— Не знаю. Доминик ненавидел меня с самого рождения, но отец даже в детстве никогда его не останавливал. — Каталина грустно улыбнулась. — Думаю, он просто ревновал, что мама уделяла мне больше внимания. Не пойми меня неправильно, по-настоящему он меня никогда не избивал, но я всегда принимала его отношение как должное. В конце концов, женщины дома Фернандесов полностью принадлежат своим мужчинам. Но это неправильно. И, вернувшись во дворец, я больше не позволю ему так с собой обращаться.
— Как?
— Буду кричать. Или выцарапаю ему глаза. Он не привык, чтоб я отвечала или сопротивлялась.
— Понятно. Но ты вообще во дворец больше не вернешься.
— Но я должна.
— Кажется, ты говорила, что не хочешь, чтобы наш ребенок здесь рос, так почему ты…
Каталина покачала головой.
— Ребенка станешь растить ты сам.
— Что?
— Я все продумала. Отец ждет, что мы останемся вместе лишь до рождения малыша, и хотел забрать мой паспорт, потому что не доверяет мне. Но это не помешает тебе покинуть страну. Я рожу ребенка здесь, а потом ты увезешь его так далеко, как только сможешь.
Слишком удивленный, чтобы говорить, Натаниэль несколько секунд лишь молча ее разглядывал.
— А теперь ты все испортил. Ну зачем ты его ударил? Ничего бы он мне не сделал, когда во дворце столько гостей.
— Ты собиралась отдать мне ребенка?
— Так бы вы оба были в безопасности.
Видя, как из прекрасных глаз катятся слезы, Натаниэль почувствовал, как внутри его что-то щелкает, и мгновенно принял решение, доставая мобильник и заказывая вертолет.
Больше медлить нельзя.
Они прямо сейчас покинут эту проклятую страну.
Глава 13
Когда они уже в аэропорту Марселя расположились в отдельной комнате и встретились со слугами, привезшими из дома Натаниэля их личные вещи, он сразу же принялся раздавать указания.
— Клотильда, ты летишь вместе с Каталиной в Нью-Йорк. — Клотильда молча кивнула, а он продолжил, обращаясь к остальным: — Вы же переночуете в моем отеле, а когда самолет вернется…
Он почувствовал, как невероятно бледная Каталина потянула его за рукав.
— Ты со мной не полетишь?
— Мне нужно в Эгон.
— Я могу поехать с тобой.
— Нет. Нам пора расставаться. Если тебе не понравится в Нью-Йорке, потом выберешь другое место.
— Расставаться? Ты о чем?
На секунду прикрыв глаза, Натаниэль пристально посмотрел на Каталину:
— Помнишь, о чем мы договаривались? Пора действовать. Mon pappillon, ты хотела свободы, она тебя ждет. Все получилось немного быстрее и резче, чем мы рассчитывали, но такова жизнь.
— А как насчет тебя? Отец же не вернул тебе права на собственность и не снял выдвинутых обвинений.
Натаниэль лишь плечами пожал:
— Все это уже не важно. Главное лишь, чтобы вы с ребенком были в безопасности. Кредитка все еще у тебя?
Каталина кивнула.
— У нее неограниченный кредит, покупай все, что тебе понадобится.
— Но ты можешь поехать со мной, — шепнула принцесса. — Мы можем стать настоящей семьей.
Невольно представив себя вместе с Каталиной и ребенком, Натаниэль почувствовал, как в груди дрогнуло сердце.
Но слишком уж это видение было прекрасно, чтобы можно было надеяться на что-то подобное в жизни. К тому же когда-то у него уже была семья, что он любил каждой клеточкой своего невинного существа, но он ее потерял. И он искренне любил дядю, что изо всех сил пытался обращаться с ним, как с сыном, но он сам его предал и потерял.
Он терял всех, кого любил.
Глубоко вдохнув, Натаниэль покачал головой.
Не заслуживает он такой женщины. Да и в любом случае лучше умереть самому, чем однажды причинить ей боль.
— Через пару дней я с тобой свяжусь. И если что-то случится, Клотильда знает мой номер.
Каталине потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он только что с нею простился, небрежно отмахнувшись от ее заветной мечты, в которой она все же нашла силы признаться.
Когда она наконец сумела осознать случившееся, Натаниэль уже ушел и подле нее осталась лишь Клотильда.
— Куда он пошел?
— Не знаю.
Вскочив, Каталина распахнула дверь и выглянула в зал, полный спешащих по своим делам людей. Но Натаниэля среди них не было.
— Натаниэль! — отчаянно выкрикнула она, привлекая к себе внимание окружающих, но единственного нужного человека среди них не было.
Не в силах с собой справиться, Каталина бросилась бегом, раз за разом выкрикивая его имя и опрокидывая чужие чемоданы, пока ее не поймали за талию, крепко прижимая к себе. Вот только сжал ее в объятиях не муж, а такая же заплаканная, как и она сама, Клотильда.
А секунду спустя из ниоткуда появились телохранители, о присутствии которых она даже и не подозревала, и осторожно направили их обратно в комнату дожидаться рейса.
Нью-Йорк оказался весьма неплох, а стоило им выйти из самолета, как их сразу же встретили новые телохранители и проводили в лофт на Манхэттене. Не в силах ни о чем думать, Каталина почти сразу же повалилась на кровать и проснулась следующим утром от тусклого света зимнего солнца, чувствуя непривычное умиротворение.
И следующий месяц неторопливо изучала город, гуляя по Таймс-сквер и Центральному парку.
История ее бегства стала главной темой месяца, и газеты преподносили все новые и новые подробности грандиозной истории, так что в конце концов Каталина не выдержала и, позвонив отцу, предупредила, что, если он не положит конец беспочвенным слухам и не снимет с Натаниэля все обвинения, она продаст журналистам свою версию событий, а заодно и вскроет всю подноготную дома Фернандесов. А потом для убедительности зашла в один из главных журналов и сделала маленькое заявление, что покинула Монте-Клер по собственному желанию, и яростно отрицала причастность мужа к каким-либо махинациям, настаивая на том, что он замечательный человек. Их расставание она комментировать не стала, сказав лишь, что желает ему всего самого лучшего.
А о том, что в ее груди зияет дыра, которую она не в силах ничем заполнить, она говорить не стала.
Осмотрев Национальный музей, где старинные артефакты сумели завладеть ее вниманием лишь на пару минут, Каталина вернулась в лофт и позвала Клотильду, но та почему-то не появилась.
Даже странно. В первый же день компаньонка вернулась в свое обычное жизнерадостное состояние и старательно поддерживала принцессу, так что та уже не раз успела мысленно поблагодарить Натаниэля за то, что он настоял, чтобы они уехали вместе.
