Книга Совершенная crazy, страница 8. Автор книги Ольга Степнова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Совершенная crazy»

Cтраница 8

– Я Алина Сметанина, – спасла его дама в вуальке, сидевшая рядом, – младшая сестра Полины. Я тоже художница, мои выставки тоже пользуются успехом, а картины хорошо продаются. Не замужем, детей нет, на наследство не претендую. Иду Григорьевну я очень любила, считала её своей подругой и часто забегала к ней на чай. Она говорила, что я талантливее Полины и помогала мне снимать самые дорогие залы для выставок.

Полина громко фыркнула и выразительно отвернулась от сестры.

Гошин поморщился.

– Ну, Ида Григорьевна кому только не помогала, кто только не считал её своей подругой, и с кем только она не пила чай, – произнёс он бесцветным голосом.

Дама возмущённо взбила свою вуальку и нервно сцепила пальцы в чёрных прозрачных перчатках.

– На наследство не претендую, – фыркнув, повторила она.

– Дальше! – раздражённо приказал Гошин.

– Я Фёдор Башка, – привстав, представился огромный мужик в мешковатом костюме и неприлично розовой для столь скорбного повода рубашке. – Ида Григорьевна шутила, что влюблена в меня.

– Думаю, не шутила, – усмехнулась Полина. – Она обожала таких медведей, в особенности, если они были лет на восемьдесят моложе её.

– Если быть кратким, она спасла меня от тюрьмы, – сухо продолжил свой рассказ Фёдор. – Я приезжал к ней в гости два раза в год и вывозил её на природу. Ида Григорьевна со спиннингом сидела на берегу речки, а мой друг в водолазном костюме цеплял на крючок рыбу, чтобы доставить ей радость. Я приехал лишь для того, чтобы проводить Иду в последний путь. Никакие деньги мне нужны.

– Какие все бескорыстные, – язвительно пропела Полина.

– Дальше! – процедил Гошин.

– Я Лидия Федина, – склонила голову девушка, с которой Славка по недоумию начал заигрывать. – Ида Григорьевна была моей опекуншей. Мои родители погибли в автомобильной аварии, едва мне исполнилось четырнадцать лет. Гошина взяла на себя все заботы обо мне. Она оплачивала моё обучение, одевала, кормила, наняла штат прислуги и сделала всё, чтобы я не попала в детдом. Я пришла бы на её похороны, даже если бы она не внесла меня в этот странный список гостей. Я не жду никакого наследства от Иды, я просто очень любила и бесконечно уважала её.

– Дальше, – не дав жене выступить с комментариями, сказал Гошин.

– Мы братья Архангельские, – пробасил атлетичный, бритый наголо парень, кивнув на точную свою копию – такого же атлетичного и бритого парня, сидевшего рядом с ним. – Близнецы Глеб и Павел. Не пытайтесь нас различить! Это не удавалось даже нашей маме. Ида приходилась ей двоюродной прабабкой по линии отца, значит, мы приходимся Гошиной… – Парень замолчал, пытаясь сформулировать степень родства со старухой.

– С боку припёка, седьмая вода на киселе, – усмехнулась Полина.

– Можно и так сказать, – согласился близнец. – Тем не менее, бабка отчего-то захотела нашего присутствия на своих похоронах. Честно говоря, мы не отказались бы получить от неё на память несколько сотен тысяч евро. Это бы сильно скрасило наше холостяцкое существование, правда, Глеб? – подмигнул он своему близнецу-братцу и тот показал в улыбке два выбитых передних зуба. Наверное, чтобы никто не обольщался таким отличием, Павел тоже растянул губы, продемонстрировав точно такое же отсутствие передних зубов. – Мы хоккеисты, – пояснил он.

– Понятно. Больше хоккеем никто не балуется? – обвёл Гошин глазами присутствующих. – Нет?! Может, ещё есть спасённые Идой Григорьевной от житейских невзгод, нищеты, тюрьмы и болезней?!

– Есть! – с надрывом сказала бесцветная женщина неопределённого возраста. Она единственная из всей компании была в откровенном трауре и то и дело промакивала глаза носовым платком. – Меня она спасла от невзгод, нищеты и смерти! Я потеряла единственного сына. Он… погиб. Спасаясь от невыносимого горя и желания покончить с собой, я попала в секту, где мне пообещали прозрение, просветление и скорую встречу с моим мальчиком. В результате я осталась без квартиры, дачи и денег. Всё забрала секта. Ида Григорьевна оказалась за рулём машины, под которую я бросилась, чтобы свести счёты с жизнью. Она вернула мне желание жить, дала денег и купила квартиру. Меня зовут Рада Родимцева. Я обязана Гошиной всем. Ида тоже внесла меня в список гостей, но кроме как на прощание с ней я ни на что не претендую.

Гошин картинно захлопал в ладоши.

Полина криво улыбнулась, а Алина Сметанина закинув вуальку на шляпу, уставилась на странную женщину так, будто у той на голове расцвёл куст сирени.

– Надеюсь, она не авантюристка, – сказала Алина, вернув вуальку на место.

– Все мы тут в некотором роде авантюристы, – вздохнул Георгий Георгиевич.

«Это уж точно, – подумал Славка. – Знали бы вы, что покойница спокойно дрыхнет в гробу, и стёкла дрожат от её храпа!».

Знали бы они, что Славка шпион, засланный старухой в стан – то ли врагов, то ли друзей, то ли родственников, то ли прихлебателей у её сытной кормушки. Судя по рассказам, Ида Григорьевна Гошина была матерью Терезой, в жилетку которой то и дело утыкались совершенно посторонние люди.

– Меня зовут Мила Брагина, – чинно представилась девушка в роговых очках и с дурацким платочком на шее. – Я репетитор Иды Григорьевны.

– Кто?! – хором спросили все.

– Репетитор по французскому языку. Она платила мне двести долларов за урок, и я два раза в неделю занималась с ней.

– Какой к чёрту французский? – пробормотал Гошин. – У неё же ни одного зуба не было, а французский без зубов…

– Да и русский с присвистом! – захохотали братья Архангельские, сверкнув щербатыми улыбками.

– Гошина была очень хорошей ученицей, – серьёзно сказала Мила. – Она обладала прекрасной памятью, а отсутствие зубов почти не сказывалось на произношении. Когда она меня нанимала, то объяснила, что хочет читать в подлиннике французскую литературу – Бальзака, Стендаля, Мопассана. Честно говоря, старуха вызывала у меня огромное уважение, но я не понимаю, почему она захотела пригласить меня на свои похороны, ведь, в принципе, мы с ней посторонние люди.

– Бабуленция собрала сброд у своего гроба, а нам расхлёбывай, – тихо проворчала Полина, нервно теребя ожерелье.

– Простите, – извинился за жену Георгий Георгиевич. – Просто мы перенервничали за последние два дня. Ида Григорьевна умерла как-то странно и неожиданно, несмотря на возраст. У меня всегда было нереальное ощущение, что она переживёт всех – меня, моих детей, моих внуков и правнуков. А тут…

Я с семьёй живу в другом доме, за прудом, который находится на территории этого огромного поместья. Наш особняк поменьше, и я не раз предлагал бабке поменяться жилищем. Зачем старухе такие огромные апартаменты? Но она была упряма и очень заботилась о своём статусе самой богатой женщины. Правда, пресса к этому почётному званию добавляла «самая старая», отчего Ида Григорьевна просто свирепела. В общем, бабка гордо жила на тысяче квадратных метров и ни в какую не соглашалась переехать на более уютную площадь. Прислуживали ей Ксения Павловна и старик-садовник. Мы встречались всей семьёй только по выходным и праздникам. Иногда Ида Григорьевна приглашала нас позировать для журналистов, которые приезжали, чтобы сделать материал о «великолепной Гошиной». Все привыкли, что старуха на здоровье не жалуется и помирать в ближайшие сто лет не собирается. Но в субботу вечером позвонила Ксюня и, захлёбываясь слезами, рассказала, что Ида Григорьевна… лежит в гробу в подвенечном платье. Когда она умерла, кто её переодел и уложил в гроб, горничная понятия не имела. Она поводила у хозяйки перед носом зеркальцем, убедилась, что она мертва, вызвала семейного врача и позвонила нам. Мы думали, это розыгрыш, примчались, но всё оказалось в точности, как рассказала Ксюня. Бабка лежала в гробу, в белом платье, а в руках у неё торчала записка: «Обязательно пригласите на похороны всех этих гостей» и… список людей, половина из которых мы знать не знали.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация