По поводу этих «курятников», облепивших все пассажиропотоки, я еще во времена раннего Ельцина ломал стулья в своей частной газетке «Кустарь». Но правильные думы Собянина не согласуются с его телодвижениями. Слона в посудной лавке с топором в хоботе видал? Вот это как раз твой Собянин. Выбрасывая твердую руку, забыл об интересах людей — тех же ларечников и обычных горожан, вдруг не обнаруживших привычных закусочных. Нельзя было, что ли, культурно все обставить, дать достаточный срок на плановую передислокацию, чтобы все заранее знали, куда, зачем и почем идти? Люди опущены до муравьев, которых много лет прикармливали на одном месте, а потом — раз, и убрали: «Конный милиционер галопировал за мороженщиком».) И вот они по утрам бегают, озираясь: как же так, тут ведь было что-то горяченькое наперекусяк? И вот они вечерами высматривают: как же так, тут ведь цветами торговали, где их теперь искать?
Это, Путин, попускаемое тобой политическое бескультурье в худших традициях «новой метлы». Ты же Собянина за огорчение миллионов не уволишь, чай… с лимоном… вон там теперь, за сто рублей… Свою популярность в этом… как его… в Кирдылыме, кажется, и в Тюмени этот стабильный с виду господин, видно, солидными нефтяными деньгами завоевывал. Дело нехитрое, Чукотка имени Абрамовича тому свидетельство.
* * *
А вот еще один примечательный человек из власти — милицейский генерал Владимир Васильев, думский председатель по законности. Он пойдет здесь не как обвиняемый, а как свидетель обвинения твоей гарантообразной власти. На обсуждении «Закона о полиции» за круглым столом Общественной Палаты рубанул: «Надо всем вылезать из дерьма!». О-о, словечко, скажу тебе, золотого стоит. Возможно, лучшая характеристика законности и порядка в твоем государстве, Путин. Генерал-полковник знает, что говорит. Конечно, он не согласится, что лично облеплен и нанюхался. И никто другой за круглым столом не согласился бы. За столом? Никогда! Да и вне стола. Конкретно? Никто! Вот «мы», все «мы» — это пожалуйста. Честнейший седовласый думский муж не может быть в дерьме по определению. Во всяком случае, с головою — должность высока. А его раздражение понятно: если даже в дерьме стал генералом, то в не столь дерьмовые времена, в непутинские, мог бы дослужиться до генералиссимуса.
Бывший министр Нургалиев после бандитской резни в Кущевке наградил медалью увольняемого главмента Краснодарья генерала Кучурука: ему она что-то вроде заслуженного дембеля, притом, что губернатор Ткачев признал: «Такие банды, бандочки могут быть где угодно в крае». У министра, видать, фуражка набок съехала. А ведь он — твое кадровое наследие. В свете примечательной характеристики Васильева и учитывая небольшой рост Нургалиева, он этим награждением уже просто надел на голову вместо съехавшей фуражки коровью лепеху с козырьком.
Правда, министр попытался: через неделю, уловив недовольство президента, сам и отменил награду. Но лепеха-то уже присохла! И народ видел: министр добровольно ее на голову нахлобучивал.
Справедливее было бы изготовить черный медальон с выбитой на нем надписью «Кущуруку — за Кущевку», а при вручении предоставить голос специально обученному черному щербатому петуху, который и прокукарекал бы: «Кущурукууу!».
А ты хоть знаешь, Путин, что твоей полиции доверяет лишь 1 (один) процент населения? Я сам удивился, но эту цифру назвала в «Новой газете» № 77 журналистка Юлия Латынина. Причем тоже отмечает: «Это удивительные результаты, особенно если учесть, что людей, носящих погоны, и их родичей в России куда больше одного процента».
Дальше у Латыниной — хоть глаза закрывай, цитировать не буду. Злопыхистка! Наоборот, давай накинем тебе на бедность 10-кратное увеличение — пусть лишь девять из десяти не доверяют, а не 99 из 100. …Нет, опять страшно; давай еще накинем: четверо из пяти не доверяют, так хоть можно жить в государстве, не жмурясь… И все равно, спроси у соседних государств: а у них сколько?
А знаешь, что в государстве, в котором ты — так называемый нацлидер, царит боязнь ближнего своего? Во время прошлой переписной кампании полицейский чин твоей правоохраны официально предостерег радиослушателей, чтобы они никому не открывали дверь, — пусть хоть переписчиком, хоть кем называется. Понятно, лишней работы не хочет. А «Радио России», которое и передало его слова, назвало перед тем цифру: по опросам, треть россиян и без того не собиралась открывать двери переписчикам.
Видишь, начальник, какое время: овцы от страха забились по щелям, и их невозможно хотя бы пересчитать…
А вот еще говорит судья из Питера, его посадили на 5 лет, но потом оправдали, так что уж он-то, наверное, знает, что говорит: «Сегодня вполне реально упечь в тюрьму кого угодно. И доказательства подкинут, и свидетелей найдут… В составе одного из РУВД Санкт-Петербурга… половина сотрудников в бегах, половина — в тюрьме… Это мощнейшая машина беззакония» («АиФ» № 42, стр. 39). Мощно определена твоя законность — а, Путин? А ведь ты был в начальниках, и теперь там гадюшник. Так получается, что делать… Ну, скажу «террариум» — тебе легче? Ты был там заместителем, мог бы как осведомленный особист со стажем что-то подсказать Собчаку, коли уж, как утверждают, шляпу его и портфель носил. Ничего не подсказал, и теперь там змеятник…
* * *
Ты вообще увел из Питера весь мужской политес, оставив на хозяйстве бабу, не преминувшую в первую очередь возвести в миллиардеры своего сына. И теперь сосульки убивают невинных горожан, а вслед за сосульками посыпались не привязанные к соцпакетам гастарбайтеры. Я жил в Ленинграде в 1964—1981-м годах, лед сбивали вовремя, улицы убирали всухую, без переработки снега в соленую дристню, не давая смерзнуться; самосвалы под погрузчики подходили, как часики. Спроси любого, да и сам вспомни. Порядок был не только на улице, но и в домах.
А чего при тебе сломалось в собачкомовском Санкт, видите ли, Петербурге, кто там поураганил в любимом городе так, что до сих пор один за другим головотяпские гололеды (не путать с природными) следуют синхронно со снегопадами? Соль — это и к Москве относится: надо сыпать только на природный, неотвратимый гололед, а не все время на снег. Снегоуборочные машины рыщут одна за другой, как на собачьей свадьбе, каждая захватывает всего метр ширины, а если рачительно, могла бы брать два. Потом еще сетуешь, откуда такая низкая производительность, почему столько жгут горючего? Да все оттуда же, все потому. Вспомни, на кого Ельцин пальцем указал, кто надолго засел вверху в качестве первой государственной головы, натащив в экономику своих стимулологов.
На встрече с питерской интеллигенцией ты объяснил, почему добрые дела, на которые государство отпускает средства, в массе своей не исполняются. Нашел этому явлению нужный, полагаешь, термин — «администрирование». Дескать, уже 1015 лет государство с ним ничего не может поделать. Такое неимоверное понятие, читай, что никак к нему не подступиться. Но ведь по мере закручивания гаек государство — это все больше ты. Признаешь, стало быть, челюсти разнузданной при тебе коррупции, которая обижает добрые дела почище даже злых, потому что добрые не защищены и тут проще хапнуть, а от злого конкурента можно и схлопотать. Так если ты не смог переломить ситуацию, зачем же дальше собираешься протирать штаны? Порядочные люди, если в ответственном деле бессильны, пишут не объяснительную, а увольнительную. А ты все объясняешь, почему под твоим крылом процветают адмхищники, и почему, соответственно, не могут подняться с колен социально опущенные, из-за которых ты и взъелся на Шевчука.
