Наоборот… Мне вот интересно, если положить двухмерного на пол, вместо коврика, то что будет, если вытереть об него ноги??? А звездолёты у них тоже двухмерные?.. А… члены???
Из дневника Джона Макферсона:
Этот бритоголовый козёл!!! Сержант Ка-Дуко… озверел, сволочь… старый баран… устроил показательную тренировку… Урод! Перед плоскими, что ли, выделывался?.. Чтобы продемонстрировать нашим спонсорам, чего мы достигли в физподготовке и… Космический дьявол! Приказал отжиматься. Кто больше за сорок пять секунд. Пришлось изображать Гая… Я не смог. У меня болел живот… голова… руки… ноги… Да просто не смог! И совершенно незаслуженно заработал от этой гориллы… добрейшего сержанта два наряда… Пришлось драить нижнюю палубу… Обычной шваброй!.. Одна радость. Представил, что тряпка – это двухмерный… Типа я его намотал и тру, тру… До дыр! И через эти дыры видно палубу… Вселенская чернота! Пойду в медчасть и попрошу мазь от мозолей… и яду заодно…
Из дневника Кортеса:
Соревнования по стрельбе, бег по пересечённой местности с препятствиями, блицтурнир по навигации, марш-бросок по плац-палубе, спортивное ориентирование, мозговой штурм по математике, физике, стратегии и тактике, ксенобиологии… И всё за три дня! Жестоко! Я по-настоящему ощутил себя кадетом. Ностальгия, однако.
Из дневника Тиранны:
(пусто)
Из дневника Хумфы:
Любопытно, а как размножаются двухмерные? И размножаются ли? А если размножаются, то как и где у них… Как тяжело с полом и расой определяться!
* * *
«Сколько ещё сплюснутой пакости таиться в загашниках у Тезериона?» – гадал Вилиам.
Эти двое проверяющих отличались от типичных шлемоголовых брохромированных уродов. Два плоских силуэта в чёрных костюмах, как будто нарисованных на неровных кусках белого картона. И лица у них вполне гуманоидные.
Один из двухмерных отправился наводить ужас на кадетов, курсантов и преподавателей, а другой проследовал сразу за Шадором в медлабораторию. Там их радушно встретили Дорвард и Гидеон, улыбаясь синхронно двумя зубастыми ртами и приглашая разводящими жестами в четыре руки. И ничего, что у Дора глаз дёргался, а улыбка Гона больше напоминала оскал.
Капитан остался у входа, а эризийские доктора проводили агента Тезериона прямо к овоиду, который стоял в том же углу и мягко подсвечивался, а внутри прозрачного яйца, слегка покачиваясь с носка на пятку – с пятки на носок, вытянув по швам руки и устремив взор поверх голов вошедших, стоял… Объект.
Дор активировал связь. Гон проверил герметичность. И оба бочком отошли в сторону, а точнее в тыл двухмерному, делая объекту знаки из-за плоской головы агента.
«Как за живой ширмой», – Дора передёрнуло. Гон что-то пробормотал себе под нос по-эризийски.
– Йонан? – проверяющий позвал объект.
– Да, – раскачиваясь, ответил тот, не выражая никаких эмоций, с лицом подобным гипсовой маске. Лишь чуть заметно приподнялись уголки губ, но объект тут же растянул их и сжал в ниточку.
Днём ранее, когда заговорщики обсуждали мимику, доктора решили, что лучше уж никакой, чем неправильная.
– Как тебя зовут?
– Йонан.
– Кто ты, Йонан?
– Сын императора, наследник Лерийской империи, принц…
Далее вопросы следовали один за другим. Как на экзамене. Объект отвечал на них. Иногда легко и без запинки, но не всегда. Однако ни капитан, ни Дор-Гон не волновались по этому поводу. Так было задумано…
Плоская рожа агента тоже ничего не выражала. Он выслушивал ответы и что-то записывал своим двухмерным пальцем на двухмерной ладони. Спрашивал он долго, целый час. А потом резко повернулся к докторам. Те едва успели принять бесстрастный вид и убрать руки за спины. Плоскому человеку понадобилось гораздо меньше времени, чем любому объёмному, чтобы развернуться.
«Флюгер! Твою каракатицу!» – мысленно выругался Гон, отпрянув от характерного движения воздуха.
– Я закончил, – сообщил двухмерный и обратился к Шадору: – Заключение предоставлю вам через три стандартных дня. Столько продлится проверка.
Шадор кивнул и вывел агента той же дорогой. Дор-Гон подождали с минуту и заперли дверь лаборатории, а бледный от напряжения Бринэйнн сполз на дно овоида.
– Потерпи, мой мальчик, – пробормотал Дор.
Эризийцы выждали ещё полчаса, прежде чем вызволить куратора из яйца. А то вдруг этому плоскоголовому вздумалось бы за чем-нибудь вернуться.
– Как ты? – сочувствующе спросил Дор, поддерживая Бринэйнна и помогая ему пересесть на стул, а Гон молча приставил к его лбу круглую металлическую банку. И через пару секунд туда с мягким чмоканьем шмякнулась пластила.
– Уф-ух, как вовремя, – перевёл дух Гидеон, – успели.
– Н-нормально, кажется…
На лбу у куратора снова моргал третий глаз. После того как доктора его промыли раствором, Бринэйнн извлёк из кармана эластичную повязку и дрожащими руками натянул на голову.
– Так, – Дор поднёс к губам парня стакан. – Выпей это… это… Это… не важно… Питьё тебя взбодрит.
И правда. Вскорости Бринэйнн улыбался, и щёки его слегка порозовели.
– Я хорошо справился с ролью? Как тебе-тебе со стороны?
– Отлично, – Дор показал сразу два больших пальца, а Гон фыркнул.
– Держался молодцом. Очень убедительно.
Бринэйнн с облегчением выдохнул.
– Самое трудное для меня было не рассмеяться. А так хотелось иногда, глядя на его плоское лицо. Как намалёванное на стенке, брр… И не чихнуть…
– Ладно, вставай, я-я проводим тебя в казармы служебными колодцами. Чтоб ненароком с промокашками не столкнуться. А там… Приказ капитана – сиди и не высовывайся. Понял?
– Так точно.
Ровно три дня и три ночи КА лихорадило от двухмерных пришельцев, а на четвёртый… В назначенное время Шадор вызвал к себе Дор-Гона со старпомом и показал им блокнот с заключением от агента Тезериона.
– Что он там накалякал? – насторожились эризийцы.
– Мы прошли эту грёбаную проверку, – устало объявил капитан. – Но с мелкими замечаниями. В основном касательно полиморфа… Однако у нас «есть ещё четверть стандартного года, чтобы сделать из него безупречную подмену». Это со слов двухмерного. Так что будем стараться, господа!
Шадор обвёл взглядом всех троих. Рваными движениями пальцев расстегнул китель, протяжно вздохнул и уставился в иллюминатор на ближайшую переменную звезду.
– Когда они улетают? – поинтересовался Дану.
– А? – Рерих откликнулся не сразу, тряхнул головой, моргнул несколько раз и взъерошил волосы пятернёй. – Что, Дану?
