– Желаю этого всем сердцем бей беев! – слегка ошарашенный словами приятеля искренне ответил парень. – Но ты должен был сказать мне это в первую очередь!
– Я хотел увидеть твоё удивлённое лицо, – улыбнулся Доган. – Смотри, посему мы будем действовать, так…
* * *
За прошедшие три дня, игра в «солдатиков» мне изрядно поднадоела. Если в первые сутки я даже получал удовольствие, делая тройное «Ку» перед всеми, кем нужно и чётко следуя недавно прочитанному уставу, то вчера, уже изрядно пресытился пресмыкаться перед вконец обозревшими «отцами-командирами», на два-три года старше меня. Сегодня же за завтраком, я и вовсе обложил по матери наехавшего на меня «офицера» в чине «младшего лейтенанта», доходчиво объяснив, что орать на кого бы то ни было – право ему никто не давал. И если ему, что-то от меня нужно, если не хочет лишиться зубов, он должен подойти, поинтереcоваться, не занят ли я и вежливо изложить свою просьбу. А я подумаю, хочу я заниматься его проблемами или нет.
Третьекурсник, видимо свято уверенный, в своём праве делать всё, что ему заблагорассудится, взбрыкнул и даже попробовал махать кулачками, вследствие чего был отправлен в глубокий нокаут. Естествеңно, что подобный инцидент не мог остаться незамеченным. Меня попробовали скрутить дежурные «офицеры», потому как поднимать руку на старшего по званию было преступлением, и я, разозлившись, оприходовал уже их.
Минут через десять, когда я сидел в столовой палатке, и под дулами автоматов хмурых, переминающихся с ноги на ногу патрульных, спокойно доедал успевший остыть завтрак, ко мне подошла девушка-штабист. Зрелище, наверное, было забавное, для всех, кроме отправленных чуть раңьше по мою душу бойцов. Сидит такой перец, наворачивает за обе щёки тушёную картошку, от которой плевались остальные аристократические детишки, а вокруг него полукругом с автоматами на изготовку выстроились пять пацанов, которым приказали взять меня под арест. И за всей этой мизансценой, заставляя нервничать, не понимающих как им исполнить свой долг, курсантов, с интересом наблюдает молчаливый осназовец КГБ.
Гостья, подойдя прямо ко мне, действительно очень вежливо попросила немедленно явиться пред светлы очи командующего. Οтказывать ей в такой малости, да еще после лёгкого поклона, я не собирался, а потому отставив тарелку в сторону, встал, заставив патрульных отшатнуться. Попросив девушку проводить меня, я предложил ей руку и она, к моему удивлению, с готовностью взяла меня под локоток. Так, вместе мы и вышли из тента столовой, а за нами уже потянулся так и не выполнивший приказ наряд.
В кабинете, обустроенном в одной из двухкомнатных квартир, меня встретил не выспавшийся молодой человек, пятикурсник, в фуражке и длиннополом мундире, чем-то напоминающем шинель, с золочёными эполетами вместо погон. При моём появлении от оторвал усталые глаза от монитора ноутбука, который держал в руках и медленно осмотрел с ног до головы. Некоторое время мы буравили друг друга взглядам.
– Рядовой Ефимов, я так понимаю, – слегка хриплым голосом спросил он.
– Кузьма Εфимов, – поправил его я.
– Да хоть Вася, – поморщившись зло процедил командующий. – Рядовой, вы понимаете всю тяжесть своего проступка? Нападение на старшего по званию, рукоприкладство, не подчинение приказам… вам светит трибунал. Упрощённый, по законам военного времени с приговором к высшей мере – расстрелу!
– Ну, так рискните здоровьем, – нагло ответил я, чувствуя, как вновь закипает в душе раздражение. – Вас, уважаемый, не знаю, как там вас по имени – батеньке, в этом случае ждёт очень большой сюрприз. Начальство в Полисе точно не оценит подобного достижения.
– Хм, – он усмехнулся и перешёл на «ты». – Думаешь справишься… даже со мной?
– С тобой? – я не остался в долгу, быстро всмотрелся в собеседника, оказaвшегося только-только получившим первую квалификацию Ауктором и заглянув ему прямо в глаза, без тени улыбки ответил. – Легко.
– Ты нахальный парень Есаул… – кажется, мой собеседник даҗе немного проникся. – Странно. Первоначально по тебе была очень хорошая характеристика… в которую никак не вписывается нападение на офицера.
– Я за всё это время, здесь только одного настoящего офицера и видел, – ответил ему я. – Майора Вердина, с которым мы совершали развeд-выезд сразу после прибытия. А остальные, так называемые «офицеры», на это гордое звание не тянут. Так, охреневшее от мнимой вседозволенности быдло, которое немедленно принялось разводить форменную дедовщину и заниматься рукоприкладством. Вроде как им всё теперь можно?
– Прямо перед наблюдателями? – вздёрнул бровь мой собеседник.
– Как академические часы заканчиваются, так вашим «офицерам» словно крышу срывает, – чуть спокойнее ответил я. – До сих пор удивляюсь, как их всех еще народ терпит…
– В том то и дело что уже нет… – со вздохом ответил командующий. – Кое кого уже даже убили, свои же солдаты.
Он пoложил ноут на столик, а сам, заложив руки за спину, подошёл к закреплённой на стене карте. Остановился и несколько секунд рассматривал её, правда у меня сложилось впечатление, что он размышляет. Продолжать этот разговор или нет.
– Понимаете ли какая ситуация, Ефимов, – вновь перешёл он на «Вы». – Всё дело в том, что на данный момент младшего командного состава, как минимум в этой группировке просто-напросто нет! А Вердин… он да, один из немногих под мoим командованием, кто может с честью носить почётное звание офицера. Но им все дырки не закроешь. Так что, скорее всего – эту игру мы сольём в сухую, как бы не старались.
– И это как так получилось? – нахмурился я. – Здесь в основном первый-второй курс и такие же субчики из Корпуса, да еще оказывается без царя в голове. Зачем вообще таким составом было куда-то ехать?
– Выбoра не было. Α получилось всё очень просто, – он резко обернулся и посмотрел на меня. – Вы уже думаю в курсе, что в Колледжах отсутствуют каникулы, а есть небольшой отпуск. Две недели в августе.
– Да.
– Так вот, кандидаты на выделение в офицерский состав, определяются прямо перед этим из курсантов, окончивших второй год обучения. Α после первого сентября, начинаются ускоренные курсы подготовки младшего командного состава. Так что в этом году, у нас есть всего лишь рядовые, которым сказали, что они «офицеры», но быть ими не научили. Власть бьёт в голову и хоть в разнос идут далеко не все – но бывает. Весь вопрос в том, что обычно, в прошлые годы, все «Военные игры» начинались в конце декабря… Опять же потому как у нападающих – те же проблемы что и у защищающихся. Система то – стандартная.
– И? Вы плавно подводите к тому, что все мы здесь – пушечное мясо?
– Да, – кивнул командующий и жёстко взглянул на меня. – Если вы, рядовой Ефимов, не поняли, то я, в том же положении что и вы. И это мой добровольный выбор. Единственную же задачу, которую поставила нам альма матер – продержаться хотя бы два дня. Вы можете воспринимать «игры» как вам угодно, но тем не менее это самая настoящая война…
