* * *
– Мам… он сделал мне предложение!
– И? Почему, глядя на тебя, у меня не возникает жгучего желания отправить тебе ящик лимонов? Или ты там местными разжиться успела? Съела не меньше кило, судя по кислой моське…
– Да… как-то очень быстро он согласился… Чуть ли не заставил! Принудил! Взял силой!
– Та-а-ак… Скинь-ка мне запись, дорогая.
(Через некоторое время.)
– «Ужасно милая и страшно очаровательная»… Я, помнится, говорила, что он не придумает ни одного нового комплимента. Я ошибалась – он таки смог! Очень способный и многообещающий мальчик! Или я об этом уже упоминала? И, кстати, он знает, кто скрывается СЕЙЧАС за мордашкой Лимарии Квитон. Знает наверняка. В точности.
– Ну, это – само собой. Мог бы и раньше сообразить – намеков было более чем достаточно. Но почему именно сейчас?! Так не вовремя!
– Ну, возможно, мальчик задумался о будущем. Не совсем понятно, что подвигло его на этот шаг, но дело именно в этом, я уверена…
– Причина другая, ма! Точно тебе говорю! И это меня сильно-сильно нервирует! Может, исключить его из операции, а? Ветка событий Уль-Джу-Кей. Как думаешь? Рейдер ему «за так» отдать, напроситься в попутчицы, а уж там – приласкать и утешить, когда он весь такой в расстроенных чувствах…
* * *
Разведывательный рейдер «Стремительный Ульрих-433» являлся односерийником «Стремительного Ульриха-399», потерявшегося где-то на просторах Красной Линзы не без участия моего предшественника.
Серия «Танагон». Двести двадцать метров высоких технологий и последних достижений имперской науки. Внутренние ангары, в которые помещались пять ботов для высадки и три с половиной тысячи разведывательных модулей. Примерно полторы тысячи андроидов разведывательно-диверсионного класса. Три резервные линии ДСП и, конечно, тот самый злополучный регенератор ДСП, из-за которого и заварилась вся эта каша.
– Вот так он выглядит. – Инструктор Дей Цайдер похлопал по кожуху… гриба.
Регенератор ДСП выглядел, как полутораметровый гриб-лисичка. Родители Лены – большие охотники до этого дела, так что и мне пришлось приобщаться. Даже цвет у «гриба» был соответствующий – оранжево-желтый. Правда, материал – гладкий и матовый, льдисто-холодный на ощупь. Это если на ощупь. А если через Янтарь… и если представить Янтарь зверем, то можно было сказать, что в этом месте мой Янтарь постоянно почесывался, потому что было щекотно.
Блохи, дружище?
– Заряды ты заложил, скорее всего, вот сюда и сюда. – Цайдер высветил проекцию, на которой заряды «джахароша» крепились под самую «шляпку» гриба. – От входа не видно – кинетикой не собьешь, энергощупами не подлезешь. Радиус наверняка выставил максимальным… Какой радиус обнаружения у «джахароша»?
– Пятнадцать, вар наставник. Но, думаю, я выставил радиус тринадцать или двенадцать – на случай непредвиденных ситуаций, если кто-то не поверит предупреждающей надписи у входа в помещение.
– Молодец, помнишь наши уроки. Но – пятнадцать, Кей. Пятнадцать. Иначе, можно проникнуть в помещение и все-таки разминировать закладку дистанционными средствами – мы, саперы, народ изобретательный… особенно, когда припечет. Мы по этому поводу тогда с тобой, кстати, тоже спорили. Сошлись на том, что тебя могут все-таки заставить разминировать объект, а при максимальном радиусе «джахароша» в помещение кроме тебя больше никто не войдет, и ты будешь иметь возможность забаррикадироваться в нем и что-нибудь придумать.
Видимо, у нас с наставником Деем Цайдером немного различные взгляды на факторы опасности.
Самое интересное, что именно Дей Цайдер три года назад был наставником Кейдана ан-Солано в интересном и познавательном предмете «Диверсии на военных космических кораблях противника».
Цайдер был в курсе ситуации с Кейданом ан-Солано. Точнее, он знал, что Кейдан ан-Солано вырвался из лап инсургентов, но потерял при этом память. И испытывал нешуточное уважение к бывшему ученику, прошедшему, как считал Цайдер, «боевое крещение».
* * *
Корабль я исходил за полторы декады от верхней палубы и до нижней. От носа и до кормы. Самое замечательное, что везде меня сопровождали члены команды, с готовностью отвечавшие на любые мои вопросы, вплоть до разглашения сведений их уровня допуска (и – невзирая на мой куцый «Фло», положенный мне, как контролеру-помощнику ИМСЛУКОН).
Все это время рейдер двигался по маршруту, представлявшему собой огромную «восьмерку» в пять парсек с местом соединения колец в системе Солано. На этой тренировке предполагалось совершить двенадцать прыжков по заранее разведанным точкам нестабильности пространства.
Согласно нормативам, на один прыжок через разведанные точки нестабильности отводится полтора часа, а через неразведанные – три. Но – это ж тренировка – так что выделили по пять часов на каждую точку.
Прыжок осуществлял я, а на следующую точку рейдер выводил уже экипаж под командованием старшего ревизора Тиану Блой – двухсотлетнего худого, как палка, мужика. Лысого, но с рыжей бородкой-лопатой. Глаза у него были, между прочим, тоже зеленые. Но никакого отношения к Солано он не имел. Ну, могут же быть у имперцев просто зеленые глаза, верно?
Кстати, для должности командира рейдера аж «старший ревизор» (или коммодор, если по системе более привычных мне званий, принятых в СНАДАК) являлся явно завышенным званием – рейдерами командовали ревизоры и даже ревизор-помощники (капитан и коммандер соответственно). Но понятно, что Розали подтянула для моего обучения самых-самых. Так что удивляться вроде как и нечему.
Как и тому, что при встрече Лимария, уже ничуть меня не стесняясь, расцеловалась в щечки с этим дядей… с большой бородой. С некоторым удивлением ощутил кратковременный приступ ревности. Приступ мгновенно прошел, стоило вспомнить о своих планах в отношении… невесты. А когда подумал, что это была своеобразная провокация (или демо-версия будущих семейных отношений) со стороны невесты, испытал даже какое-то подобие облегчения, ведь это хоть чуть-чуть оправдывало то, что я собираюсь сделать.
Все время между прыжками, презрев правило находиться в момент разгона в скафандрах и в противоперегрузочных коконах, меня таскали по кораблю, заставляя запоминать устройство, принцип действия узлов и механизмов рейдера, расположение кают и помещений, их назначение…
Каждые пять часов истошно блажил ревун, и я опрометью мчался в ходовую рубку на выполнение следующего прыжка.
За все это время урывками по тридцать – сорок минут удалось поспать часов шесть-семь. Моя личная «целительница» затаскивала меня в медкапсулу и начинала «колдовать». Клятвенно обещала, что после окончания обучения мое здоровье не пострадает… необратимо. Буду даже лучше, чем прежде. «Ну… теоретически» – чуть смущенно добавила она.
Первый прыжок, по ее настоянию, был без химии. Зачем это было сделано – не знаю. Видимо, для чистоты эксперимента. Или хотели замерить какие-то мои показатели.
