— Девицу отправил домой, у неё ранний подъём. Я по делу.
Ноги перестают держать Доминика, и он тяжело оседает на стул. Сириль хмурится, высокий лоб прорезают морщины.
— Плохо выглядишь. Что-то принял, нужен антидот?
— Ходил посмотреть на звёзды, — признаётся Ники. — Не думал, что это так скажется. Сириль, вот эта коробка — аванс за одну услугу. Там виноград.
— Куда ж вас понесло без фильтра, пылкий юноша?
Доминик каменеет лицом, распрямляет спину.
— Читайте нотации своим подчинённым, Сириль. Перед вами как минимум равный.
Хозяин усмехается — едва заметно. Кладёт трубку в тяжёлую стеклянную пепельницу на краю стола, проходит вглубь комнаты, где ведёт на второй ярус винтовая лестница, и зовёт:
— Элоди!
Наверху скрипит кровать, слышатся шаги, и сонный женский голос откликается:
— Что случилось?
— Оденься и принеси мне инъектор и коробку с третьей полки стеллажа. Небольшой пластиковый контейнер с синей крышкой. У нас гость, и требуется помощь.
Сириль возвращается к Доминику, усаживается, внимательно смотрит на тяжело дышащего молодого человека и спрашивает вполголоса:
— Так что у тебя за дело?
— Сперва скажите, что вы собираетесь мне вколоть, — недоверчиво бурчит Доминик.
— Эритропоэтин и оксигематин. Один нейтрализует действие диоксида азота на гем, второй усиливает выработку красных кровяных телец, — скучным тоном отвечает Сириль. — Давай уже к делу.
Ники медлит, подбирая слова, потом выдаёт:
— Мне нужно, чтобы ваш человек перебил моей девушке Код до уровня свободного доступа в Ядро. Или хотя бы до рабочего доступа.
Теперь уже Сириль медлит, не сводя с лица Доминика цепкого внимательного взгляда. Он молчит, и затянувшаяся пауза заставляет молодого человека продолжить:
— Я точно знаю, что у вас есть такие умельцы. Даже знаю, что это женщина. Потому и пришёл. За ценой не постою.
По лестнице спускается сутулая коротко стриженная женщина лет сорока. В левой руке она несёт пластиковый контейнер, правой придерживает на груди запахнутый халат. Сириль бросает на неё быстрый взгляд, склоняется к уху Доминика и шепчет:
— Тебе не жалко девчонку, Каро? За что ты с ней так?
— Она будет под моей опекой. Я так хочу. Остальное никого не касается, — тоном, не допускающим возражений, чеканит Ники.
Сириль сокрушённо качает головой.
— Ты платишь, Доминик. Я исполняю. Но расплачиваться придётся твоей косоглазой. Ты об этом подумал?
— Ты исполняешь? — с нажимом переспрашивает молодой человек.
— Да. Исполняю. И давай уже закатывай рукав. Мои люди доведут тебя до машины. А мы с женой наконец-то пойдём спать.
2. Онамадзу
Штиль. Сейнер неподвижно замер в километре от берега — серый, последний раз крашенный в незапамятные времена, с изъеденными ржавчиной бортами и почти стёршимся названием — «Проныра». Под полуденным майским солнцем он похож на рыбу, которую старательно добывает для жителей Азиля — тусклый, неприметный на фоне морской глади.
Капитан Франс Гревье и его команда отдыхают в кубрике. Невысокая скуластая Акеми как единственная женщина в их компании разливает по стальным мискам жидкий суп с йодистым водорослевым амбре. Разговоры привычно сводятся к трём темам: улов, выпивка и обсуждения очередного дурацкого сна белобрысого юнги Жиля.
— Не томи! — перекрывая общий хохот, громогласно требует Гревье. — Давай дальше! Огюст угадал? В листьях баба спала?
Жиль вспыхивает до корней волос и делает вид, что, кроме супа в миске, его больше ничего не интересует.
— Боннэ, дьяволёнок, рассказывай дальше! — орут рыбаки наперебой. — Что там было, в этих листьях? Боннэ, дала тебе эта красотка или нет?
Мальчишка молча орудует ложкой, левой рукой придерживая чёлку, закрывающую половину лица. Капитан толкает его в плечо:
— Боннэ, хорош ломаться! Давай дальше рассказывай! Или полетишь за борт!
— Вы п-помешались на б-бабах, вот так вот! — взрывается Жиль. — Д-даже в рыбе их видите! Не б-было н-никого в моём сне! К-куча листьев, и всё!
От хохота команды дребезжит половник в опустевшей кастрюле.
— За борт! — радостно орут четырнадцать глоток.
Молчит только Акеми, потягивая свою порцию супа из кружки. Она безразлично наблюдает, как Жиля хватают двое рыбаков, как боцман напяливает на мальчишку пробковый спасательный жилет, и команда с довольным гомоном выносит свою жертву на палубу. Акеми провожает их взглядом и пожимает плечами: одно и то же почти каждый раз. Когда им надоест издеваться над мальчишкой? Жиль пришёл на сейнер почти два года назад, и с тех пор редкий выход в море обходится без вышвыривания мальца за борт по любому поводу. Боцман и помощник капитана даже соревнуются, кто дальше метнёт тощего юнгу. А вылавливать его всегда достаётся ей.
— Что — других нет? — возмущается всякий раз Акеми. — Я среди вас не младшая, плаваю не лучше всех. Почему всегда я?
Ответ каждый раз один и тот же: «Да потому, что у тебя нет яиц!».
— Да чёрт бы вас побрал, — раздражённо ворчит Акеми, бросая кружку в бак для грязной посуды.
Дикий крик заставляет её выметнуться на палубу. Жиль орёт так, будто его рвут на части. Сейнер вздрагивает под ногами Акеми, её швыряет в сторону бака — туда, где свалены кучей снасти. Прежде, чем на палубу обрушивается шквал холодных горьких брызг, девушка успевает заметить, что команда сгрудилась на корме и напряжённо вглядывается в серую водную гладь. Волна волочёт Акеми к противоположному борту. Кто-то из команды бросается к ней, хватает за воротник штормовки. Катетер воздушного фильтра цепляется за петлю застёжки, девушка вскрикивает от боли, прижимает тонкую трубочку к лицу пальцами.
Воцаряется тишина. Как будто случившееся секунды назад было мороком. Акеми отжимает на себе промокший насквозь свитер, заправляет за уши подстриженные пряди тёмно-русых волос, и вдруг понимает, что юнги на палубе нет.
— А где Жиль? — спрашивает она.
Ей никто не отвечает. Вся команда по приказу Гревье бросается по местам. Акеми быстро надевает спасательный жилет, застёгивает его непослушными пальцами. Сейнер прибавляет скорости, даёт лёгкий крен на левый борт — идёт на разворот.
— Убираемся отсюда, быстро! — орёт Гревье.
Акеми уже на баке. Видит фигурку в пробковом жилете, похожую на поплавок, скачущий в волнах, и зовёт:
— Жиль! Жиль, плыви сюда!
Юнга что-то кричит в ответ, машет рукой, но судно набирает скорость, уходит всё дальше.
— Капитан, что вы творите? Вернитесь за ним, мы не можем его бро…
