И меня пугает финансирование дефицита бюджета кредитами ЦБ тоже не ввиду своей разовой опасности (ладно, неожиданно “накрылись” транши МВФ), а ввиду нарушения принципа. Слишком тяжело будет от таких кредитов отказаться.
И я не могу поддержать действия Юрия Лужкова по недопущению иногородних в Москву. Я понимаю аргумент: город не справляется с таким числом жителей. Но это тот случай, когда аргументы не имеют значения. В цивилизованном государстве каждый гражданин может жить там, где он хочет. И тут нечего обсуждать.
Аналогично валюта должна быть конвертируемой, а курс ее – единым. Это – принцип, давно усвоенный миром. А посему две торговые сессии на валютной бирже абсолютно недопустимы, что бы ни говорил Виктор Геращенко.
Вопрос о твердости принципов – тот же вечный вопрос о целях и средствах. Некоторые средства нельзя использовать, как бы выгодно это ни казалось. Потому что негодные средства преображают достигнутую цель.
Вера народа в твердые принципы власти абсолютно необходима. Как и в ее моральную чистоту. Что, собственно говоря, почти одно и то же. И никакие соображения политической или экономической эффективности зачастую не перевесят несправедливость, моральную “неправильность” тех или иных решений.
Именно поэтому я считаю ошибкой позицию Кремля во время недавнего распределения портфелей в Думе. Требования меньшинства были проигнорированы легитимно, но, с точки зрения миллионов избирателей, несправедливо.
Ошибкой, по-моему, была история со сменой руководства “Транснефти”. Не сама смена, а ее процедура. Лучше было два месяца подождать, но сделать все по закону.
Возвращаясь назад, я считаю огромной ошибкой залоговые аукционы. Конечно, граница справедливости у каждого своя, но мне кажется, что именно в этом случае она была, безусловно, нарушена. Даже если бы в результате появились “эффективные собственники”. Дело не в эффективности. Реализацией залоговой схемы власть грубо нарушила один из основополагающих принципов современного общественного устройства – принцип равных прав. И, дав пример, предоставила возможность нарушать его всем субъектам экономической деятельности. Что куда как важнее конкретного результата реализации залоговой схемы.
Я недавно выступал на одном экономическом семинаре. Когда заговорил о равных правах, в аудитории раздался смех: кто бы говорил. Что ж, я вполне принимаю упрек: крупный бизнес подталкивал власть к неравенству прав и охотно этим неравенством пользовался. Замечу, однако, в свое оправдание: мы работаем для своих акционеров. И пользуемся тем, чем можем воспользоваться, чем пользуются наши конкуренты. Не мы устанавливали неравные правила – в конечном счете, это всегда делала власть. Как сказано у Булгакова: “Он не душил младенца”.
Борьба с неравенством прав важнее переговоров с МВФ.
И сложнее, так как это проблема морали. Собственно, вопрос о равенстве прав убедительно демонстрирует неразрывность этических норм и экономической эффективности. Аморальное стратегически неэффективно. И посему губительно. А высокоморальные общества добиваются больших темпов роста. Строя ясные “технологические” правила и не отступая от них. Правила, основанные на моральных нормах. Которые не сразу бросаются в глаза.
Так, нельзя долго жить с дефицитом бюджета. Вполне технологическое правило. Но в основе мораль: живите по средствам.
И нельзя финансировать дефицит, если он допущен, за счет эмиссии. Занимайте на рынке. Так как можно занять, чтобы потом отдать. Но нельзя перекладывать свои долги на других, на общество.
И нельзя ограничивать перемещения капитала из страны в страну. Это тоже вопрос свободы, а посему – морали. Действительно, если человек имеет право свободно путешествовать, то почему свои деньги (после уплаты налогов) он должен вкладывать только у себя дома? Или получать на вывоз капитала разрешение ЦБ (попробуйте получите)? Обычный рецидив выездных комиссий райкома КПСС.
Все это прописные истины. Не усвоенные, увы, нашим обществом. Не имеющим твердых принципов и “эффективной” морали. Именно поэтому четкое формулирование основополагающих принципов общественного устройства и следование им – главная задача нового президента России. Так как нет у нас другого авторитета и воспитателя.
Кстати, я вовсе не думаю, что все такие принципы можно заимствовать за рубежом. Некоторые должны безусловно учитывать российскую специфику, исторический опыт и глубинные представления народа о “правильном”. Например, к принципиальным и “национально-специфическим” относится вопрос о месте государства в жизни общества. Не решенный нами за годы реформ. Действительно, в Советском Союзе было понятно: государство, грубо говоря, отвечало за все. Каковы сегодня должны быть функции государства? Как их следует распределить между федеральным центром, губерниями, местными органами власти? Отсутствие ясных ответов – важнейшая причина слабости российской государственности. Ответ должен быть дан за годы следующего президентства.
* * *
Существует самое, возможно, глубокое – этногеографическое объяснение наших бед: Россия находится между Западом и Востоком. И там, и там есть свои твердые принципы. Более или менее эффективные, но есть. У нас – никаких твердых. Мечемся посередине. В начале века – к гражданскому обществу, в середине – к восточной деспотии. Потом обратно.
России необходимы твердые принципы. И ясная мораль. Их можно искать в рамках третьего пути – между Западом и Востоком. Мне это не кажется перспективным: Запад есть Запад, Восток есть Восток – симбиоз не получится.
И можно приводить множество аргументов, почему в современных условиях западное общество экономически эффективнее (интернет, свободный доступ к информации и т. д.). И почему, следовательно, в Китае или поменяется общественный строй, или резко упадут темпы роста.
Я – не о конкретных принципах. О самом их наличии. В любом случае позволяющем тому же Китаю расти сегодня в пять или шесть раз быстрее нас. (Я не сомневаюсь поэтому в будущем Украины. Она выбрала свои принципы – выбрала Запад.)
Мы уже научились чувствовать “свой шанс” на серьезный прорыв в экономике. Мы не использовали его в 85-м. Недостаточно использовали – в 91-м, совсем никак – в 93-м. Что ж, можем не использовать и нынешний, который, благодаря исключительному доверию народа к Владимиру Путину, безусловно, имеется. Ничего страшного – всего лишь потеряем еще несколько лет. И окажемся еще ниже в мировой табели о рангах. По размеру экономики Мексика и Индонезия нас уже обошли. Таиланд, Турция, Пакистан (кто бы мог подумать!) – на подходе. Что ж, будем не 15-ми, а 22-ми (это если расти на 2–3% в год – согласно оптимистическому прогнозу Минфина на десятилетие). И по доходу на душу населения будем не 101-ми, а 125-ми. И окончательно потеряем свою ядерную исключительность. Станем, одним словом, обычной бедной страной средних размеров.
И тогда, возможно, задумаемся о принципах. И используем следующий шанс. Он, конечно, рано или поздно опять появится. Я не верю в апокалиптические прогнозы: у страны не бывает, в отличие от людей, “последнего шанса”.
