— Даниэль, — напомнила Кристин. — Что ты можешь рассказать о нем?
— Даниэль всегда бы разгильдяем. В детстве — хорошеньким разгильдяем. А когда переехал из дома и начал учиться в школе экономики, стал очаровательным разгильдяем.
— Но ты по-прежнему поддерживаешь с ним контакт? — поинтересовалась Анника Карлссон.
— С тех пор как его жена погибла во время цунами — я полагаю, вам известно об этом?
— Да, — подтвердила Анника.
— Ну, с тех пор я разговаривала с ним, пожалуй, десяток раз. Связывалась по имейлу. В последний раз мы встречались, наверное, пять-шесть лет назад. За день до Янова дня он заходил забрать ключи от папиной парусной лодки, которую собирался позаимствовать. Папа находился в больнице. После первой операции в связи с раком. Ее делали здесь, в Каролинском институте. Он был тогда слаб фактически.
— А твой отец общался с Даниэлем?
— Нет, — сказала Сара Джонсон. — Даниэль, похоже, не хочет этого. Это больше всего и беспокоит меня. При мысли о том, что папа делал для него, пока он рос… Эти постоянные вызовы в школу из-за очередных выходок Даниэля. Ничего особо странного: прогулы, девочки, алкоголь, гашиш в паре случаев, но папе радости от подобного не прибавлялось. А Даниэлю всегда удавалось выпутаться из всех историй совершенно непонятным для других образом.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — сказала Анника Карлссон.
— Даниэль, к сожалению, всегда думал только о себе. Да, и потом о своей первой жене, Джейди. Она и мой сводный брат любили друг друга. Я абсолютно уверена в этом. Как ни прискорбно, мне кажется, все из-за того, что они были невероятно похожи.
— Ты встречалась с ней?
— Несколько раз. Помимо прочего, в связи с открытой ими фирмой. Тогда Джейди навестила меня, поскольку ей требовалась помощь с больничным проектом в Таиланде. Что-то вроде бесплатной консультации. Хотя, когда они женились, нас не пригласили. Ни Еву, ни меня, ни нашего папу. Даниэль и его первая жена были не из тех, кто привык отдавать. Они хотели только брать.
— Но ты поддерживаешь контакт с сестрой?
— Да, мы любим друг друга. Ева немного своеобразная, но она хороший человек. У нее два мальчика. Взрослые давно. Женаты, имеют собственных детей. И у обоих жизнь удалась. Я очень горжусь племянниками.
— И Ева, и ее сыновья по-прежнему встречаются с твоим отцом?
— При любой возможности. В последний раз Ева виделась с ним в Бромме несколько месяцев назад. Перед своей ежегодной поездкой в Индию.
— Ты ведь врач, — вклинилась в разговор Кристин Олссон. — Если послушать тебя, с твоим сводным братом не все нормально. Ты не думала, в чем дело?
— Я — онколог, не психиатр, — сказала Сара Джонсон. — Моя младшая сестра по образованию терапевт. Кроме того, она очень эрудированный человек. И в отличие от меня, особо не стесняется в выражениях, когда речь идет о других людях. Даже если это касается собственного брата.
— И что она говорит? — спросила Анника Карлссон. — О Даниэле?
— Она считает его настоящим психопатом, — ответила Сара Джонсон. — По ее словам, некоторые становятся такими вроде бы без каких-то конкретных причин. Но ни она, ни я, ни папа здесь ни при чем. И его мать Мария тоже.
— А Джейди? Твоя сестра встречалась с ней?
— Да. Не так много раз, но достаточно, чтобы составить о ней собственное мнение. Она обычно описывала отношения Даниэля и Джейди как «a match made in hell»
[5]. Звучит не лучшим образом, пожалуй, но, как ей казалось, это хорошо отражало суть. К сожалению, она, по-моему, была права, хотя я предпочитаю не говорить плохо о мертвых.
— Ты упоминала лодку, которой владеет твой отец. Насколько я понимаю, он любитель ходить под парусом.
— Да, хотя после того, как заболел, это случалось редко. Однако ранее несколько лет подряд он смог полностью предаваться своей страсти. С тех пор, как вышел на пенсию и пока болезнь не поразила его всерьез, он почти все время проводил на борту своей лодки. И по-моему, эти годы стали лучшим временем в его жизни. Пусть он всегда горой стоял за других и действительно любит людей, ему нравится одиночество. Мы разговаривали об этом.
— И что он сказал?
— По его словам, так легче думается. Он мог отточить свою мысль, когда никто не мешал. Мне кажется, в этом я похожа на него.
— Ты тоже увлекаешься прогулками под парусом?
— Можешь не сомневаться, — ответила Сара Джонсон и улыбнулась впервые за время их разговора. — Я и моя сестра занимались этим еще в ту пору, когда были такими маленькими, что на нас почти невозможно было найти спасательные жилеты. Кроме того, теперь это моя лодка. Я получила ее от папы после того, как он продал дом в Ольстене.
— А твой брат? Он тоже любит это дело?
— Да, ходить под парусом он умеет. В детстве каждое лето проводил в лагере скаутов. Но не оставил данное занятие и потом. Когда учился в гимназии, и даже когда поступил в школу экономики. Это же был для него способ встречаться с друзьями и девушками. Да и позднее не упускал случая отправиться в плавание.
— Пять-шесть лет назад, — поинтересовалась Анника Карлссон, — когда он пришел к тебе забрать ключи от лодки. С кем он собирался совершить водную прогулку в тот раз?
— Я не знаю, — ответила Сара Джонсон. — Не спросила даже. Во-первых, исходила из того, что есть какая-то женщина в его жизни. Во-вторых, все мои мысли были о папе.
— Его как раз прооперировали, он лежал в больнице и чувствовал себя плохо, — подытожила Анника Карлссон.
— Да, помнится, я спросила Даниэля, когда он собирается навестить папу.
— И что он ответил?
— Обещал сделать это, как только вернется домой после выходных.
— Навестил?
— Нет, — покачала головой Сара. — Но если память меня не подводит, я нашла ключи от лодки в моем почтовом ящике здесь на работе, вернувшись после выходных.
— Твой сводный брат, судя по всему, не самый приятный человек, — заметила Кристин Олссон.
— Да, — подтвердила Сара Джонсон. — И поэтому вы здесь. Не так ли?
— Эта лодка, — вклинилась в разговор Анника Карлссон. — Не могли бы мы взглянуть на нее?
— Я буду только рада, — сказала Сара Джонсон. — Дело в том, что в нее проникли воры пару недель назад. Один из членов яхт-клуба обнаружил это. Я, естественно, поехала и посмотрела. Дверь в каюту была взломана, но, по-моему, ничего не пропало.
— Ты написала заявление в полицию?
— Да, и туда, и в страховую фирму. Страховщики пока не дали знать о себе, но ваши коллеги ответили. Им понадобилась неделя на это. Так быстро все получилось.
— Ага, и что мы сказали? — спросила Анника Карлссон и улыбнулась.
