Губы оказались сухими, как пергаментная бумага, и не имели совсем никакого вкуса.
– Заходи, Казанова хренов, располагайся! – Леший за руку оттянул Ингу от Афанасьева. – Видишь, бабы тут из-за тебя в клочья друг друга рвут! – он засмеялся.
Афанасьев меленькими шажками приблизился к креслу и упал в него, словно у него внезапно подкосились ноги. После минутной заминки он все же закинул ногу на ногу, выставляя на обозрение свой неприлично блестящий ботинок. Инга бросилась было к нему, но Леший перехватил ее и оттолкнул к окну.
– Если не будешь вести себя тихо, я тебя выгоню, – тихо, но жестко сказал ей Леший.
Инга всхлипнула, завернулась в портьеру, прижалась к подоконнику. Ее тряс озноб и она здорово смахивала на сумасшедшую.
– Ты рад нас видеть? – усмехнувшись, спросила Сычева у Глеба.
– Рад, рад, рад, – словно зомби повторил Афанасьев. Похоже, он обезумел от страха. – Отпустите женщин, – неожиданно обратился он к Лешему. Голос его звучал не очень уверенно. – Отпустите, – повторил он. – Ведь вам нужен я! Я здесь, отпустите их!
– Еще один благородный! – захохотал Леший и размашисто начал ходить по комнате. – Господи, вам самим не смешно? Разве вы не понимаете, что вам отсюда не выйти? Ни-ко-му! – Он остановился и оглядел всю компанию. – Никому!!
– Отпустите женщин! – визгливо заорал Афанасьев. – Они ничего не знают!
– Ошибаешься. У меня впечатление, что твои бабы знают даже больше, чем ты! Кроме того, что они прятали от нас статью, разоблачающую Фонд Зельманда, они еще и изумруды умудрились потерять! Во всяком случае, утверждают, что потеряли.
– Какую статью? Какой Фонд? Какие изумруды? – Афанасьев вытаращил глаза. – Что происходит?!! – заорал он.
– Афанасьев, неужели ты до сих пор не понял, в чей дом тебя привезли? – тихо спросила его Сычева.
– Понял. Это ее дом! – Глеб указал на завернутую в портьеру Ингу. – Когда-то в детстве мы играли с ней в прекрасную страну под названием Любовь. Она была Принцессой, а я, как водится, Принцем. Только я взял и вырос из детских штанишек. А она так и осталась в той дурацкой стране... Наверное, она сумасшедшая, я не знаю. Как выяснилось, Инга следила за мной все это время. Зачем, – я так и не понял. Скорее всего, решила мстить мне за то, что осталась в своей стране совершенно одна! Этого типа я не знаю, – он указал на Лешего. – Наверное, это ее любовник. Я понятия не имею, про какую статью вы говорите, про какой фонд и какие изумруды. В первый раз Инга и этот тип требовали от меня какой-то диск и какие-то камни. Сначала я ничего не понял, но потом вспомнил, что незадолго до похищения мне Игнатьев передал камни, чтобы я отвез их ювелиру. А также он забыл в столовой диск, помеченный на конверте красным сердцем, пронзенным стрелой. И камни и диск я забросил в рабочий стол и забыл про них! Все. Больше я ничего не знаю!
– И ты не писал статью, разоблачающую Фонд Зельманда? – спросила Сычева.
– Не писал!! Я первый раз слышу об этом Фонде! Вернее... – Афанасьев замялся, – вернее, я припоминаю, что в нашей газете иногда писали про этот Фонд. Что-то про бескорыстие, благотворительность и гуманитарную помощь.
– Игнатьева убили, – резко сказала Сычева. – А этот дом принадлежит вовсе не Инге.
– Да?.. – рассеянно спросил Афанасьев и вдруг потер пальцем какое-то пятно на своем сверкающем лаком ботинке.
– Заткни ее! – тихо попросила Лешего Инга из-за своей занавески. – Заткни!
– Нет, ну почему же, пусть говорит! – весело отозвался Леший. – Пусть говорит все, что знает, может, это наконец расставит все точки над «и»!
– Значит, статью ты не писал, о том, что камни являются контрабандными изумрудами, не знал, и о своем новом назначении не догадывался... – продолжила Сычева.
– Господи, о каком назначении?!!
– А почему у тебя в мобильнике забит номер телефона подпольного ювелира Петренко?
– Я же говорил! Игнатьев меня попросил подыскать какого-нибудь «неболтливого» ювелира! Он хотел выяснить стоят ли чего-нибудь эти дурацкие камни!! Он обещал мне тридцать процентов, если камни что-нибудь стоят! Я узнал у приятельницы матери номер этого Петренко, но позвонить ему не успел! Я ничего не успел. И диск, который Игнатьев забыл в столовой, тоже не успел отдать. Я просто забросил его в стол и забыл! Я понятия не имею, что на нем было, он оказался запаролен!
Сычева засмеялась и обняла подруг.
– Говорила же я вам, девки, что наш Афанасьев не способен сунуть нос в опасное дело?! Говорила, что он не способен написать скандальную статью и рискнуть присвоить контрабандные камни?!!
– Говорила, – вздохнула Татьяна.
– Врешь, гад, – усмехнулся Леший. – Врешь, это ты писал! Сейчас-то ты зачем врешь?
– Если ты не заткнешь эту дрянь, – снова вмешалась Инга, – я позову сюда...
Ее слова прервал телефонный звонок. Звонил телефон Афанасьевой, валявшийся на диване, в куче барахла. Таня вопросительно посмотрела на Лешего.
– Возьми, – кивнул тот. – Спокойным голосом скажи, что с тобой все в порядке и не дай бог тебе ляпнуть чего-нибудь лишнего.
– Алло, – ответила Таня, даже не посмотрев чей номер высветился на дисплее.
– Привет!! – заорал на том конце голос Флека. – Я в Шереметьево! Я прилетел!! Ты рада?
– Да, – еле слышно прошептала Таня.
– Опять режешь лук и запиваешь процесс коньяком? – развеселился Флек. – Я приеду к тебе сейчас! Я привез тебе... впрочем нет, не скажу, увидишь сама! Эй, почему ты молчишь? Что-то случилось? У тебя опять трупы на кухне и кровь в подъезде?!
– Со мной все в порядке, Флек, – безжизненным, ровным голосом сказала Таня. – Все в полном порядке, ты слышишь?! Но... – она покосилась на Лешего и закричала в трубку: – Я больше не хочу тебя видеть! Не смей ко мне приезжать!! Я на порог тебя не пущу, а твои подарки выброшу с балкона! Ты меня понял, Флек?!
Леший одобрительно заржал, прикрыв рот рукой.
– Я понял, – упавшим голосом сказал Флек. – Я понял, ты больше не режешь лук, у тебя кончился в доме коньяк, муж нашелся, ты больше не хочешь видеть меня, а мои подарки сбросишь с балкона... Я не дурак, я понял. Ладно, я не приеду, потому что не хочу, чтобы Клавдия Ивановна с первого этажа разжилась кольцом с огромным бриллиантом. Я не приеду, но я буду ждать тебя ровно неделю по адресу...
– Прощай, Флек!
Он продиктовал адрес прежде, чем она успела нажать отбой.
– Ты не должен меня ждать. Прощай. Ты прав, мой муж вернулся.
– Если ты не переедешь ко мне через неделю, я начну спиваться! – заорал Флек. – Ровно через неделю, запомни!!!
Таня нажала кнопку.
– Кто это – Флек? – спросил Афанасьев.
