Но важнейшим открытием фильма, конечно, стал главный герой — Сергей Бугаев, по прозвищу Африка.
Владимир Матецкий, композитор, соавтор песни «Мальчик Бананан»: Он очень хотел быть музыкантом. Когда он появился в Москве, я с ним встречался и он со мной все беседовал на тему карьеры барабанщика. Ему очень хотелось быть… то, что музыканты называют «барабанщиком», а простые люди называют «ударником» (музыкант ведь никогда не скажет «ударник в группе»). Так вот, Африканычу очень хотелось быть барабанщиком, и он со мной беседовал на эти темы…
Очевидно поняв, что эта деятельность требует очень большого количества занятий, он потом пытался что-то делать с драм-машиной, но с драм-машиной тоже не так все просто. Нужно разбираться, программировать… и потом он уже предстал в виде художника. Как я понимаю, весьма успешно.
Это да. Весь облик комнаты Бананана был скопирован с реального питерского жилища Африки. Включая ту самую коммьюникейшн тьюб и пальму, засыпанную содой. Их просто вывезли в Ялту из Питера. Но играть Африка, судя по всему, так и не научился. В середине 1980-х он довольно часто выходил на сцену в составе курехинской «Поп-механики» и в качестве второго барабанщика группы «Кино». Однако Георгий Гурьянов — человек, который постоянно отвечал в «Кино» за ударную установку, — до сих пор не любит вспоминать те концерты: по его словам, Африка вечно не попадал в такт.
Впрочем, в фильм Африку взяли вовсе не за музыкальные таланты. Он привнес туда нечто иное.
Борис Гребенщиков: Сережка (я имею в виду Сережку-Африканца), он как русский Уорхол — на очень многое способен. И поэтому, когда Сережа появился в фильме, он не тратил времени даром: он всех туда вместил своих, он быстро Соловьеву объяснил, что и как нужно, какая должна быть эстетика и что вообще там должно происходить, и название придумал — все придумал. И получилось очень смешно, что у Сергея Александровича был сценарий искусственного фильма, но тем, что он привлек туда настоящих людей, он этот сценарий быстро наполнил такой жизнью, о которой сценарист, подозреваю, что и не мечтал. Поэтому фильм все и любят, я так думаю.
Сергей Бугаев по прозвищу Африка: На съемки я попал достаточно случайно. Декорации там были такие: типа того, что темный зал сталинского дома Дома культуры, из одного угла идет знаменитый режиссер, лауреат Госпремии, Соловьев, с другого конца иду я, разгильдяй бездумный. И вдруг между нами возникает фигура комсомольской работницы. В темноте вообще невозможно ничего разглядеть, но она умудряется увидеть серьгу у меня в ухе, подходит и начинает говорить, чтобы серьгу я снял.
Она говорит все это, не зная, что в углу стоит лауреат Госпремии — грубо говоря, очень важный советский чиновник. Она просто говорит — снимите серьгу, и начинается тема, которая вошла потом в фильм. На самом деле Соловьев, как он мне потом говорил, обрадовался, что, я, вместо того чтоб вступать с ней в длительную полемику, спокойно снял серьгу. И в момент, когда эта тетка отошла, он сказал мне, что хочет меня пригласить играть в своем фильме…
Кстати, легендарный джазмен Алексей Козлов — тот самый «Козел на саксе» — потом предъявил Соловьеву претензии. Дескать, Африка носит серьгу не в том ухе. Не как неформал, а как гомосексуалист.
…
Бо́льшая часть музыки, написанной Гребенщиковым, была использована в сценах, посвященных убийству Павла Первого. Тогда критики недоумевали: зачем в картине еще и эта линия?
Теоретически все объяснялось просто. Крымов читал жутко дефицитную по тем временам книгу историка Натана Эйдельмана «Грань веков», посвященную жизни и смерти Павла Первого. И тут же в кадре появлялись соответствующие события, а комментировал их за кадром сам Эйдельман. Именно в «АССЕ» в павловских сценах широкий зритель впервые увидел Александра Домогарова и Кирилла Козакова — будущих звезд новых русских сериалов.
Была там и своя внутренняя рифма. Дело в том, что Павел был убит в Михайловском замке. А в середине 1970-х годов вся неформальная жизнь Питера крутилась именно вокруг Михайловского замка. На его ступенях проходили импровизированные концерты и спектакли, там складывался «Аквариум», и именно там БГ сотоварищи впервые услышали песню «Рай». Она была написана на мелодию «Канцоны и танца» композитора XV века Франческо да Милано, взятую с пластинки «Средневековая лютневая музыка».
Борис Гребенщиков: «Город золотой» появился, я думаю, что… а фиг его знает, когда он появился. Потому что песню «Город» я первый раз услышал на спектакле любительского театра Эрика Горошевского «Сид», где роль Сида, собственно, играл наш гитарист Дюша Романов. И песня была так хороша, что я просто сразу ее запомнил.
Естественно, кто автор, никто не знал по тем временам. Ну, вот услышит человек песню на улице — откуда он знает, кто автор? И мне самые фантастические авторы приводились в качестве авторов этой песни. Но потом все-таки выяснилось, что это на самом деле Хвостенко и Волохонский. А так я лет восемь, наверно, ее пел, не зная, чья она.
После фильма «АССА» песня «Рай», она же «Город», она же «Город золотой» накрепко ассоциируется у народа с образом БГ. При том, что авторами песни являются Анри Волохонский и Алексей Хвостенко — легендарные художники и поэты, покинувшие СССР еще в 1970-х, авторы знаменитой «Орландины». На счету Хвоста, кроме того, два альбома с «АукцЫоном». В парижской мансарде БГ с Хвостом проспорили всю ночь, можно ли петь: «Под небом голубым», как было у БГ, или же обязательно «Над небом», как в оригинале.
Алексей Хвостенко: Он сделал неплохо, но он сделал ее по-другому, не так, как я. Во-первых, он там, конечно, перепутал слова, потому что он не знал их. Очевидно, он на слух их как-то воспринял, не совсем правильно. А мелодию он повторил чисто классическую, которую взял с пластинки. Я же пою ее немножко по-другому, изменив лад в более такую русскую сторону…
…
В финале фильма Африка убит, интеллигентный бандит Крымов — тоже, и покалеченный негр Витя приводит в ресторан нового певца. Кстати, Витя — он же Дмитрий Шумилов из «Вежливого отказа» — и сам прекрасно пел. Но в фильме не довелось.
Соловьеву требовались новые герои — и он их нашел. Его вгиковский ученик Рашид Нугманов как-то привел на занятие своего знакомого Виктора Цоя. Вдвоем они показали отрывок из «Отцов и детей» Тургенева — и Соловьев был убит. Цой играл Базарова в черном плаще до пят. Потом уже Соловьев поехал в Питер, попал на концерт группы «Кино» — и дело было сделано. По просьбе режиссера Цой исключил из своего репертуара одну из новых песен — до премьеры фильма. Да-да, ту самую.
Виктор Цой: Я вот не считаю песню «Мы ждем перемен» песней протеста. Вообще я не очень понимаю, зачем она нужна этой картине, потому что она выглядит, на мой взгляд, таким вставным зубом. Это скорее дело режиссера, понимаете? Я, в конце концов, не мог предположить, каков будет конечный результат. И отвечает за все это только режиссер. Я только рад, что мне удалось в этом фильме выглядеть максимально отдельно от всего остального.
