— Если кто-то приходит играть, он сам оценивает степень
риска, — возразил Дронго. — И далеко не всегда люди играют на последние деньги.
А если человек собирает деньги несколько лет, чтобы купить квартиру, приходит к
вам и вы его обманываете, то он может либо сойти с ума, либо сделать так, как
сделал Омар Нагиев.
— Это его проблемы, — поморщился Мальчевский, — не нужно
связывать меня с этими убийствами. Я в "Синем горизонте" всего лишь
консультант. И вообще не понимаю, почему вы так нервничаете? Что вам нужно?
Узнать, зачем Нагиев убил Прокоповича? Я вам рассказал. Что еще вы хотите?
Чтобы мы исследовали душевные порывы этого лезгина? Меня подобные проблемы не
волнуют. Я не в ответе за весь мир и за всю его боль.
— А я в ответе, — в сердцах ответил Дронго, — За всю красоту
мира. И за всю боль.
Он вышел из машины, сильно хлопнув дверцей. Мальчевский
недоуменно пожал плечами. Он так и не понял, кто был этот неизвестный человек и
почему он так переживал. Наверное, родственник Нагиева, успокоил себя
Мальчевский, поэтому так дергался. Они все, кавказцы, друг другу родственники.
Просто этот — более или менее цивилизованный кавказец. Дронго сел в машину
Кружкова.
— Все в порядке? — спросил тот, видя, в каком мрачном
настроении пребывает его шеф.
— Нет, — ответил Дронго, — все не в порядке. Едем в
Балашиху, хочу посмотреть там один дом. — Минут пять они ехали молча. — И кому
все это было нужно?
Кружков молчал: он понял, что этот вопрос Дронго задал себе
самому.
Глава шестнадцатая
По дороге они попали в одну из уже ставших привычными
московских пробок и до Балашихи добрались, когда совсем стемнело. Нужный им дом
пришлось искать, расспрашивая соседей. Наконец они затормозили у небольшого
одноэтажного здания. Дронго вышел из машины.
— Может, мне пойти с вами? — спросил Кружков.
— Не нужно, — ответил Дронго, подходя к невысокому забору.
Он постучал в калитку, затем, обнаружив звонок, позвонил. Никто не отвечал.
Дронго нахмурился, позвонил еще раз. Обернулся, посмотрел на Кружкова и снова
позвонил. Только когда послышались шаги и к ограде подошла женщина.
— Кто вы такой? Что вам нужно? — просила она.
— Извините, — сказал Дронго, — это дом Прокоповичей?
— Ну да, мы Прокоповичи. Так что вы хотите?
— Мне нужно с вами срочно переговорить. У меня очень важное
дело.
— Утром приходите, — ответила женщина, — поздно уже,
— Я утром улетаю в Ростов, — сообщил Дронго. — И до этого
мне необходимо встретиться с вами или с вашей матерью. — о голосу он определил,
что женщине было лет сорок.
— Мама болеет. Завтра приходите, — вторила она.
— Поймите, — продолжал настаивать Дронго, — что речь идет о
памяти вашего брата.
— Ну хорошо, — недовольно сказала женщина, — заходите.
Только на пять минут, не больше. Мама не хочет ни с кем встречаться.
— Я понимаю, — сказал Дронго, когда калитка отворилась.
Они прошли небольшой садик, вошли в дом. В просторной
гостиной на стуле сидела пожилая женщина лет шестидесяти пяти, уронив руки на
колени. Она равнодушно посмотрела на вошедшего.
— Мама, это к нам, — пояснила дочь, — он хочет поговорить.
— Здравствуйте, — поздоровался Дронго, — простите, что
беспокою вас. Я хотел поговорить с вами насчет судебного процесса, который
завтра продолжится в Ростове.
— Чего там говорить, — ответила пожилая женщина. — Убили их
всех. Замучили. Поздно об этом говорить.
— Нас вызвали в суд, — пояснила ее дочь, — завтра мы едем в
Ростов.
— Вы знали, что ваш сын и Омар Нагиев были раньше знакомы? —
спросил Дронго.
Мать посмотрела на дочь. Та вышла на середину комнаты.
— Мы ничего не знали, — твердо сказал она. У нее были
грубые, резкие черты лица, тяжелая челюсть. Женщина с откровенной неприязнью
взглянула на Дронго. Мать промолчала.
— Ваш сын не говорил вам про него? — спросил Дронго,
обращаясь к пожилой женщине.
Она снова посмотрела на дочь.
— Ничего не говорил, — ответила дочь. — Мы никогда про
такого не слышали.
— И вы с ним никогда не встречались? — спросил Дронго, уже
понявший, что нужно обращаться к дочери.
— Никогда, — сказала она, взглянув на мать. Та сидела не
шелохнувшись.
— У нас есть показания свидетелей, что Нагиев приезжал к вам
сразу после убийства, — не выдержал Дронго. — Значит, вы с ним встречались…
— Нет, — ответила дочь и предостерегающе посмотрела на мать,
словно опасаясь, чтo та может что-то добавить. Но старуха молчала. В глазах у
нее стояла неизбывная боль.
— Извините, — пробормотал Дронго, поднимаясь со стула, —
наверное, свидетели ошиблись.
Пожилая женщина больше не вымолвила ни слова. Дочь пошла
провожать гостя.
— Значит, Нагиева вы никогда не видели? — сделал Дронго еще
одну попытку. — Если бы я его увидела, то глаза ему бы выцарапала, — заявила
сестра погибшего.
— И не нужно к нам больше ходить! Она с такой силой
захлопнула калитку, чтo даже если бы Дронго наверняка не знал, что Омар был в
этом доме, то и тогда заподозрил бы неладное. "Почему они скрывают факт
появления Нагиева в их доме, — подумал Дронго. — Что здесь произошло?"
Дронго уселся в машину и попросил Кружкова отвезти его
домой. Всю дорогу он размышлял о случившемся. И даже ночью, во сне, снова
увидел этот дом, словно подсознание пыталось найти разгадку появления у матери
убитого Ковальчука его убийцы, Омара Нагиева.
Утром он вылетел в Ростов. За последние несколько дней он
узнал столько фактов из жизни Омара Нагиева, что теперь чувствовал себя его
доверенным лицом. И понимал, почему лежавший на кровати в тюремной больнице
несчастный человек так хотел умереть и не хотел ни с кем разговаривать.
В аэропорту Дронго взял такси и поехал в гостиницу
"Интурист", где остановился три дня назад. Дежурная по этажу
улыбнулась ему, как старому знакомому. Войдя в номер, он прежде всего позвонил
по мобильному телефону Эдгару.
— Я ждал твоего звонка, — сообщил Вейдеманис, — у меня есть
интересные данные насчет наших бритоголовых знакомых. Когда увидимся?
— Через два часа приезжай ко мне в отель, — попросил Дронго.
— Судебное, заседание уже началось?
— Нет, перенесли на завтра. Опять какие-то формальные
процедуры. У нас неприятная новость — прокурор области решил лично принять
участие в процессе. Хочет устроить показательное выступление. Представляешь,
какой удобный случай? Приехавший кавказец перебил семью местных жителей.
Внимание не только местных журналистов, но и столичной прессы на всех
центральных каналов обеспечено.
