Ведьмы прикусили языки. Одна принялась заплетать косичку в седых космах, а другая невинно захлопала глазами, разглядывая рог на лбу дракона, словно он был украшен, как свадебный посох.
— А кто мне скажет, — решил поднажать Иррандо, — почему вся Эррадея помогала в защите, а вас, ведьмы, никто не видел в помощниках?
— Простите, милорд, — в два голоса заюлили сестры Рригетти. — Нас не позвали. Право слово, даже обидно было. Все поехали, а к нам в лавку не постучались. Жена бургомистра, которая гадала в тот момент, съест ли наших дев Маркатарр или не съест, может подтвердить.
— Ну и как, прогноз оправдался? — с напускной суровостью спросил дракон.
— Ох, ваше высочество, конечно, — нараспев сказала одна Рригетти, и вторая подхватила: — У нас, как у ювелира, точность — только точность. Это даже над лавкой написано, правда, никто не читает. — И первая добавила: — Да мы и сами не очень-то уверены, то ли там написано.
— Ладно, — мотнул головой Иррандо. — От ваших кунделей на мои уши там серы столько будет, что всю Парфенею взорвать получится.
Старухи ничего не поняли.
— Я не за этим к вам пришел. Знаю, что вы темными делишками промышляете и от контрабанды не отказываетесь, — продолжил дракон и достал из потайного кармана в кольчуге Анин айфон, помотал им перед тонкими носами Рригетти. — Эта штука работает от еликтрринченства. Как от маленького кусочка молнии. Волшебная штука и очень ценная. Не из нашего мира. Она померла, потому что ей тут нечем питаться. Но, если ее подкормить этим еликтрринченством, она оживет. Мне надо, чтобы вы ее подкормили. Магией не магией, запретной, разрешенной, мне все равно. Сумеете, дарую по кошелю золотых каждой. Не сумеете или вконец доконаете этот волшебный афон, сами знаете, что будет.
— А-ах, — выдохнула одна Рригетти.
— О-ох, — вторила ей сестрица, всплеснув руками. — Но ведь никто не слыхал про еликтрринченство в наших краях! Что же нам делать, милорд?
— Сами решайте. Хоть у темных инжидельников спрашивайте. Про то, что у сына булочника могут ни с того ни с сего вырасти ослиные уши, тоже никто не знал, — заметил Иррандо. — Кроме вас.
— Всего-то на два дня! — воскликнула Донна Рригетти или не Донна. — Он, милорд, вел себя совсем непристойно…
— А по закону вашу лавку надо было спалить, а вас прогнать из Госпена. Уж не припомните ли, кто вас пощадил? — хитро прищурился дракон. — Может, вернуть в суд то дело?
— О милосердный, всепрощающий, небесной доброты милорд, не надо в суд! — взмолилась одна из ведьм.
— Мы подумаем, — сказала вторая и потянулась за айфоном.
Дракон оскалился и прорычал для острастки:
— Не подумаем, а сделаем! И вернем в целости и живости! Привезете лично в замок к вечернему часу, перед закатом! Или можете сами лавку подпалить, чтобы мне два раза в Госпен не летать!
Иррандо отдал Анино чудо, умеющее петь занятные песни, и, резко развернувшись, взмыл в небо. Уже когда его никто не смог бы разглядеть, дракон улыбнулся во все свои сорок два клыка: если Аня так грустила, что афон сдох, как же она должна обрадоваться, когда он сызнова запоет как живой!
У Иррандо быстро-быстро забилось сердце, и слова застряли где-то в горле, когда, приземляясь на террасу, он увидел Аню. Такая красивая! В этом синем… Такая… Волосы! А щечки! Руки порхают гибкие, привязывая ленту с шарами из надутых пузыристых медуз к шесту. Те недовольно моргали глазками. Ну ничего, повисят, как обычно, пару часов во время пира для красоты, а затем их снова выпустят в море. Еще и корма насыплют. За доставленное неудобство.
Но Аня… Ее имя во рту тает, как сладкая моргуава. А-а-ня-а-а… Она удивительная! Разве хоть одна принцесса или светская леди из столицы влезла бы на лестницу в бальном платье? А ей даже длинный подол не мешает. И смеется заливисто… И ругается по-разбойничьи… Ну разве это не мило?
Дракон млел, не отрывая от девушки глаз.
Хотелось подлететь незаметно, подхватить в лапы и… вообще не отпускать! Кружить-кружить-кружить, чтобы туфельки слетели и не прятали от него ее чудесных розовых пяточек! Хотелось унести Аню ото всех подальше… Чтобы только он и она… И тогда…
Дракон осекся, увидев на Анином плече кожаную сумку и вспомнив о перцовом баллончике.
Нет, лучше без неожиданностей. Мало ли что у нее еще там припасено…
ГЛАВА 21
Повсюду развевались флаги и цветные ленты. Розовые и голубые мерцающие шары почему-то с глазками болтались на ветру, растянутые от шеста к шесту… Целый оркестр музыкантов в праздничных красно-белых костюмах развлекал народ песнями. То затягивал лиричные, то бряцал веселенькие, то поддавал чего-то героического. Хиты, конечно, были те еще. Но барабаны мне понравились. И какая-то разновидность флейты. Как у индейцев. Я ловила себя на мысли, что, если б добавить к дриэррской музыке современную аранжировку и перебить заунывные баллады бодрым репом, получился бы очень оригинальный этно-драйв.
Помимо того что накрытые столы ломились от яств, на площади перед замком стояли украшенные телеги с фруктами, пирогами, закусками для тех, кто ни разу не присел, предпочитая плясать со спасенными девами или женщинами повзрослее. Откуда-то набежали дети. Радость вокруг была шумной и ликующей. Все целовались и поздравляли друг друга. Вино из бочонков лилось рекой. На вкус оно было сладеньким, как вишневый компот, но мне хватило нары глотков, и стало казаться, будто дракон не сводит с меня глаз. Каких-то совершенно безумных и… хм… влюбленных? Только он, видимо, совершенно вымотался, потому что ни к еде не притронулся, ни к питью. Бедный.
Очередной тостующий пропел нам с драконом дифирамбы. И сделал паузу, как перед «горько!». А я на всякий случай отодвинулась от дракона — тот уже вообще ни на кого не смотрел, а только вперил в меня свои неморгающие глаза с ромбовидным зрачком.
Осушив залпом кубок, я выскользнула из-за стола и пошла проветрить голову подальше от шума, в сень деревьев.
Скоро за спиной послышались аккуратные, но все-таки грузные шаги. Я обернулась.
— Аня, — тихо спросил дракон, — тебе нехорошо? Ты устала?
— Да нет, все замечательно, — улыбнулась я. — Праздник удался. Все такие дружелюбные, румяные, как в доброй старой сказке. Представляешь, даже ваши девы меня уже совсем не раздражают.
— Правда?
— Ага, — кивнула я и шепнула: — Я слышала краем уха, что они готовят нам какой-то сюрприз.
— Интересно… — без особого интереса ответил Иррандо.
— Главное то, что они сами что-то готовят! Это ведь прогресс!
— Ты чувствуешь себя к этому причастной? Тебе это нравится? — осторожно спросил дракон.
— Очень, — призналась я, — даже гордость распирает. Я вот подумываю, а не ввести ли в Дриэрре международный женский день?
