– Будем надеяться. Дрот сделан из бедренной кости хроналекса, должен был ликвидировать тебя и навсегда закрыть портал между эпохами, созданный с помощью твоего прадеда. В генах рода Яриловых зашиты коды, позволяющие творить самые разные вещи.
– Например?
– Многое. Открывать порталы, хотя это требует больших энергетических затрат и специальных магических ритуалов.
– Я скорее материалист, – усмехнулся Дмитрий, – в колдовство не очень верю.
– Когда-то люди считали заурядную грозу результатом божьего гнева, пока не открыли атмосферное электричество. Умения путешественников во времени, как и наших вечных врагов, имеют в основе законы физики и естественные свойства континуума. Просто некоторые из них мы ещё не осознали, а может быть, и не сможем этого сделать никогда. Что не мешает ими пользоваться. Средневековый кузнец понятия не имеет о химических формулах и кристаллической решётке, что не мешает ему получать булат.
– Ты сказал, что Яриловы могут многое.
– Да. Открывать новые точки темпоральных переходов, проникать в них, когда угодно. Порталы – штука непредсказуемая: обычные люди тоже могут в них попадать, но совершенно случайно, и в каком времени появятся – непредсказуемо. Это как дверь с дерьмовым характером: распахивается, когда хочет. Мы тоже умеем её открывать, но для этого каждый раз требуется подбирать ключи и покупать билет. Очень дорого покупать. А у тебя абонемент. Вечный. Все твои возможности толком неизвестны. Вот я и пришёл, чтобы проверить одну из них.
Барсук замолчал.
Дмитрий не выдержал:
– Ты так и будешь выдавать порциями, как сливной бачок? Чего молчишь? Водичку копишь?
– Прежде покажи мне её.
– Кого?
– Змею. Покажи мне татуировку.
Ярилов усмехнулся. Стащил кафтан, потом рубаху.
– Любуйся.
Барсук торопливо схватил плошку; чертыхнулся, когда горячий жир плеснул через край. Поднёс поближе. Разглядывал рисунок готовой к атаке кобры на фоне солнечного диска.
– Хороша. Как живая. Отличный мастер делал. Я про него наслышан.
Протянул пальцы – Ярилов отшатнулся:
– Но-но. Щупать меня не надо, приятель, я тебе не девка. Глазами смотри, а конечности при себе держи.
– Да ладно, – ухмыльнулся пришелец, – ты не в моём вкусе, не переживай. Что же, можем попробовать.
Взял рюкзак, вытащил из него футляр. Раскрыл и осторожно достал клинок:
– Это Орхонский Меч. Удивительная штука, технология изготовления утрачена пятьдесят тысяч лет назад. Очень своенравная. Мои коллеги охотятся за мечом давно. Он пропал, когда Александр Македонский сбежал вместе с Неархом от придурков-диадохов. А мне удалось вернуть клинок.
– Чего? Ерунду говоришь. Македонский умер внезапной смертью, а Неарху досталось после раздела империи какое-то царство, где он и правил.
– Ну-ну, – хмыкнул Барсук, – умер, и похоронили его. Ты ещё скажи, что Сципион Африканский был римлянином.
– А кем же?
– Соратником Муссолини, членом партии с двадцатого года. Его мои коллеги забросили для гарантированного обеспечения расцвета Рима. Был вариант истории, в котором победил Карфаген. Невесёлый получился расклад.
Дмитрий смотрел на пришельца: тот говорил вполне серьёзно. Спохватился:
– Погоди-ка. То есть вы на фашистов работали?
– Долго рассказывать, – нехотя сказал Барсук, – словом, приходится сотрудничать с разными политическими силами. Ну, и все мы люди: некоторые из моих коллег не сумели соблюсти политический нейтралитет. Да и взгляды на то, что для человечества правильно, а что – нет, различаются.
– Так это же бардак! Одному нравится Рим, другому – Карфаген, и что тогда? История по пять раз меняться будет?
Барсук пожевал губы. Ответил не сразу:
– Толком и неизвестно, к чему приводит вмешательство. Может, есть где-то в параллельном времени планета Земля, версия два-ноль, где Гиперборея не погибла, а американские повстанцы проиграли войну Англии и остались послушной колонией вроде Канады. Не хочу об этом. Давай-ка лучше займёмся делом здесь и сейчас. Возьми меч. Да не бойся, не укусит.
Дмитрий погладил золотой шарик навершия. Взялся за рукоять, поднял недлинный клинок. Крутанул и усмехнулся:
– М-да, много таким не навоюешь. Разве капусту рубить на засолку.
– Погоди-ка! Видишь? – воскликнул Барсук.
– Что?
Пришелец прижал пальцами фитиль, погасил плошку – комната погрузилась во тьму.
И в этой черноте клинок засветился – сначала слабо, едва заметно. Потом всё ярче, набирая силу, и вот уже на него стало больно смотреть.
– Сбавь-ка, ослепнем, – поморщился Барсук.
– А где тут регулировка яркости?
– В твоей голове. Просто попроси его.
Ярилов зажмурился.
Клинок померк и теперь горел ровным приятным светом.
– Отлично, заработало, – выдохнул Барсук, – а я уже боялся, что накрылось оборудование. Значит, всё-таки сбились настройки при хронопереходе, а теперь восстановились под твоим воздействием. Ну-ка, я попробую.
Дмитрий нехотя отдал меч. Пришелец обхватил рукоять – и лезвие немедленно погасло.
– Чёрт, ты чего сделал? – разозлился Барсук.
– Ничего. Тебе отдал. Сам же говоришь – на нём выключателя нет, только в голове.
– На, ещё раз попробуй.
Дмитрий в кромешной тьме нащупал клинок – тот немедленно засветился.
– Ладно. Значит, в нынешних обстоятельствах он решил слушаться только тебя. Говорю же – капризный, как звездулька гипервидения.
– Кто?
– А, забей. Это из моего времени. Что же, теперь следующий этап. Ты держишь в руках, наверное, самое мощное оружие в истории человечества. Меч способен получать любую информацию, анализировать её и помогает полководцу принимать верное решение. Проще говоря, с этой мандулой в руках можно со взводом переть на батальон – и победить.
– Что-то не верится.
– А ты поход Александра Македонского вспомни, и сразу поверится. Он с ним в руках полмира взял. Он бы и весь мир взял, по крайней мере, Индию с Китаем, если бы не застрял на Цейлоне. А там влюбился в местную девицу, Неарх его приревновал… Печальная история, словом. Теперь попробуй следующее: вы там собрались Алтынбека выручать, если я ничего не путаю. Вот и выясни, как у него дела. Может, ему давно башку срубили, и спасать уже некого.
– А как мне это сделать?
– Не спрашивай. Пробуй.
Ярилов вновь зажмурился. И ахнул:
– Ё-моё, как объёмная карта. Это что? Ага, укрепление. Река какая-то… Так. Почти три тысячи, в окружении. А вокруг – противник. Ну они и влипли.
