промолчал.
— Увидимся завтра, — предложил он. — Успокойтесь и идите к
своим родственникам. Дорогу найдете?
— Я бывала в Баку много раз, — улыбнулась сквозь слезы Фатима,
— у меня здесь тетя жила. И сейчас две двоюродные сестры живут.
— У них есть телефон?
— Есть. — Она продиктовала номер.
— Завтра позвоню. До свидания. — Он кивнул ей на прощание и
пошел по набережной. Женщина долго смотрела ему вслед.
«Какой уже раз я попадаю в подобные истории, — думал Дронго
по дороге домой. — Ну почему все так глупо получается. Такие истории выводят
меня из себя. Но она, несомненно, верит в невиновность брата. Золотая медаль, с
отличием окончил МАИ. И такой человек мог жестоко убить целую семью? Неужели
нормальный парень способен так переродиться? Похоже, дело действительно требует
тщательного изучения. Интересно, что думает его адвокат? Нужно будет завтра еще
раз поговорить с Фатимой. Какие улики попали к следователям, если они уверены в
причастности Омара к столь страшным убийствам?»
Глава вторая
Утром около одиннадцати он позвонил Фатиме.
— Я плохо спал, — признался Дронго, — все время думал о деле
вашего брата. Вы сами знали человека, семью которого он убил?
— Нет, не знала. И никогда о нем не слышала, — взволнованно
сказала Фатима. — Но неужели вы думаете, что мой брат мог перебить семью своего
знакомого?
— А семью незнакомого — можно? — в сердцах спросил Дронго.
— Извините, я сказала глупость. Конечно, никого нельзя
убивать.
— Он вам ничего не говорил?
— Ничего. Омар признался, но его к этому принудили. Мой брат
невиновен, — твердо сказала женщина, — он не мог застрелить мужа и жену, а
потом задушить ребенка. Он не способен сделать такое!
— Откуда у него пистолет?
— Не знаю. У нас дома никогда не было оружия. Отец даже на
охоту не ездил с друзьями, не любил он это занятие. И Омар не ездил. Он не мог
смотреть, как курицу режут. В детстве во время курбан-байрама убегал домой, не
мог видеть, как режут жертвенного барана. И такого человека они сделали
убийцей!
— Успокойтесь, — мрачно сказал Дронго. — Приезжайте сейчас
ко мне, буду вас ждать.
— Вы живете один? — спросила она. — Это неудобно.
— Умереть можно от вашей непосредственности, — буркнул
Дронго. — На улице меня ловить удобно, предлагать мне последние ценности вашей
семьи удобно, просить меня защитить вашего брата удобно. А приезжать ко мне
неудобно.
— Извините. Я на все согласна.
— Только не нужно такой патетики. Я понимаю, что у вас
большое горе, но я зову вас к себе не в гости, а чтобы уточнить некоторые
детали. Так что приезжайте поскорее. И перестаньте все время извиняться! Если я
решил заняться делом вашего брата, то уже вряд ли передумаю.
— Спасибо, — взволнованно сказала Фатима.
Она приехала к нему ровно через полчаса. И позвонила в дверь
коротким звонком, словно, дотронувшись до кнопки звонка, сразу отдернула руку,
боясь обжечься. Дронго открыл дверь и провел ее в гостиную. Она нерешительно
оглядывалась по сторонам, теребя сумочку.
— Давайте для начала условимся, что вы ничего не будете от
меня скрывать, — сказал Дронго, усаживая гостью на диван и устраиваясь рядом с
ней. — Начнем с вопроса о том, откуда у него мог взяться пистолет.
— Честное слово, не знаю, — сказала Фатима. — Сама не могу
этого понять.
— Кто его адвокат?
— Какой-то старик. Голиков Андрей Андреевич. Его назначили,
Омар отказывался от адвоката, но они сами назначили.
— Все верно, — кивнул Дронго, — по российским законам в
таких случаях государство назначает адвоката. Когда речь идет о тяжких
преступлениях.
— Да-а… — Она готова была снова заплакать, но сдерживалась.
— Еще Омар сказал, чтобы мы не приезжали на суд. Он не хочет нас видеть. Я так
за него боюсь!
— Завтра я вылетаю в Москву, — сказал Дронго, — хотя честно
признаюсь, что ненавижу летать. Я сделаю пересадку в Москве — и в Ростов. У вас
есть телефон Голикова?
— Конечно, есть. Процесс должен возобновиться в понедельник.
— Сегодня среда, значит, через четыре дня.
— Голиков сказал, что нет никаких шансов. Омар все признал и
все подписал. Может, вы сумеете найти убийцу за эти дни?
— Только в книгах или в кино, — пробормотал Дронго, — убийцу
удается найти за несколько дней. А я не Шерлок Холмс и не Эркюль Пуаро. Но
попытаюсь понять, что там произошло и по каким основаниям обвиняют вашего
брата.
— Спасибо, — взволнованно сказала она, — я вам так
благодарна!
— Вы поедете в Ростов?
— Конечно. Я взяла билет на сегодняшний вечер. Поезда сейчас
идут в обход Чечни через Дагестан. В Махачкале меня встретят муж и его брат. А
может, они приедут в Хачмас, чтобы ехать со мной до Махачкалы.
— Может, вам не нужно приезжать в Ростов, если ваш брат был
против?
— Как это не нужно? — изумилась она. — У меня только и есть
на свете наша семья и Омар. Я ему все время как мать была, так неужели я его
сейчас брошу?
— Вы приедете в Ростов одна?
— Да. Мужа не отпускают с работы.
— Ясно, — вздохнул Дронго. — Где вы в Ростове остановитесь?
— У знакомых. В Ростове живут наши хорошие знакомые, семья
Аркадия Петросяна. Ой, извините, что я вам об этом говорю.
— Почему — извините? — не понял Дронго. И лишь затем до него
дошло. — Вы считаете, что я стану относиться к вам иначе только потому, что вы
живете у Петросянов? — печально спросил Дронго. — Наверное, вообще боитесь
говорить в Баку, что у вас есть друзья-армяне?
— Да, — кивнула она, — я никому про них не говорю. Они очень
хорошие люди. Были соседями моей тети, уехали из Баку в восемьдесят девятом. Вы
знаете, как они вспоминают Баку и его людей, как любят этот город!
