Но потом, когда Робер вышел из комнаты, де Ги, старейший из Советников, сказал, что радиосвязь с внешним миром в Азиле вышла из строя слишком давно. Что не осталось тех, кто мог бы помнить её работающей. И что Пьер слишком молод, а молодости присущи ложные надежды.
«Никого больше нет. Мы последние. Помните об этом каждую минуту», — сказал де Ги.
Бастиан Каро помнит. Но почему-то не верит в то, что Азиль — единственный город, где есть жизнь. «Мы должны выжить и найти способ выйти на связь с другими убежищами. Даже если прав де Ги, а не Робер, это ничего не меняет, — думает Бастиан. — Это наш город, и мы обязаны сберечь его для выживания человечества».
Ещё несколько ступенек, поворот направо, сорок семь шагов по красной ковровой дорожке, что лежит на полу из пёстрого мрамора. Тяжёлая дверь с сенсорным замком. Бастиан прикладывает к считывающей панели ладонь, замок коротко щёлкает, впуская Советника в зал совещаний. За длинным столом в неудобных жёстких креслах с высокими спинками сидят четверо коллег Бастиана. Не хватает только вечно опаздывающего Советника Фейада. И традиционно пустует по средам место Седьмого во главе стола. Старинные механические часы гулко и коротко бьют, приглашая продолжить совещание. Бастиан проходит на своё место, садится и достаёт из папки на столе несколько листков желтоватой бумаги, исписанных мелким, ровным почерком.
— Я позволю себе начать, не дожидаясь месье Фейада, — с лёгкой полуулыбкой обращается к присутствующим Бастиан. — Так как почти ничего нового я не скажу, не думаю, что он пропустит что-то важное.
Последняя фраза вызывает улыбки, Пьер Робер негромко смеётся. Бастиан сохраняет невозмутимое выражение лица и принимается за доклад.
— Итак, вкратце расскажу о ситуации с продуктами питания. Темпы расхода прошлого урожая соответствуют запланированным, население Второго и Третьего кругов получают кукурузную муку, сою, дважды в неделю картофель и сушёные яблоки в виде компотов. В сублимированном бульоне с растворёнными необходимыми микроэлементами и аминокислотами население города недостатка не испытывает. Как и в бурбоне. До следующего урожая остаётся примерно месяц, тех продуктов, что находятся в запасниках, при заданной норме расхода хватит ещё на три месяца. К сожалению, хуже стала ситуация с морепродуктами. Вчера мне доложили о крушении одного из наших рыболовецких судов. Значит, рыбы и водорослей в Азиль будет поступать значительно меньше.
Приоткрывается входная дверь, в зал совещаний протискивается Советник Фейад. Одышливо пыхтит, всем своим видом выражает, что очень спешил. Бормоча извинения, он садится в своё кресло и шумно возится, раскладывая перед собой бумаги. Бастиан выдерживает паузу и обращается к опоздавшему:
— Месье Фейад, вы готовы присоединиться к работе?
— Да-да, конечно, — поспешно отвечает он.
— Что у нас с демографией и состоянием здоровья населения за месяц? Стоит ли добавлять в церковное причастие афродизиаки или контрацептивы?
Советник Фейад откашливается, хватает со стола исписанные листы, пробегает взглядом по строчкам.
— Эммм… Уважаемый Совет, демографическая ситуация за март несколько пошатнулась… Изменилась. Немного.
Бастиана раздражает несобранность Фейада, его комканая речь. Но приходится слушать, вылавливая из бессвязного потока слов нужную информацию.
— Значит, так, — бормочет Фейад, шурша бумагами. — Где ж у меня это… А, вот. В четвёртом секторе Третьего круга после эпидемии повымерло сорок три человека. Родилось вроде как шестнадцать. В первом, седьмом и десятом, кажется, всё стабильно. В двенадцатом и восьмом пожары забрали тринадцать жизней, в девятом секторе померло семь человек, потравившись рыбой. В общей сумме родилось в Третьем круге где-то около ста восьмидесяти младенцев, умерших побольше — двести двадцать девять. Второй круг более благополучен, там родилось пятьдесят восемь карапузов, умерло за месяц двенадцать человек.
— Добавлю как ответственный за безопасность, — поднимает руку Советник Робер. — В результате криминальных разборок потери по Третьему кругу составляют девять человек за март официально и двадцать два неофициально. Тринадцать из двадцати двух остаются неопознанными. Во Втором круге криминальная обстановка спокойная, как обычно. Бунтов не было, народ в целом спокоен, наши информаторы докладывают, что неприятностей нам с вами ждать неоткуда.
По залу проносится одобрительный гул, Советник Фейад торопится сесть и собрать в стопку свои бумажки. Бастиан Каро смотрит на колонки цифр «прибыло-убыло», хмурится. Почему никто не сказал ему об эпидемии в четвёртом секторе Третьего круга? На этих самых людях, которые гибнут десятками от болезней, держится Азиль. И наверняка никто не пытался им помочь. Снабжение лекарствами тоже на Бастиане — так почему никто не удосужился сказать ему, что требуется помощь?
— Месье Фейад, что за эпидемия была в четвёртом секторе? — спрашивает он, чётко проговаривая каждое слово. — Какие меры принимались для ликвидации болезни? Чем лечили людей?
— Ну… Это было что-то бактериальное. Вроде как холера. Наверное. Её лечить-то бесполезно, месье Каро, вы же сами знаете, — оправдываясь, мямлит Фейад.
Бастиан борется с острым желанием разораться и швырнуть в Фейада чем-нибудь потяжелее. Спокойствие даётся ему с трудом.
— Советник Фейад, верно ли я понимаю, что никаких мер для лечения людей не предпринималось? — задаёт он ещё один вопрос.
— Я лично распорядился собрать всех заболевших в карантин, — еле слышно отвечает Фейад.
— Почему я только сейчас слышу, что сорок три человека погибли без лечения? — Бастиан сам не замечает, как повышает голос почти до крика.
— Месье Каро, — останавливает его Советник Лефевр. — Мы же не в суде. Давайте не будем давить друг на друга, а постараемся предотвратить повторение подобных инцидентов и подумаем, как помочь другим.
Советник Фейад поддакивает, обрадованный появлением неожиданного заступника. Бастиан мысленно считает до тридцати — очень медленно, дожидаясь, когда стихнет гнев, потом поднимает руку, прося слова.
— Да, месье Каро, — одобрительно кивает Лефевр.
Бастиан встаёт, поправляет безупречно подогнанный по фигуре сюртук.
— Уважаемый Совет. Я хотел бы напомнить вам: всё то, что мы имеем, держится на труде низших слоёв общества. И конечно, на искусстве распределения между людьми того, что нам удаётся добыть и создать. Если некому будет добывать и созидать, вся система рухнет. Я это к тому, что даже о нищете с окраин надо заботиться. Если не контролировать эпидемию, она выкосит весь Азиль. И нас с вами не пощадит. Я очень надеюсь, что вы все меня поняли правильно.
Совет одобрительно гудит, Фейад сутулится, смотрит в стол перед собой. Его отражение в отполированной тёмной поверхности выглядит печально.
— Месье Каро, — окликает Робер. — А что там с крушением судна? Причины произошедшего, варианты решения проблемы?
— Как мне доложил Сириль, которому принадлежало судно, сейнер «Проныра» столкнулся в море с чем-то, похожим на гигантскую рыбу. Из всей команды уцелело четверо, их показания совпадают, и у Сириля нет причин не верить этим людям. И если дело обстоит именно так, как нам представили, выход в море представляет опасность и для других судов.
