– Ну, подумать нужно, а так, если прикажете, конечно, пойду.
– Нет, пока приказывать не буду. В любом случае до конца войны ты будешь в школе. Дальше посмотрим. После войны обучение не закончится. Спецы в твоей области нужны будут всегда и в армии, и в конторе.
– Ясно, – спокойно ответил я.
– А сам-то что хотел делать после войны? – О, я думал, и не спросит.
– Честно?
– Конечно! – твердо произнес нарком.
– Да в лес куда-нибудь залезть хотел бы. Чтобы тишина, природа и семья. Но понимаю, что это невозможно.
– Чего-то рано тебя в лес-то потянуло, чего там девчонки-то у тебя делать будут?
– Да знаю я. Мебель, думаю, буду делать.
– Мебель? – удивленно спросил Берия и даже снял пенсне.
– Ага. Вот скоро себе сделаю, покажу Александру Петровичу, понравится, и ему сделаю.
– Ну и мне покажешь, я тоже оценю. Я хоть и не мебельщик, но чувство прекрасного у меня есть, – усмехнулся нарком.
– Конечно, – я тоже улыбнулся. Он ведь вроде архитектор, творец еще тот.
Разговор был длинным. Берия рассказал о том, что сейчас на фронтах немцы цепляются последними силами за каждый фольварк. Это их земля, не нравится, что по ней идут чужие солдаты. На удивление, мирные жители к нашим солдатам относятся неплохо. Не везде, конечно, где-то и постреливают из-за каждого угла, а где и с цветами встречают.
Появились слухи из ведомства Судоплатова, о заговоре против Гитлера. Вроде как группа из генералитета Рейха хочет переметнуться, да не к нам, а к «лимонникам», лишь бы помогли с нами справиться. Ну, ни хрена не понимают, с нами дружить надо, а они все никак не навоюются. Идиоты. Вот и работают сейчас судоплатовские как проклятые. Нам устранение бесноватого не нужно, от слова – совсем. Что там могут наворотить наглы, мы себе отчетливо представляем, а фюрер предсказуем. Если бы дело было в нем, мне бы уже давно приказали его устранить. И хоть это было бы дорогой в один конец, я бы выполнил этот приказ, безусловно.
Шкаф я собирал уже три часа. Истомин только сейчас появился, сразу пошло быстрее. Одному банально неудобно, да и тяжеловато. Это ж не опилки, которые ЛДСП, а все же дерево. Щиты получились на загляденье, не такие, конечно, как в будущем, но учитывая оборудование, на котором их делал мастер, а точнее отсутствие оного, вполне вышло то, что надо. Рейку я ему заказывал 25 мм, он такой и нагнал, расхождение буквально в миллиметр-полтора. Молодец мужик, вот уж где руки растут, откуда нужно. Я когда заказал ему щиты, озаботился вот чем. Сделал я в гараже возле дома, ах да, у меня же гараж еще по осени здесь появился, вместе с Петровичем строили, хороший и крепкий верстак. На станину нашел два листа железа, закрепил их так, чтобы посередине был промежуток для вала. Да, фуганок я замайстрячил, обычный для моего времени фуганок. Только с двигателем вышел небольшой затык. Те, что нашел на Кировском заводе, были уж очень огромными. При мощности в полкиловатта он занимал места, как весь верстак. Да уж, долго бы я возился с ним, но подфартило там, откуда и не ждал вовсе. Заехавший за мной как-то утром Михалыч, наш водитель, предложил поискать у них в рембате, и ведь нашел. Кто сюда в Ленинград припер немецкий электродвигатель, история умалчивает, но подошел он мне идеально. Наверняка, когда немцы отступили, наконец, из-под Питера, шоферюги раскулачили какую-то фрицевскую рембазу. Двигатель был как новенький, размером примерно с табуретку, если ее лежа положить. Мощность полтора киловатта, вообще за глаза.
На станину сверху я привернул прижимающий мост, сварили ребята на Кировском заводе, они же и вал подогнали, только пришлось толщину ножа менять. У них-то все под металлообработку, а древесина мягкая, ее нежно строгать нужно. Так вот, рейку, что мне столяр сделал дюймовой, я строганул до двадцатки, разбег по толщине вообще ушел. Ширина станины у меня была пятьсот миллиметров, щиты не шире этого и заказывал. Заказал сразу много, обеспечив работой мастера на полгода вперед. Трех размеров пока заказал, триста, четыреста и пятьсот миллиметров. Вот с длиной пока был напряг. Материала хорошего днем с огнем не найти. Чтобы не ждать полгода обещанные щиты, я решил делать метровые, а их уже скреплю чем-нибудь, не так уж и сложно это. Для соединений решил использовать простые винты с гайками. На манер стяжек, что использовались в Союзе в восьмидесятых годах, в той жизни. Убожество, конечно, удобства при сборке минимум, но зато довольно крепко. Уж если ТАМ опилки так соединяли, то дерево будет держаться вообще хорошо.
Вдвоем с Петровичем получилось быстрее на порядок. Когда собрали и закрепили стенки, принялся устанавливать внутрь полки.
– Слушай, – сказал вдруг Истомин, – а на фига ты вообще все это придумал? Обычный шкаф получился, ну поинтересней смотрится, конечно, но все же?
– Петрович, ты еще просто дверей не видел! Завтра привезу, а ты Алену свою приведи вечерком, а я на вас погляжу.
Я заказал на стекольном заводе зеркало. Жаль, отказались делать по моим размерам. Я-то хотел сделать двери полностью от потолка до пола одним целым, пришлось выдумывать, как сделать переплет, чтобы собрать из двух кусков. Ну не позволяло на стекольном заводе оборудование делать зеркала размером два на метр. Только и смог добиться один на один. Но, придумав, как красиво сделать переплет, был рад и этому.
Вечером состоялось представление. Пришли все Истомины, у Петровича сын родился в прошлом году, так что их четверо, моих со мной вместе пятеро, никто еще не видел, что у меня вышло в концовке со шкафом-купе, вот я и устроил представление. Когда содрал занавеску, что закрывала фасады шкафа, все просто застыли. Если Петрович в Москве еще где-то встречал такие зеркала, то вот наши жены и дети были в шоке. Мы с Истоминым уже полпачки папирос выкурить успели на балконе, а женщины и девочки не могли отойти от шкафа.
– Признаю, очень интересно сделал. Слушай, да у тебя, видно, еще талант прорезался? – похвалил меня Истомин.
– Это хорошо забытое старое. А на самом деле ничего сложного. Шкаф придуман таким для того, чтобы экономить место в квартире. Сколько занимает вон тот старый «чемодан», что по недоразумению кто-то окрестил шкафом платяным? А влезет в него сколько? У меня места занял в два раза меньше, а засунешь в него, наверное, раза в три больше.
Когда столяр изготовит новые щиты, займусь кухней. Эпоксидка есть, то есть достану, лист фанеры, мраморная крошка – и будет первая столешница из камня. Кухня тут большая, есть где пофантазировать было бы время.
Тренировки новой группы шли довольно успешно. Этот последний набор был удачным, как уже говорил, только четверых отсеяли. Хан еще и с маскировкой подружился, даже сам чего-то изобретает, а уж стреляет…
Из госпиталя сбежал Зимин, нога у него начала заживать, говорит, устал валяться. Вано лежит пластом, после трех операций перевезли в Питер, я попросил, тут хотя бы есть кому его навещать. Вот с Дедом все гораздо хуже. Пока без сознания, но вроде ухудшения нет. Митрохин тоже приехал в школу, пока не тренирует, самому надо в норму прийти. Порадовал Толя Круглов. Очнулся «навсегда» он уже давненько, вот, наконец, начал вставать. Пока с чужой помощью, и ходить не дают, но прогресс есть, хотя врачи все одно твердят – демобилизация. Ну, я его в школе пристрою, чего ж ему в двадцать три года безработным тихо спиваться, что ли, а так дело ему найдем. Я, кстати, всерьез решил об изготовлении мебели подумать. Присмотрел с Петровичем одно помещение, в одном из свободных корпусов тракторного завода. Все мне там понравилось, надо думать об оборудовании. Сказал Истомину, тот решил узнать, что есть на Западе, может там что-то закажем, чтобы велосипед не изобретать. Понимаю, что ПВХ кромки еще нет, но вместо нее вполне шпон пойдет, его-то как раз достать можно свободно. С кухней, наверное, придется подождать, Истомин требует себе шкаф. Точно надо щиты выводить на поток. Да, не все тут поймут такую мебель, если честно, простая слишком, зато удобная и качественная. Жалко, оттенки пока только древесные, но я уже придумал, как замутить «серебро», «золото», да и простой белый вполне себе пойдет. Истомин даже подковырнул:
