Хорошим считался прокурор, который в своих действиях шел на поводу у полиции. И не вмешивался в практическую работу, в которой все равно ничего не понимал, а старательно обеспечивал все меры, необходимые полиции в охоте за преступником. Независимо от того, шла ли речь о контроле телефонных разговоров, скрытом прослушивании, обысках, обычных задержаниях и изъятиях или о том, чтобы просто забрать кого-то на допрос без предварительного уведомления. Именно такого мнения придерживались Бекстрём и многие другие полицейские, однако в случае Ханны Хвасс его надежды получить в ее лице пассивного наблюдателя не оправдались.
Помощнику старшего прокурора Хвасс при ее первой встрече со следственной группой понадобилось менее пяти минут, чтобы убедить их на сей счет. Она предпочитала быть руководителем предварительного расследования не только в формальном, но и в практическом смысле.
— Не только по названию, но и фактически, — объяснила она и улыбнулась дружелюбно семерым полицейским и вольнонаемному аналитику, сидевшим вместе с ней в комнате. Такой она представляла свою роль — все согласно действующим правилам, и именно этой позиции всегда придерживалась на протяжении пятнадцати лет своей работы прокурором.
Кроме того, она предпочитала всегда быть в курсе событий. Конкретно речь шла о плановых совещаниях каждый понедельник и пятницу после обеда для оценки ситуации и обсуждения дальнейших действий. Все новые данные она хотела получать на свой имейл, «чтобы иметь в виде документов», но не возражала принимать их и в устном варианте, «когда время не ждет или, скажем так, иного и не требовалось».
— Очень рад встретиться с тобой, Ханна, — сказал Бекстрём, улыбнувшись дружелюбно и кивнув ей. — Ты для нас, сидящих здесь, человек незнакомый, но встречи с которым мы с нетерпением ожидали, потому что слышали много хорошего о тебе.
«Невероятно жирная и наверняка вредная старушенция», — подумала он, не принимая в расчет то обстоятельство, что сам весил вдвое больше ее и был по меньшей мере на десять лет старше. Она не только явно собиралась испортить ему жизнь из-за черепа, найденного его маленьким соседом на острове озера Меларен. Но также была некрасивой до такой степени, что это угрожало нарушить его душевное спокойствие и нанести вред аппетиту.
«По ней петля плачет», — подумал он.
— Спасибо, Бекстрём. Очень приятно было услышать, — произнесла Ханна Хвасс с таким видом, словно на самом деле так думала. — Я уже разговаривала и с Надей, и с Анникой по телефону, и, насколько поняла, у вас есть серьезная проблема, с которой надо разобраться, прежде чем мы сможем идти дальше. Естественно, я имею в виду непонятки с личностью нашей жертвы.
— Да, конечно, у нас это тоже вызывает беспокойство. — Бекстрём вздохнул и покачал головой, чтобы придать весомость своим словам. — Было бы интересно услышать твое мнение о нашей главной головной боли, — добавил он и на всякий случай вздохнул еще раз.
Прокурор Хвасс начала с общих рассуждений. Проблемы существовали для того, чтобы их разрешать, и сама она смотрела на них как на брошенный ей вызов. Бегло познакомившись с полученными материалами, она составила собственное представление об этом деле.
То, что Джейди Кунчай, по большому счету, сразу идентифицировали после цунами, являлось весомым аргументом в пользу того, что там погибла именно она. Женщину обнаружили в доме, который она снимала вместе с мужем, одежда и украшение однозначно принадлежали ей, ее опознали близкие и персонал отеля, и все это подтверждала взятая у нее в Таиланде ДНК.
На основании тех обстоятельств, что Джейди всего через пять суток кремировали в ее родном городе Бангкоке, о чем имелись соответствующие бумаги в виде свидетельства о смерти, а также счета и протокола от похоронного бюро, занимавшегося всеми практическими процедурами, связанными с транспортировкой тела и похоронной церемонией, напрашивался простой логический вывод. Останки, обнаруженные на острове Уфердсён озера Меларен, не могли принадлежать Джейди Кунчай.
Скорее всего, речь шла о какой-то другой женщине. Возможно, родом из Юго-Восточной Азии, если эксперт-остеолог попал в точку.
— Приятно слышать это от тебя. — Бекстрём откинулся на спинку стула, поднял глаза к потолку и, сформировав перед собой арку из соединенных кончиков пальцев, кивнул задумчиво.
«Самое время выложить на стол христианскую карту», — решил он.
— Глубоко верующему человеку вроде меня самого трудно представить себе какое-то другое объяснение, — продолжил он и кивнул снова.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Хвасс, с трудом скрыв удивление.
— Да, никто ведь, разумеется, не может умереть дважды, — объяснил Бекстрём. — Никто согласно постулатам христианской веры.
«Эта идиотка все еще улыбается, но теперь явно натянуто», — подумал он.
— Нет, — согласилась Хвасс. — При всем уважении к твоей вере я хотела бы подчеркнуть, что, и не обладая гениальным умом, не трудно это понять.
— И как мы поступим в этом случае? — спросил Бекстрём. — Что предпримем? Ты, пожалуй, должна указать нам путь.
— Во-первых, надо позаботиться о том, чтобы взять новую пробу ДНК, — сказала Хвасс. — Это же абсолютно необходимая мера. Сама я не удивлюсь, если окажется, что нам прислали неверный ДНК-профиль.
— Это уже делается, — сообщил Ниеми, не вдаваясь в подробности.
«Хвасс явно не блещет умом даже на фоне прокурорской компании», — подумал он. Такая мысль, очевидно, пришла и Наде, судя по отсутствующему выражению лица.
— Да, но это же просто замечательно! — воскликнул Бекстрём. — Тогда нам надо попытаться поторопить их в Линчёпинге.
— Ну, я уже поняла, что это может занять приличное время, — кивнула Хвасс.
— Месяцы, — вздохнул Бекстрём. — Пусть даже речь идет об убийстве. Убийстве несчастной молодой женщины.
Хвасс, естественно, осознавала всю серьезность ситуации, и, если им требовалась помощь с тем, чтобы ускорить ход событий, она окажет содействие. А пока они будут ждать результатов, хватает ведь другого, с чем необходимо разобраться как можно быстрее.
— О чем ты? — спросил Бекстрём.
«Еще более натянутая улыбка», — подумал он.
— Да, скорее всего, произошла какая-то ошибка при занесении в регистр. Такое, к сожалению, случается постоянно. Мне приходилось сталкиваться с подобным неоднократно. Отпечатки пальцев, ДНК, даже обычные пробы крови порой исхитряются перепутать. Нам надо переговорить с теми, кто отвечает за это дело, и в полиции, и в судебно-медицинском центре, и в миграционном департаменте. Да, и с ответственными лицами в Государственной криминальной полиции, естественно. К древним бумагам, которые годами пролежали в каком-нибудь старом рабочем регистре, я никогда не питала особой слабости.
— Это тоже делается, — сообщила Надя.
«Интересно, что с ней не так, — подумала она. — Наверняка ведь есть еще что-то еще, помимо не слишком большого ума».
