Зал зашёлся хохотом и аплодисментами, профессор сунул два пальца в рот и засвистел. Воспользовавшись этим, Виталя ринулся к выходу. Он успел выскочить за дверь и оказался в просторном холле.
— Дайте свободу нашей Анжеле, дайте свободу, су-уки! — донеслось до Витали из зала.
Слышать он не мог эту «Алую зорьку»!
— Вить! — слегка прихрамывая, в холл выбежал профессор. — Ну, ты чего, Вить! Такие распрекрасные бабушки! А песни поют какие! Я к ним Маргариту свою направлю, а то всё дома сидит и жужжит, и жужжит!
— Вань, ну не люблю я этого! Песни всякие, хор, старушки. Не люблю! — Гранкин почти бегом направился к двери.
— Вить, ну прикольно же! — профессор бежал за ним.
— Я не хочу слушать бабушек! — крикнул Гранкин и выскочил на улицу. Там, оказывается, уже стемнело, и город приукрасился вечерними, разноцветными огнями. — Не хочу! У меня эта… фобия!
— Что?!
— Страх старушек!
— Очень интересная фобия! — Профессор бежал рядом, не отставая ни на шаг. — Могу порекомендовать специалиста!
— Не надо мне специалиста. — Виталя резко остановился. — Шут с ней, с этой фобией, пусть будет.
— Ты прав, Вить. У всех сыщиков обязательно должен быть маленький прибамбас.
Они уселись в машину.
— Мне теперь срочно купить нужно изюм, апельсины, лимон и винные дрожжи, — озабоченно пробормотал Иван Терентьевич, заводя мотор.
— Вань, как там у соседа твоего, Крылова, тихо? Он не появлялся? Разгром в гостиной не видел? Милицию не вызывал?
— Нет, не появлялся. Я с утреца на чердак залез, вход с чердака на половину Крылова крышкой закрыл и для верности гвоздями заколотил, чтобы в мою сторону никаких подозрений. Ты уж, Вить, разберись поскорей, что там у соседа происходит! И тогда мы с тобой задружим без всякой корысти и деловых бесед. Как ты думаешь, Вить, где лучше изюм брать, на рынке или в магазине?
— Я, Вань, без корысти с тобой общаюсь, — грустно сказал Виталя. — Рынок сейчас уже не работает, так что остаётся только магазин. Галка для булочек всегда в магазине изюм берёт, без косточек. В магазине дешевле.
— Галка у нас кто? — поинтересовался профессор. На «мерсе» он ехал чинно и благородно — соблюдая все правила и скоростной режим.
— Галка у нас замечательная жена. — Виталя отвернулся и засвистел. Его опять одолело желание всё рассказать о своём несчастье и, пожалуй, профессор был бы лучшей «жилеткой», чем Эльза. — Слушай, а в какой гостинице живёт этот Крылов? Мне бы поговорить с ним.
— Понятия не имею. Но если хочешь, могу узнать.
— Узнай, Вань, мне очень надо.
Профессор кивнул и затормозил у Виталиного подъезда. Гранкин вздохнул и вышел из «Мерседеса». Эх, жалко его сейчас «барин» не видит.
— Вань, а зачем тебе апельсины, лимон, изюм и винные дрожжи?
— Так вино делать! Из одуванчиков! Культовый напиток! Брэдбэри, слыхал?! Одуванчиков у меня во дворе пруд пруди, а вот апельсины не растут…
— Тебя надули, Вань, — перебил его Виталя задумчиво. — Ну, сам подумай, если ты используешь апельсины, изюм и лимоны, то какое к чёрту это вино из одуванчиков?
— А вот тебе бы всё взять, да с небес на землю и шваркнуть! — заорал Иван Терентьевич. — Я понимаю, у тебя работа такая… приземлённая, но виноделие ты не трожь! Ты мне, кстати, катетер принёс?
— Нет, Вань, забыл.
— За-бы-ыл! — передразнил профессор. — Завтра в восемь утра встречаемся на моей летней кухне. Я тебе, где Крылова найти, ты мне катетер. А после этого никакой корысти и деловых бесед. Идёт?! — Профессор вытянул в окно руку ладонью вверх.
— Идёт! — хлопнул Гранкин профессорскую ладонь.
— Свободу Анжеле Дэвис! От Анжелы Дэвис Руки! — громко пропел Иван Терентьевич и плавно тронулся с места.
Портрет обнажённой
«Москва нас встретила хмурым небом, моросящим дождём, и таким порывистым ветром, словно природа забыла, что по расписанию середина лета.
В другое время я бы впала в депрессию, но сейчас со мною был Геральд, и погода не имела значения.
Я даже не заикнулась о том, что мне надо бы побывать на своей квартире. Он повёз меня в «нашу» квартиру. Райончик был замечательный — «тихий центр», если такое определение ещё применимо к Москве. Квартирка была однокомнатная, но большая, и вполне тянула на «любовное гнёздышко»: большая кровать, барная стойка, комод. Да, комод, о котором я только могла мечтать — старый, большой, «бабушкин», с выдвижными ящиками. И как он мог затесаться в такой современный интерьер? Ещё там стоял туалетный столик с огромным зеркалом, весь заваленный косметикой. Такую косметику могла выбрать только я сама. Но в самое сердце меня поразил огромный зеркальный шкаф, весь забитый одеждой. Чтобы купить подобные тряпки, мне пришлось бы спустить все доставшиеся мне в наследство родительские накопления и забыть о платном обучении в институте. Тем не менее, вещи были моего размера и пахли моими духами.
Не скрою, мне было страшно вступать в новую жизнь. Пару раз я всё же ещё набрала Павлика, но электронная баба была неумолима:
— Абонент отключил телефон, или находится вне зоны действия сети.
Тогда я взяла, да и поверила окончательно — я Жанна и мне нравится ею быть.
Завтра вечером я сделаю за неё одно дело.
* * *
— Здравствуйте, Жанна Игоревна! — разулыбался охранник, выполнявший здесь роль консьержки. — Вернулись? Одна?!
Я улыбнулась, торопливо кивнула и шагнула в зеркальный лифт.
Я перестала удивляться, что меня узнают незнакомые люди.
Я нажала на кнопку с номером восемь и с замиранием сердца посмотрела на себя в зеркало. Тёмные волосы, белая кожа, родинка над верхней губой. Изабель Аджани в начале карьеры. Вот только осунулась очень за эту ночь — никогда так остро не проступали скулы.
Лифт неожиданно остановился на третьем этаже, и в него впорхнула слегка подрастрёпанная молодая дамочка с лёгким запахом дорогого алкоголя. На ней был только лёгкий халатик, который она на ходу запахнула.
— Ой, Жанка! — закричала она. — Вернулась? Здорово! Мой, представляешь, домой ни с того ни с сего припёрся, а я с Коксиком кувыркаюсь! Вопли, драка, перестрелка! Пока мой придурок Коксика скотчем пеленал, я вырвалась и к Ирке убежала! Отсижусь у неё, пока они не договорятся. — Дамочка опять подхватила разъезжающиеся полы халата. — А ты как? Твой где? Вы же вроде как на месяц отчалили? Поругались?
— Да нормально, — дала я ничего не значащий, универсальный ответ, натянуто улыбнулась и вышла из лифта, благо он остановился на нужном мне этаже.
— Эй, Жанка, заходи завтра вечером! Партия преферанса освежит наши заплесневевшие мозги!
