– Умничка! Можешь же, когда захочешь!
Да, она умная. Альер низким интеллектом не отличалась (только адреналином все это топила), а Лена, тем более – несообразительных оперативных аналитиков не может быть по определению.
– Первое, не называй меня этим именем. Второе, хватит ходить вокруг да около – задавай уж вопросы! Для этого ж прилетел?
– Честно говоря, не знаю, о чем тебя спрашивать, котик! Основные моменты мне известны, а что ты чудила на Земле, будучи замужем за одним наивным оленем – меня сейчас не особо волнует. И мотивы твои я, в общем, вполне могу обрисовать.
– Даже так… Может, тогда расскажешь ты? Заодно объяснишь этой самой чудачке, как ты таким умным стал? Или был? Откроешь глаза, так сказать. Чтоб знать, что я упустила в твоем воспитании…
– Допуск «Семь-аль» творит чудеса, ваше высочество. Главное, наступить на горло собственной песне и правильно сформулировать вопросы… точнее, запросы.
– Ты в курсе насчет ограничений допуска «Семь-аль», Кей? – тихо спросила Альер. – Или опять «махнулся не глядя»? Ну, как ты делаешь это в последнее время…
– Обижа-а-аешь. В курсе, конечно! Более того, уверен, что это ты не знаешь обо всех ограничениях, накладываемых на пользователя семикратного допуска имперского уровня «Аль».
– Удиви меня.
Альер швырнула опустевшую бутылку за спину в сторону обрыва. Слабый всплеск чужого Янтаря – в верхней точке своей траектории бутылка рассыпалась облачком серой пыли, которое было подхвачено слабым бризом и унесено в сторону воды. Интересное использование своих экстраспособностей. «Зеленые» бы одобрили – никаких отходов!
Я достал еще одну бутылку, открыл и передал ее Альер. Та вырвала бутылку из моих рук, все так же держа дистанцию между нами. Тоже мне, недотрога.
– Например, моя аптечка теперь поставлена на неизвлекаемость. Как мина. При попытке ее извлечь произойдет выделение токсина. Смертельного и мгновенного. К счастью, безболезненного. Ну, так написано в протоколе.
– А еще? – спросила она сквозь сжатые зубы.
– Появился новый пункт меню в управлении моего ИБК. Называется просто и незатейливо «ССУ». Система самоуничтожения. Активация приводит к выделению того же токсина и стиранию памяти ИБК. Правда, в составе моей боевой фармакологии и так были препараты, чтобы быстро и безболезненно… но теперь юзабилити улучшилось – стало куда удобнее: щелк по кнопочке – и бай-бай!
– Еще?
– Любой системный или имперский административный искин уровня «Аль» ОБЯЗАН, при моем наличии в зоне устойчивой связи, просмотреть последние записи на моем ИБК. Не уведомляя об этом меня. В случае выявленных нарушений, предусмотренных протоколом «О правилах обращения со сведениями, представляющими имперскую тайну» или в случае отказа в доступе, активировать препараты, парализующие двигательную деятельность с одновременным сообщением ближайшему официальному представителю ИМСЛУКОН.
– Толь, ты с ума сошел? – тихо спросила она. – Зачем ты на все это подписался?
– Первое – меня тоже не надо называть этим именем, ваше высочество. От Толика остались рожки да ножки. Второе – дело того стоит. Я так считаю.
– Огласите весь список, пжалста! – Язык ее высочества уже немного заплетался.
Странно, она выдула всего полторы бутылки нефильтрованного пива. И литра не наберется. Это ж смешно, учитывая, что ее организм, закаленный грандиозными попойками в среде «золотой молодежи» и прочей имперской богемы, спокойно должен выдерживать куда большие дозы спиртного. С большей концентрацией.
А, хотя: голодный желудок – раз, психологическое напряжение – два, и я такой весь невозмутимый и ироничный (должно же это ее, как всякую женщину, раздражать?) – три. Окосеть с литра хорошего пива – как нечего делать. Тем более, девочка она негабаритная, удобная… ухватистая.
Так, стоп! Вначале – дело! А уж там – как кривая ляжет.
– Даже не знаю, варра! Это противоречит науке допросов! По всем правилам, это я должен услышать вашу версию, а уж потом… может быть, возможно, озвучить свою. Дабы не давать вам пищу для манипуляций, передергиваний и нужной вам расстановки акцентов… – Я открыто усмехнулся. – Ну, вы в этом должны разбираться куда лучше меня, профана.
Альер скривилась, будто лимон зажевала:
– Ты шашлык готовить будешь, нет? Или станем нажираться на пустой желудок? Следователь нашелся, блин!
Очень своевременное замечание, между прочим. Я подхватил шампуры с уже нанизанными кусочками мяса и аккуратно разместил над углями. Шипение, белый пар, красное закатное небо.
Альер сделала еще один богатырский глоток, и вторая бутылка беззвучно испарилась в сером облачке:
– Вот, кстати, что ты знаешь о своей жене, Кейдан? Не, я не про Розу. Розочка у нас ангелочек. Третий ребенок – избалованный, холимый и лелеемый… Ничегошеньки не знаешь… А у твоей первой жены, между прочим, профессиональная деформация – пять лет подряд фактически участвовать в акциях сил специальных операций с широчайшей географией в режиме онлайн и остаться нормальной бабой – это фантастика, сынок! Диверсии, похищения, ликвидации, полевые допросы… Не лично, разумеется, но – постоянная картинка с нашлемных камер исполнителей и беспилотников… Короче, насмотрелась. Прониклась правдой жизни, так сказать. И сопли жевать некогда – надо было выдавать мнове… мгновенный анализ деформа… ситуации. Неудивительно, что «Ленусик» вообразила себя Джеймсом-мать-ее-Бондом и решила, что сможет переиграть оперативников на их поле… А тот козел просчитал меня… ее мгновенно – убил тебя, чтобы до русской дуры-бабы дошло, что шутки кончились – а дочь-то в гостинице была безо всякой защиты – через нее, а не через тебя, эту сумасшедшую ломать собирались… Заигралась я… она…
Ее речь становилась быстрой, отрывистой. Взгляд остановился, кулаки сжались. Ее Янтарь рвался на волю… с явно деструктивными планами на окружающий ландшафт.
– А тебя она любила, Толик! Странной, конечно, любовью… С такой хорошенькой долей собчист… собс… собственничества… И не гуляла от тебя налево, прикинь! А к ней же самые кобелястые кобели управления подкатывали – как же, такая краля! Ну, да что с нее, дуры, взять… Так что – мои соболезнования, ваше высочество. С такой женой – никакие враги не нужны! Если не понял, это я про твоего Ленусика. За Розочку-то ты удачно зацепился, аль… альфончик… айфоничик… альфонсик… Точно – айфонсик… да, тьфу, мля!
Она помолчала, ожидая моей реакции. Ноль реакции. Сейчас мне было гораздо легче, чем тогда, когда генерал мне эту самую «правду жизни» рассказывал. При этом я даже никакой химии не принимал. Да и откуда ей знать о профдеформации Розы, например? А уж про профдемормацию Кейдана ан-Солано – и подавно. Там те еще тараканы… Тараканы, м-да…
Она продолжала:
– Потом было легкое избиение… там у него по плану профилактическое изнасилование должно было еще быть, насколько я поняла… он же типа профессионал был… как часть психологического давления, безо всякого удовольствия… если с удовольствием, то эффект не тот… мне наши объясняли… и сама пару раз смотрела – бабы сломавшему их насильнику все-все-все выкладывают… как на духу… Но не сложилось. Бутылка у меня в сумочке уже лежала, а я ее предварительно к машинному отделению отнесла… перед тем, как мы с тобой… и где лодка спасательная с радиобуем – присмотрела… хрен бы кто нас тронул после подачи СОС через Коспас… а я типа в туалет… бензин и масло, как великий Че завещал… и ба-бах! Яхты на бензиновых двигателях – это благостно. Достаточно запулить в нужное место… и шланги выдернуть, чтобы пары бензина образовались… и клапаны побить… мне наши объясняли… и на рожу его испуганную посмотреть… как он за спущенные штаны держался – умора! Только-только штанишки спустил, а избитая им дура вдруг бутылочку уже поджигает… зажигалочка у меня, знаешь, где лежала? Хе-хе-хе… да-да, именно там… А пистолетик-то он отложил, чтоб не мешал… Ха-ха! Самое трудное было – сделать так, чтобы его удары постоянно кидали меня к люку в машинное отделение… Ха-ха-ха! А у него только-только встал, ха-ха-ха!!! – Она уже хрипела, выдавливая слова. – Вся их агентура на Гавайях потом акул кормила… я всех нашла… всех!! Ха-ха-ха!
