– Руку давай! – Папа подскочил к яме и протянул туда руку.
Пришла Жанна с подносом, я стала вслух читать записки.
– Глюкоза! Сладкая жизнь! Незабудка! Сюрприз! Белая ночь! Снежинка!
– Руку давай! – настаивал папа.
– Я не могу, я зацепилась, – пропищала Сорокина.
Папа сиганул в яму, вызвав резонанс тарелок и струнных инструментов. Раздались бурные аплодисменты.
– Я объявляю победителя! – крикнул мой заяц. – Им стал, им стал...
Почему победить должно название «Снежинка»? Более избитое трудно придумать.
– Белая ночь! – объявила я.
– Снежинка! – шепотом закричала Деля.
– Белая ночь! – заорал в микрофон заяц и сделал сальто, не наступив на уши.
– Ура! – на сцену выбежала маленькая беленькая девочка в бантах и рюшечках.
– Катастрофа! – выдохнула Деля, отдавая девочке главный приз – огромную коробку со сладостями. Девочка не смогла ее поднять и за коробкой прибежала счастливая мама.
И тут из ямы на сцену волосатые руки вытолкнули Сорокину. На ней были только трусы и лифчик.
– Ура, стриптиз! – закричали дети, которым было не больше шести лет. – Облизали, обсосали карамельку!
Вслед за Сорокиной вылетело ее платье-труба. Она прикрылась им, и сказала с интонацией ведущей теленовостей:
– Я карамельная палочка.
– Папа! – закричал мальчик в первом ряду.
Деля взяла себя в руки, и не обращая внимания на голую Сорокину и шум в зале, монотонным голосом завела:
– Фабрика «Кондитер» использует в своей продукции только натуральное сырье...
Сорокина склонилась над ямой:
– Вылезай, – позвала она папу.
– Я зацепился!
– Папа!
– А они уже на «ты», – подала голос Жанна, не знавшая, куда деть большой поднос.
– Конфеты фабрики «Кондитер» – это новые технологии, оригинальная рецептура и...
Сорокина протянула папе руку, к ней подбежала Жанна и тоже дала руку, уронив при этом поднос в яму, прямо на тарелки. Грохот поднялся такой, что Деля, плюнув на восхваления фабрики «Кондитер», тоже пошла спасать папу. К ним присоединился маленький мальчик из первого ряда. Папу достали в разодранных штанах, но очень веселого.
– Никогда не сидел в оркестровой яме, да еще с такой красивой девушкой! – радостно сообщил он залу, отобрав у Дели микрофон.
– Все маме расскажу, – сказал Сорокиной его маленький сын.
Деля, тяжело вздохнув, пригласила всех детей к огромному столу на сцене попробовать конфеты.
* * *
– Что это было?!! – налетел на нас красный и потный Толик за кулисами. – Что это было?!!
– Репетировать надо! – отрезала Деля. – А то, бац-бац, вот костюмы, вот сценарий и на сцену! С ума сойти.
Сорокина, по-прежнему в одном белье, потерла ушибленное колено.
– Напялили на меня этот презерватив, ни шагу ступить! И кстати, ничего не видно!
– А по-моему, хорошо получилось, – хихикнула Жанна.
– Я пропал! – упавшим голосом сказал Толик, из красного становясь белым. – Почему главный приз отдали не дочке госпожи Булгаковой?!!
– Да, почему? – Деля с усмешкой посмотрела на меня.
– Кто это – госпожа Булгакова? – растерялась я.
– Кто?!! – заорал Толик, – Кто?!! Тот, кто бабки за все платил!!! Директор фабрики – вот кто!!! Они там камеры все наготове держали, а вы... Быстро переодевайтесь и в машину! Я не готов с ней объясняться! Не готов! Пусть она остынет, и мы что-нибудь придумаем!
– Репетировать надо, – вздохнула Деля.
– Бежим быстрее! – крикнул Толик.
Мы молниеносно переоделись, Толик схватил тюк с костюмами, и мы живописной толпой понеслись к автобусу.
Остаток дня в агентстве прошел тихо, никто и не думал вызывать нас на ковер. Толик сильно нервничал и все пытался выяснить, какая муха нас укусила. Мы виновато молчали, а Деля твердила одно: «Репетировать надо!»
– Что ж, будем репетировать! Во внерабочее время, – вздохнул Толик и вручил нам новый сценарий.
– Ну Андрон нам завтра да-аст!!! – добавил он уже со злорадством.
* * *
– Киселева, опять опоздала! – этой фразой хозяйка фитнес-клуба Люба встречала меня каждый вечер. Она знает, что до клуба мне добираться на трех автобусах и метро, она знает, что я сломя голову несусь со своей основной работы, в конце концов, она знает, что я не опоздала, а пришла вовремя, просто не за полчаса до занятий, а за пять минут. Но она все равно кричит, завидев меня:
– Киселева, опять опоздала!
Это такой своеобразный способ держать меня в узде. Дело в том, что я очень дорожу этой работой. Мало того, что всего за четыре часа тренировок я получаю неплохие деньги, так я еще имею здесь постоянных клиенток, которые покупают у меня косметику Oriflame. Я набираю необходимые баллы, а соответственно – дополнительные рубли.
– Киселева, опять опоздала! – проорала с угрозой мне Люба. Она оседлала недавно купленный тренажер, и пыхтела на нем, становясь пунцового цвета. Как и наши клиентки, Люба постоянно борется с лишним весом. Как и наши клиентки, она то одерживает победу, то терпит поражение.
– Вообще-то, без пяти, – попробовала огрызнуться я.
– Киселева! Наши клиенты платят не за то, чтобы созерцать, как запыхавшийся с дороги тренер впопыхах переодевается у них на глазах. Они могут подумать, что ты занимаешься ими между делом.
Опять магическое сочетание «клиент платит»! Оно висит надо мной как домоклов меч. Клиент, который платит – это бог. Ему надо молиться, его надо ублажать, и всегда надо следить, как бы он чего не подумал. В этой игре я всегда – прихожанин, и, кажется, никогда не буду богом.
– Любовь Игоревна! Мои клиенты плохо обо мне не подумают! – заверила я ее и пошла в тренерскую.
– Ну, ну! – донеслось до меня. – Не дорожишь ты местом, Киселева. А я, между прочим, в курсе, что ты на моих клиентках зарабатываешь!
Это она про мою косметику. Ну и черт с ней. Я тоже знаю, как она подрабатывает: сдает в субаренду зал каким-то бандитам, чтобы они качались на тренажерах, хотя по договору аренды делать этого категорически нельзя. Но мне об этом лучше молчать.
В тренерской я быстро переоделась, выгрузила из сумки заказанный мне товар – гели, лаки, помады, туши. Черт, я опять не купила себе тушь, только другим таскаю!
Среди моих клиенток были почему-то только девушки до двадцати пяти и дамы после сорока. Средний возраст наш клуб вниманием не баловал. Мне было трудно организовать общие занятия, распределить нагрузку. А на индивидуальных я носилась между тренажерами с часами, отслеживая личное время каждой и боясь ошибиться. У всех клиенток проблема была одна – лишний вес. Проблема, которую мне невозможно понять. Я бы с удовольствием много и хорошо питалась, мало двигалась, и толстела от безделья. Выкладывать деньги за то, чтобы потеть на тренажерах под наблюдением инструктора – выше моего понимания. Сознательно голодать ради того, чтобы к вечеру сбросить грамм двести – придурь тех, кому нечего делать. Я сегодня, например, выпила только кофе, который организовала Ирина. И не потому, что боюсь потолстеть. Просто булочка в буфете стоила как копченая курица в магазине, а перекусить по дороге я не успела. Так что не то что лишний, но и просто вес мне не грозит.
