После нападения на Селеш Совет женского тенниса опубликовал заявление об усилении мер безопасности, но не потребовал от промоутеров предпринять два очевидных шага: использовать металлодетекторы для проверки зрителей и установить пластмассовые заграждения для зрителей (как в хоккее). Вносить незначительные совершенствования системы безопасности, в том числе и в частной жизни, иногда хуже, чем не делать вообще ничего, потому что эти меры внушают ложное ощущение спокойствия и убеждают людей в том, что об их безопасности заботятся, хотя этого на самом деле не происходит. Плохо организованная система безопасности вводит в заблуждение всех... кроме злоумышленника.
* * *
Когда люди слышат о человеке, который преследует какую- нибудь знаменитость, они, как правило, думают, что речь пойдет о тех, кого добавят в список к Чепмену, Хинкли и еще тем немногим, кого они помнят. На самом деле всех их добавляют в намного более длинный список. Моя фирма работала над более чем двадцатью тысячами случаев, и только четверть процента из них получили огласку. Некоторые мои клиенты получали целых десять тысяч писем в неделю, иные из которых в соответствии с критериями нашего отдела оценки угроз и управления (Threat Assessment and Management, TAM) подлежали подробному изучению. Угрозы смерти, сталкинг, экстравагантные просьбы, назойливое преследование давно превратились в повседневность Соединенных Штатов. Благодаря нашей работе мы сталкиваемся с той частью нашей культуры, в существование которой большинство людей не верит. Тем не менее она существует, но не на виду, под поверхностью. Ниже следует краткий список дел, с которым мы работали в течение двух лет:
• Женщина написала клиенту более шести тысяч писем с угрозой смерти, потому что он женился «не на том человеке».
• Мужчина прислал нашему клиенту дохлого койота, которого он убил, «потому что он был такой же красивый, как вы».
• Мужчина посылал по несколько писем в день актрисе, с которой надеялся завязать романтические отношения. Шесть раз в неделю он проходил пешком несколько километров до ближайшей почты, чтобы узнать, не пришел ли ответ. За восемь лет он прислал актрисе более двенадцати тысяч писем, к одному из которых была приложена фотография с подписью «Вы видите на этой фотографии пистолет?». Когда он пришел в ее дом, мы его уже ждали.
• Мужчина, который болезненно жаждал известности, сбрил себе одну бровь и половину бороды, обрил половину головы, после чего ездил по стране, преследуя знаменитого актера. Приехав в родной город актера, мужчина сразу пошел в магазин спорттоваров, где приценивался к винтовке и прицелу. Его арестовали вечером накануне важного выступления нашего клиента. Когда я беседовал с ним, он сказал мне, что «кто бы ни убил Цезаря, он становится великим человеком».
• Мужчина отправил знаменитой певице фотографию сердца, пронзенного ножом. Через шесть месяцев он был у ворот ее дома, чтобы «спеть ей последнюю песенку».
Кроме того, есть люди, совершившие тяжкие преступления под влиянием бредовых иллюзий, связанных с публичными фигурами:
• Мужчина напал на девочку-подростка с ножом, потому что принял ее за знаменитую модель, на которой он был зациклен.
• Девочка-подросток убила своих родителей и сказала, что сделать это ей приказала некая кинозвезда.
• В одном из случаев, который получил широкую известность, мужчина по имени Ральф Но страдал от бредовых иллюзий, связанных с четырьмя известными женщинами — все они были клиентками моей фирмы. Сначала он сконцентрировался на одной из них, которую считал воплощением зла. Он убил собаку и прислал ее зубы одной из моих клиенток. Потом он проехал по всему миру в общей сложности более сорока тысяч километров, разыскивая ее (он знал, где живет «воплощение», но туда не поехал). Однажды он присутствовал на ее концерте, не подозревая, что все места вокруг заняты сотрудниками ТАМ. Мы изучили возможность его ареста или госпитализации, но он регулярно ходил на работу и никогда не нарушал закон. Он работал в ветеринарной клинике, поэтому даже убийство собаки не являлось преступлением. Мы внимательно наблюдали за ним каждый день в течение трех лет, после чего он вернулся в родительский дом. Я предупредил его отца, что, изучив некоторые из его шестисот писем, мы пришли к выводу о том, что он может представлять опасность для кого-то из членов семьи. Через несколько месяцев он убил топором восьмилетнего сводного брата. Мальчик не давал ему смотреть по телевизору что-то важное: сигнал о моем клиенте, который, как он чувствовал, был послан ему. (Несмотря на то что Но признался в совершении убийства, он был оправдан на основании юридической формальности. Каждые несколько месяцев он обращается в суд с ходатайством об освобождении из психиатрической больницы, и мы снова являемся свидетельствовать против него.)
Принимая во внимание количество случаев, проанализированных нашим отделом оценки угрозы и управления, виртуальным конвейером безумия и опасности, я увидел необходимость контакта между «защитником» и преследователем, потому что только в этом случае может быть обеспечена максимальная точность прогнозов. Члены моей команды, занятые оценкой угроз, готовят по каждому случаю досье. С определенного момента мы начали классифицировать людей, действия которых мы оценивали, по ряду критериев. В итоге мы разработали уникальную классификацию, частью которой я поделился с вами в этой книге. Например, людей, которые считают, что они Мессия, капитан Кирк (персонаж телесериала «Звездный путь» (Star Trek)) или Мэрилин Монро, мы относим к категории DEL-ID (от delusions of identity — потеря самоидентичности на почве бредовой иллюзии). Те, кто считает, что женаты на нашей клиентке (или замужем за нашим клиентом), относятся к категории SPOUSE-DEL (от spousal delusion — бредовая иллюзия на почве супружества). Те, кто считает, что их действиями управляет бог, голоса или какой-нибудь прибор, встроенный в мозг, входят у нас в категорию OUTCON (аббревиатура от outside control — внешнее управление).
Сначала я беспокоился о том, что такой жаргон может дегуманизировать наши оценки и лишить их индивидуальности, но, по мере того как мы знакомились со все растущим количеством преследователей, узнавали об их жизни все больше, понимали их мучения и трагедии их семей, моя тревога улеглась. Никуда не денешься от глубокой связи с людьми, чьи жизни состоят из частых встреч с полицией, госпитализации, бесконечного бегства от выдуманных врагов, воображаемого предательства со стороны близких, беспокойства, которое заставляет их перемещаться в другие города, чтобы ощутить беспокойство и там, и снова куда-то ехать, и — одиночество, безысходное одиночество.
Конечно, мы не сможем уйти от человеческого аспекта нашей аналитической работы. Мы не сможем забыть молодого человека, который сбежал из психиатрической лечебницы, отправил письмо далекой знаменитости, которую «любил», и покончил с собой. Мы не сможем забыть тех, кто убил других и каким-то образом вовлек в совершенные ими преступления известных людей. И главное, мы не вправе забывать тех, кто может нанести ущерб нашим клиентам.
* * *
В своем стремлении к вниманию и в поисках себя большинство убийц идут, по словам Парка Дитца, «к людям, у которых наибольший запас индивидуальности — к знаменитостям». Убийцы знают, что, когда в Америке кто-нибудь убивает или пытается убить известного человека, это превращается в самое грандиозное событие для всех СМИ. В нескольких десятках сантиметров друг от друга будут тесниться телекорреспонденты и съемочные команды, и все они обязательно назовут преступление «бессмысленным актом».
