То есть если ты латыш, то большевик?
Да, при этом не имело значения иногда, мужчина это или женщина. Также можно говорить, что в этот период уже просматривается и еврейская линия. Второй группой для уничтожения были матросы.
Матрос тоже априори большевик?
Хуже, чем большевик. Все помнили и упомянутые февральско-мартовские события 1917-го. Как и события так называемого малого крымского террора 1917–1918 годов. В Евпатории и других городах были серьезные эксцессы. Поэтому когда белые встречали людей в матросской форме, их безоговорочно уничтожали. Преимущественно по политическому признаку убивали большевиков и левых эсэров. Хотя в начальный период, может быть, это не столь четко просматривалось. Но в более поздний период Колчак признавался, что отдавал приказ о поголовном уничтожении коммунистов. Такой же приказ отдал Деникин.
Убивали представителей советской номенклатуры. Скажем, бабушка известной актрисы Ольги Аросевой — Мария Вертынская (она находилась как раз в Поволжье) работала в советских органах власти — в органах призрения, заботилась о детях. Вряд ли ее деятельность можно поставить ей в упрек, тем не менее ее схватили и расстреляли. Уничтожались и люди, замеченные в проведении карательной практики, и люди, порою даже сдерживавшие эту карательную практику, когда они руководили ревтрибуналами и многих оправдывали. Если человек являлся руководителем ревтрибунала, его расстреливали, как это было в Самаре. К рабочим относились с подозрением, но напрямую призывать к их истреблению проблемно, потому что кто же будет работать? Тем не менее в Гражданскую войну фиксируются многочисленные расстрелы железнодорожников, низкоквалифицированных рабочих.
И все же, насколько я понимаю, именно покушение Каплан на Ленина плюс убийство председателя Петроградской ЧК Урицкого стало толчком к принятию решения о массовом красном терроре?
Да. События следовали одно за другим. Сначала 27 августа в Петрограде произошла попытка покушения на Григория Зиновьева. Утром 30 сентября — убийство Моисея Соломоновича Урицкого. И тяжелое ранение Ленина вечером того же дня. Все это, конечно же, запустило маховик красного террора. Но ожесточение уже и так нарастало. Скажем, изучая красные репрессии лета 1918 года, я увидел, что количество расстрелянных каждый месяц удваивалось. Первоначальная цифра в июне около 200 человек, в июле уже более 400, в августе 800. И это без учета расстрелов при подавлении восстаний.
В чем проявился массовый красный террор?
Можно выделить два этапа. Обычно говорят про декрет о красном терроре от 5 сентября 1918 года. Но этот декрет узаконил уже развернувшийся террор. Его первый этап (одна неделя от пятницы до пятницы — с 30 августа по 5 сентября) я бы охарактеризовал как стихийный и местнический. После покушения на Ленина местные органы власти зачастую без всяких постановлений резко ужесточили практику наказаний. Начались расстрелы в Петрограде, Москве, Нижнем Новгороде, губернских городах. За первую неделю террора органами ВЧК было расстреляно 3 тысячи человек. Расстреливали необязательно политических противников. Согласно моим данным, примерно четвертая часть — уголовники. Их расстреляли в том числе за Ленина. Я установил по архивным данным такой факт: человек сидел в Витебске за самогоноварение, и его расстреляли. Никакого отношения к политическому протесту он не имел, но попал под ужесточение практики: кто сидит, тех и расстреливаем. В эту неделю было уничтожено большое число заключенных (офицеров). Летом 1918 года была проведена регистрация бывших офицеров: большевики объявили несколько мобилизаций офицеров в Красную армию. Кто-то пошел, а кто-то отказался и остался в тюрьме. Оставшихся расстреляли. Эта волна неуправляемого местного террора привела к попыткам центральной власти как-то его организовать. Поэтому декрет от 5 сентября имел существенное значение: он очертил для террора рамки. Это привело к тому, что террор после 5 сентября стал повсеместным. Если раньше расстреливали спонтанно, но не везде (в некоторых губерниях ограничились двумя человеками, а в некоторых уездах вообще никого не тронули), то теперь расстрелы начались повсюду. Но вместе с тем вводилась практика публиковать списки расстрелянных. Кроме того, определялись категории, представители которых могли быть расстреляны.
Какие, например?
В первую очередь представители бывшего офицерства, проявившие антисоветский настрой. Офицерство станет основной целью красного террора. Также в категорию «риска» входила крупная буржуазия. Но характерно, что в оставшиеся недели сентября при вроде бы официально провозглашенном красном терроре было расстреляно меньше, чем в предыдущую неделю: за первую неделю было уничтожено 3 тысячи человек, а за оставшиеся недели месяца — 2 тысячи.
Книга Сергей Мельгунова «Красный террор в России» полна ужасных подробностей. Хотел бы упомянуть одну. Речь о том, что произошло в Киеве. «В губернской ЧК мы нашли кресло, то же было и в Харькове, вроде зубоврачебного, на котором остались еще ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, и к окровавленному креслу прилипли останки человеческой кожи и головной кожи с волосами. В уездной ЧК было то же самое. Такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и прочее». Такими деталями заполнена вся книга. Насколько это соотносится с документами?
Здесь следует сразу отметить, что Мельгунов не являлся свидетелем тех событий. Все его источники можно разделить на три группы. Личные впечатления он воспроизводит при описании московских событий. Отметим при этом, что самого Мельгунова из тюрьмы отпустили под личное поручительство Дзержинского.
Вторую группу составляет информация, как он говорил, из периодической печати. Но ряд газет, которые он цитирует, вроде бы советских, на самом деле не выходили в описываемое им время. Возможно, Мельгунов сам обманывается, потому что ОСВАГ (осведомительское агентство, то есть белое пропагандистское ведомство) ввело практику изготовления фальшивых советских газет, в которых размещались среди прочего очень длинные, на полторы тысячи жертв, расстрельные списки. Распространялись эти газеты в том числе среди солдат юга России. Судя по всему, так они и попали к Мельгунову, и он их цитировал.
Нужно также иметь в виду, что было немало авантюристов, пытавшихся получить привилегии как жертвы красного террора. Приведу характерный эпизод из белых мемуаров. В Одессе длительное время просил милостыню человек с табличкой «жертва империалистической войны». У него была ампутирована рука, изъедено газами лицо. Но тут приходят белые, и при них он уже появляется с другой табличкой — «жертва большевистской ЧК»! Понятно, что кто-то верил таким мошенникам, а уж они умели приврать — и все это попадало в белую печать.
Третий источник Мельгунова — материалы особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков при командующем войсками Юга России. Они очень политизированы и часто не выдерживают критики. Приведу пример. Большевики, согласно сообщению комиссии, захватили конный завод и освежевали всех лошадей, после чего выпустили их на волю. И белые через несколько дней увидели ужасное зрелище: освежеванное стадо мчится им навстречу! Представить такое в реальности невозможно, это чья-то буйная фантазия.
