Мы такие:
— Ну что ж? Это хорошо. Круто.
Немногочисленные поклонники группы «Сплин» в 1996 году могли похвастаться тремя записями. Кассетой «Пыльная быль» — самой первой работой «Сплина», записанной, по сути, до того, как оформилась группа. В Питере кассета разошлась десятитысячным тиражом, пара песен — «Жертва талого льда» и «Сказка» — попала в эфиры питерских радиостанций.
Потом на той же студии театра «Буфф» записали демо-версию «Коллекционера оружия», и две сотни кассет тоже разлетелись на одном из концертов. Наконец, в 1996-м, вышел полновесный студийный вариант «Коллекционера», записанный в Москве, у Стаса Намина.
Денег от этого у «сплинов» сильно не прибавилось, но известность кое-какая появилась. «Любовь идет по проводам» и «Что ты будешь делать» пошли уже во всероссийские радиоэфиры, о группе заговорили музыкальные критики, хотя, конечно, «сплины» был по-прежнему крайне далеки от народа. Время требовало чего попроще, а «сплиновский» медитативный фолк переваривался с трудом.
…
За исключением нескольких лет, проведенных в Литве, детство Александра Васильева проходило в Ленинграде. Будучи семиклассником, Саша организовал свою первую дворовую группу. А его самые ранние музыкальные переживания пришлись совсем уж на юный возраст.
Александр Васильев: Это была бобина: на одной стороне «Машина Времени», на другой — «Воскресение». И это был год 1980-й, наверное. То есть я был тогда совсем ребенком, а, например, «Аквариум» в том году только-только писал «Синий альбом».
Бобина была подарена Саше его старшей сестрой Наташей очень кстати: мальчик в то время, как и многие его соотечественники, ограничивался прослушиванием Аллы Пугачевой и Джо Дассена, которых, впрочем, очень искренне, по-детски любил. Примерно в этом же возрасте Васильеву разрешили пойти на первый в его жизни рок-концерт с участием той же «Машины Времени».
Александр Васильев: Первый раз попал на концерт, когда мне было одиннадцать лет. Хорошо, что старшая сестра тоже пошла, и она уже училась в институте. Одиннадцать лет — это маленький возраст. Одного на концерт родители бы меня, наверное, не отпустили. А так я впервые попал на стадион, на рок-концерт, причем это было в разгар советской власти. Потому что к одиннадцати годам уже понимаешь примерно, в какой стране живешь. И понимаешь, что такие концерты — это какое-то исключение и даже в чем-то подрыв советской власти. Хотя я четко не понимал, в чем именно, но то, что я увидел на концерте, шло явно вразрез с тем, что говорили по телевизору.
С тех пор начались партизанские походы на запрещенные рок-концерты, проникновения в залы через крыши и черные ходы и все сопутствующие подростковому возрасту романтические приключения.
Александр Васильев: Лет с двенадцати я уже тусовался на Невском проспекте. Сперва просто потому, что у меня школа располагалась не так далеко от Невского, а потом я узнал, что существует такое кафе «Сайгон», и все началось всерьез.
Мне сказали, что в этом кафе собираются хиппи… и вообще там курят траву… это было в 1983 году… мне рассказывали об этом, заговорщически озираясь по сторонам, — и, разумеется, я тут же поехал в это кафе! Запретный плод всегда сладок. И как-то все дальнейшие мои знакомства шли именно через «Сайгон». Хотя, естественно, я не общался с какими-то там крутыми хиппарями… тогда они были гораздо старше меня.
После школы Александр Васильев поступил в Ленинградский институт авиационного приборостроения, где и организовал свою первую серьезную группу. В ее состав вошли будущий папаша Масяни Олег Куваев и будущий сооснователь «Сплина» Александр Морозов.
Александр Васильев: Там училась моя будущая жена, там учился Олег Куваев, и только Моррис, человек, с которым мы организовали «Сплин», учился не с нами, а в Военмехе. С ним мы были знакомы какими-то другими путями, но он тоже очень часто подъезжал к ЛИАПу.
Первый вариант нашей группы назывался «Митра». Репетировали мы дома у Олега Куваева. У него очень демократичные родители: мало того, что они терпели такую толпу, так еще и подкармливали всех нас супчиками, котлетками и чем придется. Естественно, ни о какой учебе речь тогда не шла.
Занятия проходили в здании Чесменского дворца. Это такое псевдоготическое здание в Петербурге, мрачное и с коридорами длинными, а аудитории выглядели как кельи. Жутковатое зрелище — внутрь идти вообще не хотелось. Мы собирались на входе и иногда вместо того, чтобы идти учиться, всей группой сбегали с занятий и уезжали на несколько дней в Таллинн. Визы тогда были не нужны, а билет стоил четыре рубля.
Группа «Митра» просуществовала около года и никаких записей после себя не оставила. Ребята пытались вступить в Ленинградский рок-клуб, но не прошли прослушивания. А не принял их туда, между прочим, не кто-нибудь, а основатель группы «Аквариум» Джордж Гуницкий. Васильев тогда точил на него большой зуб, но, повзрослев и взглянув на творчество «Митры» с высоты прожитых лет, все-таки признал правоту мэтра. В 2000 году Васильев даже принял участие в записи альбома «Пятиугольный грех», выпущенного в поддержку Джорджа Гуницкого, где исполнил песню на его стихи «Китайцы не хотят».
Несмотря на то что в Ленинградском рок-клубе юного Сашу Васильева, мягко говоря, никто не ждал, мысль круто изменить свою жизнь его не покидала. И пошла будущая звезда рок-н-ролла совсем не по той дороге, по которой ходили его коллеги по цеху.
Александр Васильев: Я понял, что мне надо свалить из Питера на некоторое время, но не понимал куда. А тут подвернулась Советская Армия, и я подумал, что это идеальный вариант поменять образ жизни.
В итоге я бросил институт, написал заявление, и, соответственно, меня тут же забрали в армию. Все это произошло мгновенно — я даже не успел ничего сообразить. Потом уже подумал, что, раз жизнь так складывается, значит, надо идти в армию — ничего страшного.
Так или иначе, а свалить из Питера все-таки удалось. По счастью, не очень далеко. Отдавать долг Родине Васильеву довелось недалеко от ее столицы.
Александр Васильев: Я служил в Подмосковье, в Нахабино, в стройбате. Халява была полная. То есть, конечно, это была не армия. Казармы, сто сорок человек, нары во дворе, построение — но это был стройбат. Подъем в пять сорок пять, потом в семь завтрак, и после этого всех строем вели на работу. А мне повезло. Меня поставили не на тот объект, куда ходила вся рота, а отдельно. Этот объект строился уже два года, и там вообще ничего не происходило. Я жил в вагончике-бытовке. Каким-то образом достал гитару. В части была библиотека, и я брал там книги. Помимо меня на объект отправили парня, хохла из Западной Украины. Папа его был пасечником и присылал нам мед. Мы покупали булку с молоком в ближайшем магазине — так и перекусывали: булка, мед, молоко. Книги, гитара, мед; раз в две недели привозили цемент, и надо было разгрузить. Больше ничего не было.
Что и говорить, повезло. За годы службы у Васильева сложились вполне определенные взгляды на музыку и творчество, в армии же стали сочиняться первые серьезные произведения. Несколько песен того периода впоследствии будут включены им в репертуар группы «Сплин». А бо́льшая их часть составит в 2004 году основу его первого сольного альбома «Черновики».
