Константин Кинчев: На ВДНХ, в пивбаре, много выпили и, как обычно, песни пели. Подошел человек, говорит: «Не хочешь ли попробовать? Сейчас как раз идет набор». Я и поехал. Там шел уже третий тур. Я спел — меня взяли. Пел «Гори, гори, моя звезда» под рояль. Аккомпаниатор там был свой, это ведь такое классическое заведение. Сначала учиться нравилось, а потом надоело. Год отучился и бросил.
Параллельно с заочной учебой в Технологическом институте Кинчев трудился еще и на коммерческом фронте. Три года он провел в должности администратора областной женской баскетбольной команды «Спартак», одновременно подрабатывая натурщиком в Суриковском училище.
Константин Кинчев: Дело в том, что, работая администратором в баскетбольной команде, я был в принципе последним администратором, и без меня на всех соревнованиях легко обходились. То есть моя задача была обеспечить покупку билетов здесь, проследить, чтобы был готов автобус для передвижений здесь, и при моем желании я мог ездить и на соревнования. Вот.
А в Сурике я работал на скульптуре, то есть как бы на самом привилегированном месте, на последних курсах. Там я тоже располагал временем, потому что мог позвонить и сообщить, что я, допустим, уезжаю в Питер и меня неделю не будет. Тем более что студенты — они же не каждый день творят. Нет вдохновения — они и не творят.
А в музыкальной жизни СССР тем временем мода на зарубежную музыку постепенно сменялась интересом к отечественной. «Аквариум» и «Машина Времени» набирали всесоюзную популярность и даже пытались выкарабкаться из подполья. Однако время «Алисы» еще не пришло.
Константин Кинчев: Да я в ту пору еще и грузчиком в овощном работал. То есть у меня навскидку получалось сто двадцать в «Спартаке», двести в Сурике и восемьдесят в булочной. Четыреста рублей получал! У меня денег было видимо-невидимо. По тем понятиям это было очень много. В булочной я работал сутки через трое. Так что на все у меня в принципе времени хватало.
Работа грузчиком в булочной была самой пыльной, а самой прибыльной — натурщиком в училище. Но там были свои сложности.
Константин Кинчев: Главная задача скульптурного натурщика — объяснить художнику, что образ лучше сделать в сидячем положении. Мне это обычно удавалось. У меня стоячая постановка была всего одна, и то я пришел на замену: скульптура уже была начата, а человек запил и пропал. Я пришел на замену, и мы отработали. Это была единственная стоячая постановка, остальные у меня были сидячие. А я в это время еще учился в джазовой студии на Каширке по классу бас-гитары.
Джазовую студию, разумеется, тоже окончить не удалось. Терпения не хватило. Как не хватало его и на множество групп, в которых Кинчев играл еще со школьных времен.
Константин Кинчев: Ансамбли были у меня перманентно. Но это все настолько неинтересно… То есть в какие-то меня приглашали в качестве вокалиста, но мне не нравилось петь чужие тексты. Какие-то я сам создавал, но особого успеха они не имели. С 1976 года я начал путешествовать. Моя первая группа «Зона отдыха» — это как раз то время.
Таким образом, группы с названиями «Зона отдыха», «Сломанный воздух», «Золотая середина», «Круг черной половины» остались просто строчками в биографии Кинчева. Строчками, содержание которых сегодня уже не раскроешь.
…
В 1983 году в Ленинграде одновременно разваливаются команды «Хрустальный шар» и «Демокритов колодец». Из «Колодца» выделяется вокалист Виктор Салтыков — он уходит сначала в группу «Мануфактура», а потом в «Форум» и «Электроклуб» — распевать про коней в яблоках.
По инициативе Святослава Задерия из «Хрустального шара» обломки обеих команд объединяются. В состав новой группы вошли барабанщик Михаил Нефедов, клавишник Павел Кондратенко, гитарист Андрей Шаталин и поющий саксофонист Борис Борисов. Группа получает название по кличке Задерия — «Алиса». В 1984 году она дебютирует на Втором фестивале Ленинградского рок-клуба.
В это же время там же, в Ленинграде, Константин Кинчев с помощью знакомых решает записать свой первый альбом, который впоследствии получит название «Нервная ночь» и выйдет в свет под шапкой «Доктор Кинчев и группа „Стиль“».
Константин Кинчев: Поскольку у меня первая жена родом из Питера, то я, в общем, в Питере проводил достаточно много времени. Притом работал на трех работах и учился в джазовой студии. Моя жена дружила с женой Андрюхи Заблудовского, и я тоже познакомился с Андреем. Мы вместе отдыхали каждое лето в Вишневке, на юге. Андрюха тогда играл в группе «Выход», а потом его пригласили в «Секрет», и он стал играть в «Секрете». Вот.
В Питере я быстро со всеми перезнакомился. Там был такой человек, его зовут Игорь Гудков, но все звали его Панкер. Так вот он все прислушивался-прислушивался к моим песням и не мог никак решиться: надо? не надо? И в конце концов он повез меня для консультации к Майку Науменко.
Майк сказал:
— Ну что? В принципе это имеет право на жизнь.
Причем он сам согласился стать на записи нашим басистом. Как только Майк сказал это Панкеру, у того все сомнения улетучились. Ну и все — на следующий день мы поехали записываться. Забл стал играть на гитаре, Андрюха Мурашов, барабанщик «Секрета», на барабанах, а я на гитаре и пел. Не было басиста (Майк неприехал) и срочным порядком выдернули Задерия. Задерий приехал, и ночью, после записи, предложил мне играть в «Алисе». Я этому не удивился, потому что я уже знал, что я там буду играть…
До этого я уже видел его «Алису» на Втором фестивале Рок-клуба. Тогда я еще подумал, что это группа, где я мог бы играть. Материал их мне не понравился, но зато мне понравилось все остальное, скажем так. За исключением вокалиста.
Вокалист Борис Борисов к этому времени группу уже покинул, и на его место удачно вписался Кинчев. Со своим материалом и своим видением музыки.
Константин Кинчев: Когда мы начали работать с Задерием, я ему сразу говорил, что хочу быть сольным персонажем. Я не хочу быть в группе, то есть я согласен на то, что это будет «Константин Кинчев и группа „Алиса“». Амбиций было много в ту пору, но поскольку я был иногородний человек, а Рок-клуб — это все-таки ленинградская история, то мне пришлось пойти на компромисс. Я согласился, что мы будем как «Алиса», а я буду там как обычный вокалист.
Итак, в питерской группе появляется московский солист. Но конфронтация между Москвой и Питером в рок-н-ролле первой половины 1980-х была не особо актуальна — напротив, «Машину Времени» принимали в Питере как нигде, а «Аквариум» и Майк Науменко постоянно играли в столице. И Кинчев в Северной Пальмире без крыши над головой не оставался.
Константин Кинчев: Временами у Заблудовского, временами еще на каких-то вписках, временами ночевалпросто на Московском вокзале… Я ложился на лавку, и у меня уже был заготовлен жест: рука лежала в боковом кармане, и я, не открывая глаз, доставал оттуда паспорт. Менты смотрели документы, видели московскую прописку, возвращали мне паспорт, и я продолжал спать. Билета не требовали. Тогда как бы с терроризмом еще не боролись, слава богу.
