Теперь Мария Павловна была совершенно свободна и предоставлена самой себе. Она поступила в школу живописи в Париже, вероятно, не подозревая, как скоро ей пригодятся её художественные таланты. Когда же началась Первая мировая война, она, не раздумывая, вернулась на Родину, закончила курсы сестёр милосердия и поступила в сестринскую общину Святой Евгении. На это служение её благословила Великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Мария Павловна сначала работала на фронте в Восточной Пруссии, а потом два с половиной года самоотверженно помогала раненым в госпитале в Пскове. Научилась делать простые операции: ампутировать пальцы и извлекать пули и осколки снарядов. Врачи, сёстры и больные искренне любили её. Во время отступления русской армии из Восточной Пруссии Мария Павловна под бомбовыми ударами вражеских аэропланов помогала перевозить раненых к железнодорожной станции, за что впоследствии была награждена Георгиевской медалью.
2 марта 1917 года в Пскове отрёкся от престола Николай II. Мария Павловна хотела увидеться с ним, но её не пустили. На следующий день она пошла в кафедральный собор города, и кто-то сунул ей в руку красный бант. Начиналась новая жизнь.
Мария Павловна решила вернуться в Петроград. Приехав в Царское Село, где жил её отец, она узнала об аресте сводного брата Владимира Палея и безуспешно пыталась освободить его, дойдя до «самого» Керенского. Время было смутное и тревожное, но для неё оно оказалось счастливым: Мария Павловна познакомилась с сыном дворцового коменданта в Царском – князем Сергеем Путятиным, и в сентябре они обвенчались. Новобрачные отправились в Москву, где Мария Павловна надеялась отыскать свои драгоценности, но попали в самый разгар уличных боёв: большевики устанавливали в городе советскую власть. Несколько часов княгиня с мужем кружили по улицам Москвы, спасаясь от стрельбы, и чудом остались живы. Мария Павловна тогда уже ждала ребёнка. Жизнь в Москве оказалась не легче петроградской, они с большим трудом добывали элементарное пропитание, а однажды получили посылку с продуктами от шведского королевского двора. Мария Павловна до конца своих дней помнила содержимое этого бесценного по тем временам дара.
После рождения сына Романа, оставленного на попечение родителей мужа, они с Сергеем двинулись на юг. Будучи княгиней Путятиной, а не Великой княжной, ей удалось избежать ареста, и после долгих мытарств они пересекли линию фронта, недолго пробыли в Киеве, а потом на поезде уехали в Румынию. На станции Бендеры они попрощались с сопровождавшими их шестью солдатами. Россию им больше увидеть было не суждено.
Потекли эмигрантские будни. Румынская королева, двоюродная сестра Марии Павловны, приняла их очень радушно (не в пример другим романовским родственникам), но нельзя вечно злоупотреблять гостеприимством. Мария Павловна перебралась в Лондон и там получила от шведского кронпринца свои российские драгоценности, тайно привезённые в Стокгольм. Но продать их ей удалось за бесценок – как и в случае с другими Романовыми, ювелиры нарочно снижали цену. Вскоре пришло известие о смерти маленького сына в Бухаресте. Все эти удары судьбы Мария Павловна перенесла со смирением, теперь надо было как-то приспосабливаться к новым условиям.
И она энергично взялась за дело. Переехав в Париж, она создала фирму вышивки «Китмир» (причём сама прекрасно освоила швейное дело), которая просуществовала 7 лет. Потом открыла небольшой парфюмерный магазин, профессионально занималась фотографией, несколько лет проработала в США консультантом в фирме модной одежды… Но гораздо большую известность принесли ей две книги мемуаров, опубликованные в Нью-Йорке, – а уж ей-то было что рассказать!
Великая княгиня Мария Павловна младшая – сестра милосердия. 1914 г.
В 1937 году Мария Павловна получила шведское гражданство, до этого она имела только весьма условный «нансеновский» паспорт. Под предлогом того, что не может жить в стране, официально признавшей Советский Союз, переехала в Аргентину, поселилась в Буэнос-Айресе и занялась живописью. Часто встречалась с сыном Леннартом, который тоже стал профессиональным фотографом, рассказывала ему о своей жизни в России и выпавших на её долю испытаниях. Скончалась Мария Павловна от воспаления лёгких в пограничном со Швейцарией немецком городе Констанц и была похоронена в часовне замка Майнау рядом с любимым братом Дмитрием. Её собрание русских книг поступило в дар кафедре славянских языков Стокгольмского университета.
Воспоминания Великой княгини Марии Павловны младшей: Education of a Princess. New York, 1931; A Princess in Exile. New York, 1932. Перевод на русский язык в одной книге: Мемуары. М., 2003.
116/88. Дмитрий Павлович (6/18.09.1891 г., имение Ильинское Звенигородского уезда Московской губернии – 5.03.1942 г., Давос, кантон Граубюнден, Швейцария, похоронен вместе с сестрой Марией Павловной младшей).
Флигель-адъютант (1912 г.), штабс-ротмистр, служил в лейб-гвардии Конном полку, участник Первой мировой войны. Участник V Олимпийских игр в Стокгольме в составе русской сборной по конному спорту (1912 г.), председатель Первой российской Олимпиады в Киеве (1913 г.). За причастность к убийству Распутина выслан в Персию. После февраля 1917 г. служил в Британском экспедиционном корпусе в Месопотамии, затем в эмиграции. Почётный председатель Союза русских военных инвалидов (с декабря 1931 г.). Председатель Главного совета Младоросской партии (1935–1937 гг.).
Ж.: 21.11.1926 г., Биарриц – Одри (в православии с 1925 г. – Анна) Эмери (4.01.1904 г., Нью-Йорк – 25.11.1971 г., Палм-Бич, Флорида, США), дочь Джона Эмери и Лейлы Александер. В 1926 г. Великий князь Кирилл Владимирович пожаловал ей и родившемуся впоследствии от этого брака сыну фамилию и титул князей Ильинских (по названию имения Великого князя Павла Александровича), а 28.07.1935 г. – князей Романовских-Ильинских (с титулом «светлости» для старшего в роде). Развод – 6.12.1937 г., Байонна, Франция. Её второй муж: с марта 1939 г., Медстон – князь Дмитрий Джорджадзе.
Легендарная личность среди Романовых – Великий князь Дмитрий Павлович – получил известность прежде всего своим участием в нашумевшем убийстве Распутина. О других, более созидательных сторонах его деятельности сейчас почти никто не вспоминает, а между тем именно ему обязана Россия началом олимпийского движения, и отнюдь не по его вине оно прервалось войной и революцией, чтобы возродиться только в начале 1950-х годов.
Дмитрий Павлович родился таким слабым, что родные всерьёз опасались, выживет ли он. Его мать скончалась после родов, практически не приходя в сознание. Отец в 1902 году женился вторично, оставив детей на попечение своего брата Сергея и его жены Эллы. Так практически с ранних лет Дмитрий и его сестра Мария стали сиротами. Но в семье дяди Сергея они нашли настоящее домашнее тепло и искреннюю любовь. Особенно тепло относилась к мальчику тётя Элла – Елизавета Фёдоровна, она считала его своим воспитанником и всегда оказывала ему всяческую поддержку. Дмитрий выжил, но здоровье его оставалось слабым – он был предрасположен к туберкулёзу, но всё равно поступил на военную службу и стал подлинным украшением русской гвардии. Изящный, стройный, красивый, похожий, по словам Великого князя Сергея Михайловича, на изящное изделие Фаберже, остроумный, Великий князь блистал как на придворных балах, так и на кавалерийских манёврах. В нём было что-то от лондонского денди, недаром воспитанием Дмитрия занимались сначала две английские няни, а потом англичанин полковник Лайминг. В царской семье Дмитрия также любили, а Николай II относился к нему почти как к сыну. «Дмитрий был очень изыскан: высокий, элегантный, породистый, с большими задумчивыми глазами, он напоминал старинные портреты своих предков. Он состоял из порывов и контрастов; одновременно романтический и мистический, ум его не был лишён глубины. В то же время он был очень весёлым и всегда готовым на самые сумасшедшие проделки. Его обаяние покоряло все сердца, но слабость характера рождала опасность быть подверженным влиянию» (князь Ф.Ф. Юсупов, граф Сумароков-Эльстон).
