Мрачные каменные стены, красный ковер на полу, сундук с коваными углами у кровати и запах воска были чертовски настоящими. Мой взгляд устремился к дубовой двери с коваными поверху узорами и ручкой-кольцом, выпадающим из пасти дракона. На вид внушительная…
Омг, а вдруг меня и вправду похитили?! Зачем?! По спине пробежали мурашки.
Но я тут же сжала кулаки — в зеркале отразилась моя хмурая физиономия. Как вообще кто-то посмел похитить меня, Анну Исаеву, дочь полковника полиции?!
В увеличенных линзах больших очков мои голубые глаза выглядели в два раза больше и сейчас в два раза суровее. И испуганнее. Надо было найти свою одежду и попытаться достучаться или докричаться до кого-нибудь. Наверняка те двенадцать Сауронов ходят где-то поблизости. Никто из них не выглядел угрожающим. Ну погодите, теперь я с вами по-другому поговорю… Око, говорите? Так я вам не хоббит!
Я зло усмехнулась, чтобы подбодрить себя и перестать дрожать. Блеснули скобы на зубах. М-да, через два дня к дантисту — снимать это мучение. Столько терпела ради ровных зубов, и нате пожалуйста — сижу в пещере, а за окном острова летают. И эти… слоники, размером с крупного шмеля. Очередной, фиолетовый, снова кружил над моей головой. Хоботком тянет и вроде как улыбается… Перебор с мимишностью даже для глюка. Тьфу!
Я отмахнулась от него и решительно завязала волосы в пучок. При виде их ужасного цвета я в тысячный раз недобрым словом помянула продавщицу из «Индустрии моды». Продала мне вместо итальянской краски какую-то муть. В результате половина не прокрасилась и осталась русой, вторая половина выглядела бледно-ржавой — точь-в-точь как у полудохлой лошади д’Артаньяна. И перекрашивать нельзя еще пару дней, чтобы волосы не выпали. Так мне в парикмахерской сказали. Эх, и черный лак на ногтях местами облупился — из-за того, что в офисе пришлось оттирать растворителем с папки надпись. Вскочивший на носу прыщик красоты не прибавлял. А так я вообще ничего, особенно если не сидеть до утра ВКонтакте. Или с книжкой, как вчера. Хотя в целом вкусы у похитителей странные…
Все, хватит рассуждать! Надо переодеться, ведь качать права неглиже — это смешно.
По логике мои вещи могли быть только в том сундуке. Я направилась к нему, путаясь в длинной и чересчур широкой кисее ночной рубашки.
Но внезапно дубовая дверь распахнулась, и в комнату ворвался черноволосый рыцарь. Из-под серебристой кольчуги с алым знаком на груди выглядывали рукава темно-красной куртки. Штаны такого же цвета, высокие сапоги, обтягивающие сильные ноги. В ушах красавца сияло по паре крупных бриллиантов, на пальцах — перстни. Его черные глаза сверкали не меньше, с каким-то ненатуральным красновато-огненным отблеском. Он шагал прямо ко мне.
Я сглотнула и инстинктивно попятилась. Вся моя решимость испарилась. Вспомнив о прозрачной ткани на моей груди, я обхватила себя руками. Почувствовала спиной холодную поверхность зеркала. Красавец подошел почти вплотную и остановился. А я только глядела на него широко открытыми глазами и не могла выдавить и слова, будто язык проглотила. Ни мыслей, ни слов, кроме: «Боже, какой красивый!» От него шла невероятная сила и жар. Рыцарь смотрел в упор, недобро и изучающе. Я почувствовала дрожь в ногах. Наконец он бросил взгляд на мой серебряный браслет и сказал недружелюбно, почти с пренебрежением:
— Сударыня, Совет выбрал вас мне в супруги. Церемония бракосочетания состоится завтра в полдень. Будьте готовы.
— А вы кто? — выдавила я, не веря своим ушам.
— Лорд Иррандо Бельмонте Лонтриэр.
— А я…
— Это не имеет никакого значения! — перебил он, глянул на меня сверху вниз, как на уродицу, затем с яростью в зеркало за моей спиной: — Ни для кого. Свадьба завтра.
Он развернулся и пошел к двери.
Едва рыцарь отдалился на пару метров, в моей голове вновь появились мысли. Я вскипела от возмущения. Даже если он красивый, даже если это розыгрыш, даже если это глюк, да как он посмел! И я рявкнула:
— А я не согласна!
Он с удивлением обернулся. Под его взглядом я снова оробела, но тут же взяла себя в руки и отчеканила:
— Вы — наглец! Никто не давал вам права похищать меня! И так разговаривать со мной! Это вообще нарушение прав человека! А за похищение вас посадят! Статья сто двадцать шесть Уголовного кодекса — лишение свободы до пяти лет, понятно?
Теперь его черные глаза с краснинкой расширились. Но лишь на секунду. Потом сузились от злости.
— Это ты, чужеродная, не имеешь здесь прав! Ты разговариваешь с членом королевской семьи…
— Ну хоть не с драконом! — парировала я и, рассмеявшись неестественно громко, глянула по сторонам в поиске камер. — Ну все, выходите! Я поняла, что это розыгрыш, а за окном качественная виртуалка. И слоники — мини-дроны. Смешно, да. Оценила. Хватит. Кто это прикололся? Признавайтесь!
Рыцарь, кипя гневом, вернулся ко мне. Только теперь встал совсем уж близко. Оперся руками о зеркало так, что я оказалась в ловушке. Склонился надо мной, и я увидела не круглые, а продолговатые, как у ящера, зрачки и огненную окантовку карих радужек, прямой нос, упрямый подбородок, высокие скулы. Сжатые алые губы, густые брови, пряди черных волос, падающих на лоб. И я опять почувствовала ту самую невероятную мужскую силу.
Моя душа ушла в пятки, а сердце сжалось.
Рыцарь перевел взгляд поверх моей головы в зеркало и произнес:
— Мало того что вы вынудили меня жениться на этой… — Снова пренебрежительный взгляд. — Так еще и выбрали сумасшедшую. Но раз это мой долг, я женюсь.
— Я не вый… — попыталась возразить оскорбленная я, но он зажал мне огромной ладонью рот и процедил:
— А ты принесешь мне потомство. Потом катись куда хочешь.
Он отпустил меня, и я сползла по зеркалу на пол.
Уже у двери он остановился и сказал:
— Служанки попробуют тебя привести в божеский вид перед церемонией. Если это, конечно, возможно…
Дверь захлопнулась, оставив меня глотать от возмущения воздух. Ничего себе разговорчики! Какой хам! Ненавижу самодовольных красавцев! Ненавижу рыцарей!
Если у него есть белый конь, наверняка подрежу седло или что там у коней бывает, чтоб этот гад расквасил себе нос!
ГЛАВА 3
Путь Иррандо преградил сердитый Альказаэдр. По лицу Верховного мага эмоцию можно было определить, только когда тот сам хотел. И молодой лорд это знал.
— Так-то ты поговорил с избранницей Ока? Да как ты смеешь, Иррандо, сын Лонтриэра?! — жестко проговорил старец.
Все пространство коридора за его спиной, как и за спиной Иррандо, осветилось голубым мерцанием. Значит, уйти не удастся ни в одну из сторон. Иррандо коснулся неприятный холод магии, но он был слишком зол, чтобы сдерживаться:
— Я не отказываюсь жениться на этой образине с железными зубами и четырьмя глазами, выпуклыми, как у болотной стрекозы! Вы не имеете права требовать у меня любезности к ней! Как хочу, так и разговариваю! Я — дракон королевской крови!
