Сказать легко! А в жутком холоде и темноте неизвестно где тишину то и дело взрезали крики то ли птиц, то ли зверей, очень похожие на человеческие. Мои пальцы дрожали, и голова не очень-то соображала. Хотелось спать, с одной стороны. С другой — было страшно и негде. Иррандо отдал вчера мне всю свою громадную постель, а Маркатарр бросил в холодную пещеру. Как говорится, почувствуйте разницу!
Я держалась из последних сил, сумев только сделать из пластиковых карточек и скрепок стаканчик и подставить в выемку под покрытую каплями стену.
За спиной захлопали крылья. Я увидела Маркатарра и отвернулась. Тьфу! Даже смотреть не буду. И разговаривать. Опять как раззявит пасть, потом оттирайся влажными салфетками еще час. Но странное зеленоватое мерцание, отражающееся на стенах, и будоражащая вибрация заставили меня обернуться. И застать Маркатарра в последней стадии превращения. Картина была не из приятных. Казалось, будто из тела зверя извергается вулканическая лава, лопается пузырями и мгновенно застывает, сжимаясь и формируя мускулистое, но довольно непропорциональное тело громадного человека с иссиня-черной кожей, неживыми блекло-зелеными глазами без белков. С хвостом, мгновенно обвившимся несколькими кольцами вокруг бедер, как набедренная повязка. Я зажмурилась и повернулась к стене. Да уж, с кольчугой и штанами было бы лучше. Эстетичнее однозначно…
Запах серы и вчерашнего мусора наполнил всю пещеру. Я старалась не дышать. И вообще делала вид, что очень занята стаканчиком.
— Магия? — неприятно проскрежетал пришелец. Я даже не поняла, тот ли, что принес меня сюда, или другой. Фонарик мигом слетел с моей головы и оказался в его руке.
— Светодиоды, — буркнула я. — Верните.
Черный верзила принюхался к моему фонарику и, фыркнув презрительно, отбросил в сторону. Тот, кажется, треснул. Ненавижу!
Я разглядела его кожу — плотную, как у носорога, наверное. Эдакая многократно выделанная броня сине-черного цвета, со смоляными пятнами, растекающимися по ребрам и голеням. Огромные ступни с синими когтями. На голове черные жесткие волосы, похожие на гребень. Лицо странное, с приплюснутым носом, неестественно большим подбородком и множеством линий, разбегающихся по скулам. Губы и нёбо подсвечиваются бледно-зеленым, как и глаза… Бабай восьмидесятого уровня… Таким даже самых противных детей пугать негуманно.
Я сжала кулаки и встала со своей сумки. Глядя как мышь на крупу, заявила:
— Ваша легенда — чушь собачья! Если настоящие драконы так дорожат чистотой крови, на фиг вам нужна несушка не вашего вида? Я — человек. Вы — драконы. Ума не хватает понять, да? Сами себе противоречите!
Пришелец поднял руку в моем направлении, и мы мгновенно оказались почти вплотную друг к другу, разделенные только решеткой. Мои ноги висели над землей, а гигантские пальцы сдавливали мне шею. Зеленые глаза разглядывали с тупым интересом, как я хриплю и пытаюсь отцепить эти клешни. Насладившись, он отпустил так же легко, словно разжал кулак и сдул муху с ладони. Я упала на пол и попятилась в ужасе. Боже мой, только б не поднимал решетку! Око, ну куда же ты смотришь?!
— Ты не станешь рррразговаррривать таким обррразом с высшим Марррркатаррром! — прорычал он.
Обращенный Маркатарр поманил меня к себе, щелкнул пальцами, и я снова втиснулась в решетку, словно винтик к магниту. Колдун грубо схватил мою руку с браслетом и вытянул ее на свою сторону между прутьями.
— Магия защиты… — прошипел он, как змей. — Снимем, и грраница не помеха. Коррроль не любит ждать.
Я покрылась ледяным потом и затаила дыхание: вдруг правда снимет? Тогда все пропало! Но в мерцании зеленых волн мой браслет только чуть вспыхивал голубым, обжигая запястье. Затем письмена загорались золотом и, пробежав как живые по серебру, чуть ли не на метр отбрасывали зеленое колдовство. И тотчас тухли.
Маркатарр оказался упорным. Он повторял действо многократно. Так и эдак, проверяя различные заклинания. Меня то и дело поднимало над полом, мотало туда-сюда, как тряпочку на ветру, вдавливало в прутья решетки, отпускало, выворачивало руку. Я ругалась неприлично, но не помню про себя или вслух. Все кружилось перед глазами, а сил становилось все меньше, словно браслет черпал их из меня. В ушах звенело, в затылке ломило. Но в белибердинском бормотании, шипении и злобном скрежетании колдуна я то и дело слышала имя Альказаэдра. И, кажется, что-то о лямеях… Не по зубам, значит, магия белобородого этому неандертальцу. Хоть что-то… Но этот орангутанг меня доконает своими экспериментами. Да когда же это кончится?!
Наконец Маркатарр обернулся в беспокойстве к выходу из пещеры и прорычал злобно:
— Рррассвет скоррро. Не рррадуйся. Защита вррременная. Пррросидишь здесь столько, сколько тррребуется. И гррраница откррроется.
Он взмахнул рукой. Что-то лежащее комом на краю пещеры взлетело и просочилось сквозь решетку на мою сторону. Это была шкура медведя, еще пахнущая кровью, но сухая, и какой-то дохлый пушной зверек размером с кошку.
— До следующей ночи сожрррешь. И не замерррзнешь, человеческая самка, — рявкнул Маркатарр и, за секунды обернувшись в дракона — в того, что похитил меня, вылетел прочь.
Небо впереди начало неумолимо светлеть. Я с тоской посмотрела на него сквозь решетку, потом на браслет. Потерла его, подышала и, почти касаясь губами надписей, закричала в отчаянии:
— Эй, кто-нибудь! Слышите меня? Альказаэдр… Помогите! SOS! Я еще жива! Иррандо! Помоги мне…
И, тут же обругав себя за наивность и развивающуюся шизофрению, опустилась без сил на шкуру. Надо было радоваться сказке, пока она была рядом… Не оценила? Добро пожаловать в фильм ужасов!
Откуда мне было знать, что довольно далеко отсюда заплутавший над вековыми деревьями Корредского леса Иррандо все это время чувствовал себя странно. Золотой браслет то вспыхивал, то мерцал, жег лапу, сводя с ума и заставляя теряться в воздушных потоках, биться о верхушки деревьев, словно пьяный подросток.
Иррандо приземлился. Взглянул на браслет и вдруг услышал… даже не услышал, а почувствовал внутри себя мой голос, кричащий в отчаянии:
— Я еще жива! Иррандо! Помоги мне… — И тотчас все затихло, уступив место взметнувшейся в голове буре мыслей. Но главная — Аня жива! Она жива! Жива! Еще жива…
ГЛАВА 25
Проведший в безумных поисках всю ночь, Иррандо почти отчаялся, когда вдруг услышал голос. Он оглянулся, пытаясь понять — откуда? Но вокруг кишела хищная зелень джунглей и алчно тянула крупные листья к молодому дракону. Он сплюнул на особо наглую лиану раскаленной слюной, и хищница тут же убрала свои загребущие усики. Остальные лианы напугались и предпочли не рисковать, поджав листья и стебли, отползая чем можно подальше от серебристого гостя с красной линией на груди. Скоро на залитой солнцем лужайке осталась одна лишь травка, мирная и безобидная.
Иррандо вслушивался в себя и в пространство, пытаясь уловить что-то еще. Тщетно! Неужели почудилось из-за усталости? Нет-нет, не может быть! Он так явственно слышал Аню! Дракон снова оглянулся, посмотрел под ноги. Солнечный луч упал на золото и сверкнул, ослепив на мгновение.
