— И для меня тоже, — сказала Надя и улыбнулась. — Кстати, у меня с собой подарок для тебя.
— Как мило с твоей стороны, — расплылся в улыбке Бекстрём. — Я купил тебе цветы, но, к сожалению, забыл взять их, когда поехал сюда утром. Однако поскольку мне еще надо будет вернуться после обеда, ты получишь их позже.
«Нельзя попадаться на лжи», — подумал он.
— Очень мило с твоей стороны, — сказала Надя с хорошо скрытым удивлением. — Но тебя, пожалуй, интересует, как дела с расследованием?
— Да, — подтвердил Бекстрём. — Хотя сейчас, когда ты снова на работе, я чувствую себя значительно спокойнее. «И это в виде исключения абсолютная правда».
Объективно оценить ситуацию было одно дело, а витать в облаках — несколько иное, посчитала Надя. И она собиралась позаботиться о том, чтобы все возможное было сделано. И при этом считала, что у них крайне мало шансов идентифицировать жертву.
Сотни женщин пропали за последние десять лет. Сама она не сомневалась в такой половой принадлежности жертвы, поэтому сведения о двух сотнях пропавших мужчин сразу же отложила в сторону. Она также не сомневалась, что в данном случае они имели дело с убийством.
Надя уже заполучила материалы многих расследований, которые проводились в связи с исчезновением представительниц слабого пола. Кроме того, начала просматривать все на предмет чего-то бросавшегося в глаза. Работа по дополнению их описаниями внешности, общемедицинскими и стоматологическими картами, а также ДНК уже шла полным ходом. Пожалуй, они могли столкнуться с проблемами. Регистр ДНК охватывал всего один процент населения, зубы жертвы были идеальными, и, если им сейчас удастся найти еще какие-то ее останки, они вполне могли столь же мало дать следствию, как и ее череп. То есть на нечто, вроде татуировок, родимых пятен, врожденных дефектов или повреждений мягких тканей, возникших позднее при жизни, им вряд ли стоило рассчитывать.
— Нам надо надеяться на лучшее. Тебе кто-нибудь помогает? — спросил Бекстрём.
— Да, — кивнула Надя. — Двое новичков просто замечательные.
Разобравшись с тем, что было ближе всего его сердцу, комиссар коротко пообщался с прочими своими сотрудниками. Лишь одну из них он старательно избегал, помня о случившемся перед выходными и не желая давать ей каких-то ложных надежд.
«Ведь она, пожалуй, может заявиться в костюме аквалангиста», — подумал Бекстрём, который отныне хорошо представлял себе весь ассортимент сексуальных услуг после того, как провел соответствующее исследование в Сети.
«Наконец появилось немного времени для себя», — подумал он час спустя. Сначала заскочил в цветочный магазин на площади Санкт-Эриксплан, пока такси ждало его снаружи. Затем продолжил путь в приятный итальянский ресторан, расположенный совсем рядом с домом, чтобы потом, наконец, войти в собственную дверь ради ожидавшего его послеобеденного отдыха. Надины цветы он на всякий случай засунул в дверную ручку из опасения забыть их, когда будет возвращаться на работу.
Когда Бекстрём около шести вечера вернулся к себе в офис, Надя оказалась единственной, кто еще там оставался. Своих помощников она отправила домой. Утром ждал новый день, а лучшие результаты давала работа, выполняемая в спокойной обстановке и теми, кто привык следовать строгим правилам. Особенно если она требовала максимального внимания. По мнению Нади, в подобных случаях так называемые кавалерийские наскоки выглядели чуть ли не кощунством.
— Как отнесешься к тому, если мы устроим маленький праздник? — спросила она и улыбнулась. — И спасибо за цветы.
— Это такая мелочь, — произнес Бекстрём с наигранной скромностью. — Другое твое предложение стало приятной музыкой для моих усталых ушей.
Квашеная капуста, русская сырокопченая колбаса, соленые огурцы и новая водка, которую Надя нашла и посчитала достойной и которую Бекстрёму просто необходимо было попробовать. Отличный аперитив, прежде чем он примется за ужин.
— Водка «Березовый лес», — перевела ее название Надя и закатила глаза. — Старая добрая Россия в концентрированном виде, налитая в бутылку. Ты найдешь, кстати, еще одну неоткупоренную в ящике стола в своем кабинете, — продолжила она, наполняя стаканы им обоим. — Будь здоров, — сказала Надя по-русски и подняла свой стакан.
— Будь здоров, — с энтузиазмом повторил за ней Эверт Бекстрём и едва успел последовать ее примеру, как зазвонил его мобильник.
28
В то самое утро понедельника, когда Надя вернулась на работу, Ниеми и Фернандес на машине добрались до лагеря скаутов на острове Экерён, куда также должен был подъехать полицейский кинолог с собакой, чтобы морская полиция смогла доставить их всех на остров Уфердсён.
На пути туда Ниеми рассказывал, до чего он додумался накануне, а Фернандес кивал в знак согласия. По словам Ниеми, речь шла всего лишь о гипотезе, но ее в любом случае стоило проверить. Опять же то, что они пропустили погреб, выглядело не лучшим образом. Обычно это были капитальные сооружения с каменными стенами и крышей из толстых балок и досок в два пальца толщиной, которую потом покрывали метровым слоем земли. Их делали так, чтобы они могли выдерживать любые капризы природы продолжительное время, констатировал Ниеми, а потом поведал, что в усадьбе в Торнедалене, где он вырос, имелся такой. Если верить ходившим в семье рассказам, построил его прапрапрадед в начале девятнадцатого века. За сто пятьдесят лет до того, когда Ниеми появился на свет.
— Такой не завалит ветром и не смоет дождем, — подвел итог Ниеми.
— Я полностью с тобой согласен, — сказал Фернандес. — Хорошо бы нам найти его, поскольку тогда мы, по крайней мере, сможем забыть о нем. Но есть ведь и другие возможности.
— Конечно, — согласился Ниеми. — Я слушаю.
— Ты наверняка тоже думал об этом, — сказал Фернандес, — но давай предположим, что убитую просто бросили в канаву на острове Экерён…
— Конечно, такое возможно… — согласился Ниеми.
— И она лежала там, пока случайно пробегавшая мимо лиса не забрала с собой голову и не протащила ее пару километров по льду к себе в нору на острове Уфердсён.
— Да, — кивнул Ниеми. — Зимой озеро покрыто льдом, а лисы должны спариваться, и тогда они могут оказаться черт знает где. Но если мы найдем останки убитой в погребе, если мы, конечно, отыщем сам погреб, то сможем опровергнуть эту гипотезу.
— Да, — согласился Фернандес, — ее тело лисы не смогли бы притащить туда.
Через час они высадились на остров Уфердсён. Ниеми, Фернандес, кинолог и его верный Сакко, похоже настроенный более оптимистично относительно предстоявшего задания, чем его хозяин.
— Как ты смотришь на то, если я и Фернандес начнем, а ты пока выпьешь кофейку? — предложил Ниеми и на всякий случай кивнул в сторону стоявшего на столе термоса.
— Тогда я больше доверяю Сакко, — сказал кинолог. — Если все обстоит так, как ты предполагаешь, то мы сидим всего лишь в пятидесяти метрах от крестика, который ты поставил на карте. Так мы сэкономим время. Кроме того, пес ведь будет постоянно находиться в поле нашего зрения, и, если займется какой-то ерундой, мы сможем отозвать его.
