Еще в ее списке были имена пары мужиков, о которых фельдшер знала только, что они молчуны и нелюдимы.
Ну и кто из них? Кто?!
А Вадим, не ведая о терзающих Инну сомнениях, все свое свободное время посвящал только ей. Теперь в отношениях между ними не было и в помине прежней недосказанности. Уже не сомневаясь, что общение вдвоем всегда для них притягательно и желанно, они оба больше не пытались деликатно оставить один возле другого индивидуальное, свободное пространство, а были постоянно вместе — и оставаясь дома, и совершая поездки в город или вояжи на природу. Прогулки по лесу Инна особенно любила, потому что состояние окружающего мира в чем-то было созвучно ее собственному.
Приближалась весна. Дни стали заметно длиннее, солнце ярче, а небо совсем иным, растеряв зимние пастельные тона. Теперь небеса если уж и сияли, то не белесоватой голубизной, а слепящей глаза лазурью, если хмурились, то не однотонной серой мглой, а взлохмаченными тучами, в которых собрались все оттенки серебра. Ветер гнал облака, заставляя их то скрывать солнечный свет, то позволял ему золотым водопадом обрушиваться на землю, еще спящую, но уже очень чутким, неглубоким сном, всю такую трепещущую в преддверии близкого пробуждения. И в воздухе все явственнее витал привкус наступающей весны. В нем все еще чувствовалась морозная свежесть, но в ней теперь было что-то хмельное, неуловимо тонкое, отчего сердце начинало биться глухими неспокойными ударами.
Инна и не желала покоя. Как и Вадим. Оба упивались и наступающей весной, и вновь обретенным ощущением жизни, и друг другом. Набегавшись, вдоволь надурачившись в лесу и надышавшись хмельным весенним воздухом, они с упоением целовались потом под застывшими в немом изумлении исполинскими елями.
Их, возвращавшихся с одной из таких прогулок, встретил Валерий. Встретил случайно. Остановился, издали демонстративно оценив, как они идут под ручку. Потом усмехнулся:
— А Ромео с Джульеттой все-таки крепче друг к другу прижимались.
— Это потому, что возле них такой, как ты, не вертелся, — усмехнулся в ответ Вадим.
— Как твое самочувствие? — спросила немного смущенная Инна, не видевшая Зорина несколько дней. — Желудок больше не беспокоит?
— Ну, о чем еще может спросить медслужба? — переводя взгляд на ее лицо, спросил Валерий. И тут же ответил: — Нет, не беспокоит. И самочувствие у меня отличное, вот только пульс зашкаливает иногда. Ну, вам-то это тоже знакомо.
Он опять усмехнулся, увидев, как Инна смущенно опустила глаза. Но воздержался от дальнейших комментариев, если таковые имелись, и в этот день, и при следующей встрече с фельдшером. Только дней через десять, когда они с Инной на пару возвращались поздним вечером с очередного совместного вызова, из деревни с нежным названием Дубки, участковый снова заговорил с ней о Вадиме. Заметил, кивнув на правую руку девушки, где на безымянном пальце красовался золотой перстенек:
— Красивое колечко. Людоед подарил?
— Нет, не людоед — Вадим, — ответила Инна.
— А что, есть какая-то разница? — Валерий криво улыбнулся. — Весь мир ведь можно условно поделить лишь на две категории людей: на тех, кто теоретически может оказаться на людоедство способным, и на тех, кто никогда, ни при каких обстоятельствах…
— Вадим относится к числу последних, — перебив, заявила Инна.
— И ты сама в это веришь на сто процентов?
— Да, — кивнула Инна.
— Ну ладно, будь по-твоему, — сдался Зорин. И добавил как бы невзначай: — Хорошо, когда можешь на все сто верить в человека, с которым живешь.
— Прекрати! — вспылила девушка, которую слова полицейского по вполне понятным причинам задели за живое.
— Сейчас-то чем тебе не угодил? — изумился тот.
— Ничем, — остывая, уже спокойнее произнесла Инна. — Извини. Просто привыкла уже к тому, что ты все время на Вадима нападаешь.
— Поэтому храбро встала на его защиту, — насмешливо кивнул Валерий. — Как будто нежный, слабенький и беспомощный Вадик сам не может за себя постоять. В то время как на самом деле он даже не считает нужным обращать внимание на такие мелочи, как нападки окружающих. Вот что меня в нем всегда восхищало и вызывало уважение, так это невероятная сила его характера. Ларичева не сдвинешь с курса, не прошибешь и даже не поцарапаешь — броня! Только, — Зорин вдруг нахмурился, — тебе я все-таки пожелал бы лучшей доли, Инесс. И дело даже не в том, что я в чем-то его подозреваю. Просто, помимо характера, у человека остается еще его бренное тело, а у Вадьки оно, в пику характеру, как раз не такое крепкое, как хотелось бы. Да, Ларичев сумел подняться на ноги. Но как долго сможет на них простоять? Не свалится ли однажды снова? И не окажешься ли ты тогда прикованной к нему, в самом деле слабенькому и беспомощному, каким пытаешься представить его сейчас?
— Надеюсь, с ним подобного не произойдет, — покачала головой Инна. — Но даже если… Нет, и в таком случае не испугаюсь, можешь за меня не переживать.
— Еще одна храбрая выискалась на Вадькину долю… — театрально вздохнул Валерий. — И что только вы, женщины, в нем находите? Хоть бы поделилась секретом.
— А луна-то сегодня какая красивая! — вместо этого невпопад заметила Инна, глядя на действительно очень яркую луну, светившую прямо в лобовое стекло.
— Любуйся, пока есть возможность. Вот как превращусь сейчас под ее светом в вампира… вот как нападу на тебя, беззащитную девицу… — сделал зверское лицо Валерий.
— Не нападешь, — улыбнулась Инна. — Еще ведь не полнолуние. И потом, не годишься ты в вампиры — лицо у тебя, как бы ни старался, доброе.
— Вот как?
Зорин вдруг остановил машину на пустынной дороге, с обеих сторон стиснутой глухим заснеженным лесом, и, медленно повернувшись к Инне, сомкнул руки у нее на шее. Но Инна только рассмеялась:
— Валерка, прекрати! Да и труп тебе девать будет некуда. Не бросишь же мерзнуть на улице?
— А ему не все равно, трупу-то? — зловеще спросил участковый.
— Моему — пока нет, — продолжая шутить, заявила Инна.
— Вот ведь незадача… — вздохнул Валерий. И, отпустив Инну, снова завел мотор. — Ладно, придется тебя невредимой домой отвезти. Неужели в самом деле настолько добрым выгляжу, что даже девицу-красавицу не в состоянии напугать? Тогда отчего ж ты за меня, такого доброго, замуж не пошла, пока звал?
— Не было уверенности в том, что ты это всерьез делал, — пожала Инна плечами. И вдруг поинтересовалась: — А почему ты и в самом деле еще не женат?
— Не судьба, — сказал он спокойно. — Раньше не получилось, а теперь уже привык жить один. Зависеть только от своих желаний, не подстраиваться ни под чьи привычки — это ведь кое-чего стоит, согласись. А заодно статус холостяка с девчонками заигрывать возможность дает. С тобой вот, например. Разве при жене я на такое решился бы? А ну как если бы она узнала да меня по голове сковородкой?
