— Бекстрём очень опасный человек, — возразила ее подруга. — Ты явно не слышала историю, произошедшую несколько лет назад?
— Нет.
— Ничего странного, пожалуй, — продолжила ее подруга. — Полицейские наложили на нее вето. И нам в редакции пришлось подчиниться. Из-за высшего руководства. И тоже промолчать.
— И что же случилось?
— Ну, Бекстрём, вероятно, сцепился с несколькими из опаснейших преступников Стокгольма. Однажды вечером, когда они пришли к нему домой поговорить о делах, произошла ссора, и в конечном счете он забил одного из них насмерть голыми руками, а во второго выстрелил. Парень умер в Каролинской больнице пару дней спустя.
— Забил голыми руками?
— Да, причем одного из самых страшных громил Стокгольма. Бекстрём проломил ему башку. Раз — и все, а потом не моргнув глазом застрелил другого.
— Но это же ужасно.
— Да, не самая веселая история, и просто непостижимо, как им удалось скрыть все. Поэтому на твоем месте, старушка, я была бы дьявольски осторожна с этим человеком.
Надя провела воскресное утро на кухне, помимо прочего, приготовила традиционное русское блюдо из вареной свеклы и селедки и испекла пироги. Надя не ждала в тот день гостей. Они должны были прийти позднее на неделе, а поскольку такая еда через несколько дней становилась только лучше, она оказалась в холодильнике. Готовя, Надя напробовалась от души. Есть ей не хотелось, и вместо обеда она решила прогуляться до работы и проверить свою электронную почту, а также разобраться со всем, что попало к ней на письменный стол с пятницы.
На нем она обнаружила пластиковую папку с самыми разными бумагами и пожеланиями от Анники Карлссон.
«Странная коллега, — подумала Надя. — Сильнее и физически лучше развита, чем почти все мужчины их отдела, но, когда дело доходит до цифр, теряется. Ладно, это может подождать. Не совсем понятно, но наверняка удастся разобраться, поговорив с ней».
В ее входящих оказалось сообщение от Аккарата Буниасарна. Столь же ясное и четкое, как и все иное, ранее присланное им, даже если он сомневался относительно ценности содержания. Но раз уж его сотрудники собрали эти данные, он решил перекинуть их ей.
На половине листа формата А4 Буниасарн рассказал, как мать Джейди Кунчай Раджини Кунчай провела остаток жизни. С момента похорон дочери в первый день 2005 года и до ее собственной смерти в июне 2011 года в возрасте семидесяти восьми лет.
Мать сохранила за собой семейную виллу, находившуюся в одном из лучших, хорошо охраняемых районов Бангкока, где проживало много высокопоставленных военных и гражданских чиновников таиландской бюрократии.
В первое же лето после смерти дочери она переехала в США, чтобы жить со своим сыном и его семьей в Нью-Йорке. Но явно не прижилась там, поскольку вернулась в Бангкок уже зимой следующего года. И причиной этого, если верить ее экономке, с которой разговаривала полиция, стал нью-йоркский климат.
Все следующие годы она провела на своей вилле в Бангкоке. Ее сын и его семья обычно навещали ее несколько раз в год, и, несмотря на переживания, связанные с гибелью дочери, она, похоже, смирилась с таким существованием. Особо ничем не болела вплоть до июня 2011 года, когда у нее случился инсульт, через несколько дней после которого она умерла в больнице.
Ее сын позаботился обо всех практически проблемах, связанных с ее смертью. Сначала о похоронах, а потом о продаже дома. Именно ее похороны навели Буниасарна на определенные размышления. Тело Раджини кремировали. Урну с ее прахом поместили в фамильный склеп на военном кладбище в Бангкоке, точно так же, как поступили с ее мужем двадцатью восемью годами ранее. Все согласно буддийским традициям, и пока никаких странностей.
Зато явное отступление от семейной традиции произошло, когда пепел ее дочери развеяли по ветру. Один из помощников Буниасарна задал этот вопрос в похоронном бюро, чьими услугами семейство пользовалось. И если верить им, все произошло по воле матери Джейди. Такие пожелания при жизни высказывала дочь, и даже если это означало отступление от семейных обычаев, она не пошла наперекор.
«Как ты думаешь, Надя, — написал Буниасарн в качестве заключения в своем письме, — может, у меня профессиональная паранойя или здесь в самом деле что-то не так?»
Завещание Джейди Кунчай не давало ответа на этот вопрос. Оно оказалось очень коротким, и она составила его тогда же, когда ее муж Даниэль сделал это, поскольку начал службу в посольстве в Бангкоке. В случае смерти кого-то из них оставшийся должен был унаследовать все. Если бы они умерли одновременно, его и ее семья получили бы по половине каждая. Однако ни словом не упоминалось о процедуре похорон.
«Я согласна с тобой, Буниасарн», — подумала Надя, толком не понимая, почему пришла к такому выводу.
68
В понедельник утром Ханне Хвасс, примерно с седьмой попытки, удалось дозвониться до сотрудника СЭПО, который поручил ей следить за Бекстрёмом.
— Мне понятно твое волнение. Ханна, — сказал он. — Но поскольку это не телефонный разговор, я предлагаю встретиться и обсудить все в спокойной обстановке.
— В таком случае приезжай ко мне, — буркнула Ханна Хвасс. — Встретимся в моем офисе.
— Естественно, — согласился собеседник. — Тебя устроит через час? Я думаю, мы оба заинтересованы разобраться с этим делом как можно быстрее.
Они встретились, и необычайно сговорчивый сотрудник СЭПО уже в самом начале их встречи сказал, что они больше не нуждаются в ее услугах.
— Вы собираетесь прекратить расследование в отношении этого сумасшедшего?
— Давай скажем так: мы перегруппировываем силы. И если у тебя возникнет желание закончить свое задание в Сольне, готовы помочь тебе с этим. Заменим тебя кем-то другим без ущерба для твоей репутации.
— Об этом можете забыть, — отрезала Ханна Хвасс. — Не знаю, какие у вас там планы, а я уж точно приложу все силы, чтобы лишить этого безумца Бекстрёма и его компанию возможности навредить невинным людям. Видно даже невооруженным глазом, что они устроили охоту на несчастного вдовца Даниэля Джонсона.
— Если есть желание, продолжай заниматься этим делом, пожалуйста. Я не собираюсь мешать тебе.
— Однако я требую обеспечить мне охрану. Бекстрём опасен. И я убеждена, что вы сознательно скрыли это от меня, обманом навязав ваше задание.
— И каким образом Бекстрём может быть опасен?
— Помимо прочего, он ведь, похоже, убил двух человек.
— Я догадываюсь, на что ты намекаешь. И на сей счет, мне кажется, смогу тебя успокоить, если скажу, что слухи, которые, возможно, до тебя дошли, довольно далеки от истины.
— Но что произошло в действительности?
— Двое незнакомых мужчин, очень опасных преступников, проникли в квартиру комиссара. Наверняка с целью ранить или убить его. Бекстрём воспользовался своим правом на самозащиту. Ему удалось сбить с ног одного из них, потом он выстрелил в ногу другому, когда тот попытался напасть с ножом. Парень, который получил пулю, упал и разбился насмерть несколько дней спустя при попытке сбежать из больницы через окно. Тот же, кого ему удалось побороть, надев потом наручники, очень неудачно упал и ударился головой об угол стола. У него случилось кровоизлияние в мозг, от чего он также умер в больнице.
