— Передай им привет от меня, — буркнул Бекстрём. — Что мы думаем по поводу как, где и когда?
— Джейди Кунчай застрелили, — сказал Ниеми. — Выстрелом в правый висок с помощью так называемого мелкокалиберного ружья, которое, как мы с Фернандесом считаем, нам уже удалось найти. Оно принадлежит приемному отцу Даниэля Джонсона, и он обычно хранил его на борту своей парусной лодки. Мы получили и само оружие, и пару коробок старых патронов Remington Long Rifle 22-го калибра к нему. Все уже находится в Линчёпинге. Они обещали заняться этим вне очереди. Но все выглядит достаточно хорошо, как уже сказано.
— Вы провели контрольный отстрел, прежде чем отправили оружие и боеприпасы? — поинтересовался Бекстрём.
— Само собой, — ответил Фернандес, похоже не испытывая ни малейших угрызений совести на сей счет.
— Место преступления? — спросил Бекстрём.
— По нашему мнению, все произошло на борту парусной лодки, которую Джонсон одолжил у своего отца, — сказал Ниеми. — Мы нашли там следы крови. Она принадлежит человеку. Но на ДНК нам, конечно, к сожалению, не стоит и рассчитывать. Кровь протекла на кильсон, где масса воды. Однако НСЦ получил ее, на всякий случай.
— Вы нашли и отпечатки пальцев, — сказал Бекстрём, явно хорошо подготовившийся заранее.
— Да, — подтвердил Ниеми. — Но мы по-прежнему ждем пальчики Джонсона, чтобы было с чем сравнить.
— Это мы, конечно, сможем организовать. — Бекстрём улыбнулся довольно.
— Относительно времени, — вклинилась в разговор Анника Карлссон, — нам почти наверняка известно, что он выписался из отеля утром в воскресенье 26 июня, а вернул ключи от лодки своей сестре на следующее утро. Значит, преступление совершено между утром воскресенья и ночью понедельника, с 26 на 27 июня 2011 года.
— Довольно тесные рамки, — заметил Ниеми.
— Да, это меня тоже беспокоит, — согласилась Анника Карлссон. — Но я еще менее в восторге от альтернативы. Что он сделал это до праздника, прежде чем вселился в трактир в Мариефреде.
— И в итоге, судя по всему, это не заранее спланированное преступление, — сказала Лиза Ламм.
— Во время ссоры все порой происходит очень быстро, — заметил Бекстрём. — Какой у нас мотив? — продолжил он.
— Страховое мошенничество или, точнее говоря, целых три на общую сумму двадцать пять миллионов, — сказала Надя. — И по крайней мере два преступника. Даниэль Джонсон и Джейди Кунчай.
— По всем этим преступлениям срок давности, к сожалению, на данный момент уже истек, — констатировала Лиза Ламм. — Если бы мы сидели здесь месяц назад, я смогла бы предъявить обвинение в последнем из них, когда Даниэль Джонсон получил целых двадцать миллионов по страховке, оформленной на фирму.
— Да, Джонсон должен отправить букет цветов твоей предшественнице, — заметил Бекстрём. — Как у нее дела, кстати?
— Пока вроде без изменений, — сообщила Лиза Ламм. — Я разговаривала с ее лечащим врачом вчера.
— Будем надеяться на лучшее, — буркнул Бекстрём, не вдаваясь в подробности, что он, собственно, имел в виду.
— Кто-нибудь в курсе, чем Джонсон занимается прямо сейчас? — спросила Лиза Ламм.
— Зачем тебе это? — поинтересовался Бекстрём.
«Не собирается ведь она задержать его сегодня», — подумал он. Тогда о его обычном пятничном распорядке пришлось бы забыть.
— Он в Брюсселе, — сообщила Фелиция Петтерссон. — Находится там вместе со своим главным боссом, замминистра, на какой-то встрече ЕС относительно ситуации на Балтике.
— Ага, и когда его ждут назад? — уточнил Бекстрём и вздохнул с облегчением: «Слава богу!»
— Он должен выйти на работу в Стокгольме в понедельник утром, — ответила Фелиция Петтерссон.
— О’кей, — кивнула Лиза Ламм. — Если сейчас окажется, что мы нашли то самое ружье, я собиралась забрать Джонсона сразу же.
— На допрос без предварительного предупреждения, — констатировал Бекстрём.
«Звучит как волшебная музыка для моих ушей», — подумал он.
— Нет, — сказала Лиза Ламм. — Я решила задержать его по подозрению в убийстве и ненадлежащем обращении с останками покойного, а также препятствовании правосудию и краже со взломом. Последнее касается проникновения на лодку. Я сожалею также, что не смогу предъявить ему обвинение в крупном мошенничестве, и еще раз прошу извинить за проблемы, созданные вам одной из моих помощниц.
«Лиза Ламм действительно далеко не дура», — подумал Бекстрём. Пусть даже она была бабой и немного худоватой на его вкус.
91
Уже в понедельник Петер Ниеми получил сообщение из НСЦ относительно материалов, которые отправил туда. Конечно, только по телефону и в устной форме, но поскольку его смысл исключал двойное толкование и свое письменное заключение они обещали прислать на той же неделе, он позвонил Лизе Ламм.
— С кровью, найденной нами в лодке, все получилось точно как я и опасался, — сказал Ниеми. — Она человеческая, но это единственное, что они могут сообщить. На мой взгляд, речь шла о довольно большом количестве, но они не горят желанием подписаться под этим.
— Разберемся, — сказала Лиза Ламм. — Какие у них еще результаты?
— Обрывки веревки, найденные нами на острове, по материалу соответствуют синему шпагату, моток которого мы взяли из посудины отца Джонсона. Кроме того, он необычный. Немецкого производства. Не продается в Швеции.
— То есть обрывки веревки с места обнаружения останков из этого мотка?
— Неизвестно, — ответил Ниеми. — Единственно они смогли сообщить, что материал в обоих случаях один и тот же и необычный.
— Неплохо, — констатировала Лиза Ламм. — Что еще мы узнали?
— Далее все обстоит лучше. Патроны, полученные нами от дочери отца Джонсона, совсем необычные. Фирма «Ремингтон» закончила их выпускать еще в начале пятидесятых. Пуля из нашего черепа соответствует тем, которые она нам дала. В Линчёпинге это не вызывает сомнения. Какой-то там металлургический фокус-покус.
— Сколько патронов дочь Джонсона передала в наше распоряжение?
— Две коробки, на пятьдесят выстрелов каждая. В одной осталось двадцать штук и тридцать одна штука в другой.
— То есть они немало постреляли за эти годы, — констатировала Лиза Ламм.
— Да, и фотографии из альбома, найденного нами в лодке, указывают на это. Похоже, стрельба, главным образом, велась по мишеням. По банкам, картонным тарелкам и всему такому. Не в людей.
— Приятно слышать, — заметила Лиза Ламм.
— Угу, — сказал Ниеми. — Хотя один раз кто-то сделал это.
— Пуля в черепе соответствует ружью?
— Да, судя по всему. Плюс два, согласно оценке НСЦ, и, на мой взгляд, они не хотят давать больше в основном по той простой причине, что она безоболочечная и прилично деформировалась при прохождении сквозь кости черепа. Плюс два все равно неплохо.
